Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)
— Почему эта штука, замаскированная под птеродактиля, висит в воздухе и не двигается? — занервничал Андрей.
Октин Хаш на спине «птеродактиля» замер безмолвным изваянием. Что-то здесь было не так — Брюс это чувствовал, но понять не мог. У него появилось странное ощущение нереальности происходящего, словно он смотрит фильм, который остановил невидимый киномеханик. Стоп-кадр. Все замерло. Слишком удобно. Слишком просто. На блюдечке красно яблочко — бери и ешь!
«Только яблочко-то отравлено», — подумал Брюс.
Лжептеродактиль вдруг вертикально поднялся вверх на несколько метров, вытянул лапу вперед, и… крошечная фигурка девушки, сорвавшись с когтя, полетела вниз, в пропасть между скалами.
— Нет! — Андрей рванулся с места, забыв про ремни безопасности.
Штурман поспешно выключил монитор.
— Включи, — хрипло сказал Андрей.
— Андрей, не нужно… — Жан положил руку ему на плечо.
— Ее больше нет, — тихо сказал штурман.
— Бред! Неправда! — Брюс дернул плечом, сбросив руку Жана. — Этого не может быть! Зачем нужно было тащить ее сюда, чтобы убить? Разве он не мог сделать этого там? Да включи же ты монитор!
Штурман, крякнув с досады, нехотя включил монитор. Лжептеродактиль исчез. Внизу, на камнях, лежала навзничь тоненькая девичья фигурка, неловко, как сломанная кукла, раскинув руки.
Андрей, закаменев лицом, молча смотрел на нее…
…Планетарный катер, сделав прощальный круг над скалами, набрал высоту и исчез из поля зрения. Эра медленно сняла шлем. Внутри нее беззвучно плакала дикарка, но голос ее становился все тише. Эра тряхнула коротко стриженными волосами и только сейчас заметила, что до сих пор одета в грубо сшитые шкуры.
Ей необходимо было принять душ и переодеться. Она прошла в душевую. Струи воды, мягко стекая по телу, уносили с собой радость охоты, песни племени Белого Волка, жар ночных костров, голод суровой зимы и мысли о сильном мужчине, который прилетел со звезд.
Она потянулась за полотенцем, но рука вдруг скользнула дальше, к оружейному поясу, небрежно брошенному поверх грязной одежды. Эра удивленно подняла бровь. Что происходит? Ей полотенце нужно, а не пояс. Она снова попыталась взять полотенце, но тело ее не слушалось. Она вообще не чувствовала ни рук, ни ног и словно видела саму себя со стороны. Правая рука нащупала нож на поясе, выхватила из ножен и приставила к горлу. Острое лезвие слегка оцарапало кожу.
«Нет! — мысленно выкрикнула Эра. — Не убивай меня! Биллегури, нет!»
Дикарка завладела ее телом! Но как? В «Книге Перехода», которую Корн похитил у Создателей, было множество инструкций по обживанию чужого тела. Они все тщательно изучили, прежде чем Корн изъял сознание Эры из ее тела, зараженного вирусом, и поместил его в психоматрицу. Эра сделала все, что нужно для подавления и полного уничтожения личности туземки.
Эра напряглась, мысленно отталкивая дикарку. Ей удалось перехватить контроль над левой рукой — она судорожно вцепилась в правую руку, держащую нож у горла.
«Лучше умереть, чем стать тобой!» — выкрикнула Биллегури — нож в правой руке сильнее надавил на горло.
«Идиотка! Мы умрем вместе! У нас одно тело на двоих!» — левая рука еще крепче сжала правую, пытаясь отвести нож от горла.
Эра мысленно толкнула туземку, но та яростно ответила ей тем же.
«Лучше умереть, чем жить с тобой, гадким червем внутри!»
Эра с ужасом поняла, что дикарка побеждает.
Звуки стали тише, словно Эру обернули толстым одеялом. Краски померкли, очертания ванной комнаты размылись, струями потекли вниз, исчезая. Ее подхватила незримая сила и понесла по черному коридору, в конце которого едва брезжил слабый свет.
«Почему?» — обессиленно шепнула Эра.
«Потому что ты, как падальщик копр, борешься только за себя. А я борюсь за своего мужчину!»
…Биллегури осмотрелась. Раньше ее бы испугало обилие незнакомых, непонятных вещей, но теперь она знала, как они называются и для чего предназначены. Часть памяти Эры осталась с ней. Биллегури взяла с полки серебристый комбинезон, заботливо приготовленный Корном. Одевшись, она причесала короткие волосы и презрительно хмыкнула, осмотрев расческу. У них, в племени Белого Волка, такие вещи делают гораздо красивее. Долгими вечерами охотники вырезают затейливые узоры на кости. В каждом гребне заключена душа мастера. А здесь — все безлико и мертво, как Эра, которую она только что изгнала из своего тела.
Биллегури выскользнула из ванной и оказалась в коридоре. Пусто. Она пошла к залу центра управления. На базе было несколько выходов, но этот был ближе всего.
В зале было немноголюдно: человек пять охранников, приникших к мониторам, и Корн. Биллегури осторожно двинулась к выходу.
— Ты куда, Эра? — удивился Корн, отвлекаясь от монитора.
— Пойду воздухом подышу. Туземная жизнь на природе здорово повлияла на меня — не могу находиться в закрытых помещениях. Нужно будет отметить это в «Книге Перехода», в главе «Адаптация».
Она медленно направилась к выходу. Корн внимательно посмотрел ей вслед. Туземная жизнь изменила и его, хотя он остался в своем теле. Играя роль Октин Хаша, Корн научился бросаться на землю за секунду до того, как стрела просвистит там, где он только что стоял. Интуиция, ставшая атавизмом на технологически развитой планете, здесь, на Эвуре, была главным условием для выживания. Корн почуял — что-то не так.
— Эра, подожди, я пойду с тобой!
«Он понял!» — Биллегури чуть ускорила шаг.
«Это не Эра!» — Корн двинулся за ней.
Она обернулась на миг — их глаза встретились. Глаза туземки и чужака с другой планеты. Эра прыгнула к двери. Корн бросился за ней.
— Разворачивай катер, штурман. Я хочу… похоронить ее по-человечески, — сказал Брюс.
— Андрей, мне очень жаль, правда, но… — попытался возразить штурман.
— Я не оставлю ее тело этим тварям-птеродактилям… — выкрикнул Андрей и осекся.
Птеродактили — вот что было не так! Чудища спокойно летали вокруг тела Белогурочки, словно не замечали его! Жадные падальщики не почуяли добычу? Не бросились всей стаей? Его затошнило от собственных мыслей, но он справился со спазмами в горле. Простая истина почти всплыла в мутной воде нескончаемых загадок этой планеты. Только руку протяни — и ухватишь.
Это не фильм, остановленный в нужный момент невидимым киномехаником. Это…
— Голограмма, — воскликнул Брюс.
— Что? — отозвались его спутники.
— Жан, ты помнишь, там, в подземелье ведьм, был целый музей голограмм? С тебя тоже ее сняли.
— Помню, конечно. Я сам испугался поначалу, когда увидел себя голышом, да еще и в окружении туземных истуканов. Думал, что у меня галлюцинации. Как живого изобразили! Потрясающая технология! Тончайшие слои изображения…
— Там, внизу, не Белогурочка, — перебил его Андрей. — Это ее голограмма! Посмотрите на птеродактилей — они даже не пытаются к ней приблизиться, потому что не чуют запаха. Это картинка для нас! Обманка! Гришин, разворачивай катер. Настоящая Белогурочка где-то там, среди скал, и мы ее найдем!
Гришин заложил крутой вираж, разворачивая катер.
— Вот она! — выкрикнул Жан, показывая на монитор.
Крошечная фигурка Биллегури в серебристом комбинезоне появилась из-за Скал. Она мчалась, перепрыгивая через камни, а за ней бежал мужчина в зеленом комбинезоне.
— Октин Хаш! — Андрей в ярости сжал кулаки. — Он за ней гонится. — Открывай люк, штурман!
Из-за скал появилась группа мужчин. Они бежали вслед за Октин Хашем.
— Андрей, только не вздумай прыгать вниз! — предостерег Брюса Гришин. — Нас всего трое, а их там человек десять.
— Как минимум вдвое больше, — Жан показал на монитор, снимая с пояса излучатель.
Из-за скал показалась еще одна группа мужчин.
Брюс оглядел рубку катера. Можно было сорвать ремень с пилотского кресла, обмотать им ноги, пристегнуть к скобам трапа в полу возле люка. Но времени нет. Белогурочка бежала к катеру, а за ней несся прыжками Октин Хаш.
— И как он только ноги себе не переламывает! Там же камней полно! — в сердцах бросил Гришин.
Люк начал открываться. Катер сбросил высоту и пошел низко над землей. Андрея вдруг охватил веселый, злой кураж. Так бывает, когда думаешь, что все плохое с тобой уже случилось и нечего ждать, и некого. И вдруг судьба, хлопнув тебя по плечу, говорит:
— Да ладно! Это я понарошку! Вот тебе приз, заслужил!
Андрей упал на живот и крикнул Жану:
— Держи меня за ноги!
— Как держать? — удивился Жан.
На лихом кураже Брюс вдруг вспомнил древний фильм, в котором отважный следователь так же кричал своему напарнику. И Андрей весело выкрикнул:
— Как держать? Нежно!
Жан ухватил его за ноги. Андрей наполовину свесился с люка.
