Luna the Moonmonster - Волк и Пеликан
Единственное, что пообещал себе Гарри, когда начал обучение Сева — он не будет учить его Темным Искусствам как можно дольше. Не то, чтобы он не хотел делиться своими знаниями или боялся их неправильного использования. Это была скорее дань уважения Дамблдору. Он знал, что директор согласится с их тренировками, но думал, что он будет против уроков Темных Искусств. Хотя Дамблдор мирился с тем, что Гарри использует их, парень не думал, что поступит правильно, обучая Сева без разрешения директора. А еще он считал, что если обучит пятикурсника Темной Магии, и остальные слизерницы об этом узнают, его будут считать Пожирателем Смерти. Новости быстро распространяются по школе и, в конце концов, достигнут ушей Мародеров. Его дружба с ними была еще очень призрачной, он не хотел ставить ее под угрозу.
Размышляя над заклинанием, Гарри чувствовал, как на его лице появлялась самодовольная ухмылочка. Сев, который пристально наблюдал за своим учителем, при этом побледнел и начал медленно отходить назад. Гарри обернулся лицом к отступающему студенту и взмахнул рукой, прошептав что–то на выдохе. Его мантия тут полностью обволокла его, он начал двигататься к растерянному Севу. Младший мальчик почувствовал, как внутри него все застыло, а в голове появились голоса. Быстро отступая назад, он вскоре уперся в стену. Не видя выхода, он запаниковал. Подняв палочку и указав ею на приближавшуюся фигуру, он вспомнил день, когда Гарри сказал, что доверяет ему. Зацепившись за это воспоминание, Сев взмахнул палочкой и прокричал заклинание так сильно, как мог.
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Во вспышке слепящего света из палочки выпрыгнула фигура и побежала на отступающего теперь Гарри. Взмахнув рукой, Дементор превратился в Гарри, стоящего перед дрожавшим мальчиком, на лице его сверкала широкая улыбка.
— У тебя получилось, Сев! Я очень горжусь тобой.
— Мерлин, что это было?
— Это был Дементор.
— Ты превратился в Дементора?
— Нет, просто изменил внешний вид. Все, что я сделал — изменил мантию и воспроизвел эффект, который они оказывают на людей. Под маской был я. Я просто подумал, что за прошедший час у тебя не было стимула правильно выполнить заклинание. Я решил, что небольшое вдохновение не помешает.
— И поэтому ты заставил меня подумать, что ты Дементор? Ты в своем уме?
— Да, просто я решил, что тебе нужен небольшой толчок в правильном направлении. Ты мог это сделать, я знал, просто тебе надо было показать, что ты это можешь. Что ж, думаю на сегодня достаточно.
— Но я не потренировался в анимагии!
— Я знаю, что это заклинание отнимает много сил, а они тебе понадобятся завтра.
— Почему, что произойдет завтра?
— Мы вступаем в квиддичную команду.
— ЧТО?
— Ты же слышал.
— Но… почему?
— Потому, что мне нравится квиддич. И это хороший способ держать себя в форме, а тебе надо быстро привести себя в порядок. Тебе это поможет.
— Но… Поттер играет в квиддич…
— И что?
— Он будет надо мной смеяться…
— Если будет, прокляни его. Сев, тебе надо учиться стоять за себя. Я знаю, что ты это можешь. Поверь мне, если кто и может позаботиться о себе, так это ты. Тебе просто надо поверить в себя. Ты можешь это сделать, нужно немного времени, усилий и терпения. Поверь мне.
— Я верю, Гарри.
— Знаю.
— Откуда?
— Потому, что Патронус принимает форму вещи, которую его хозяин больше всего ассоциирует с защитой, — сказал Гарри, показывая на сверкающего серебром снежного барса, летающего по комнате.
На следующий день Гарри и Сев стояли на квиддичном поле, ожидая остальных членов слизеринской команды. Некоторые другие факультеты уже собрались на пробы, но слизеринцы опаздывали. Пока они ждали, у Гарри появилась идея. Потянув Сева за рукав, он кивнул ему, чтобы тот последовал за ним, и направился к особой части поля. Сев в растерянности шел за ним, пока они не остановились перед кустиком травы.
— Сев, я хочу показать тебе кое–что, о чем знают лишь несколько человек.
— Что?
— Это, — сказал Гарри, взмахнув рукой над землей и прошептав пароль. Черный оникс поднялся из травы, на нем проступили слова. Сев в удивлении ахнул.
— Что это?
— Это посвящение. Оно написано на английском, англо–саксонском и эльфиском языках.
Сев посмотрел на часть текста, которую мог понять.
[b]Галатее Равенкло.
Особый подарок для особого друга. Я всегда буду помнить тебя.
От Гарри Поттера.[/b]
— Ух ты. Погоди–ка, ты хочешь сказать, что это написал один из предков Поттера?
— Да. Примерно тысячу лет назад. Галатея была дочерью Ровены Равенкло, она влюбилась в Гарри Поттера.
— Почему надпись на английском? Я имею ввиду, на современном английском?
— Увы, на этот вопрос я пока не могу ответить. Я расскажу тебе, когда ты станешь старше.
— Говоришь, как Дамблдор.
— Я учусь у лучших.
— А что означает другая надпись?
— Светлая память Галатее Равенкло. Матери, другу и любимой дочери.
— Ты можешь прочесть ее? Что это за язык?
— Эльфийский.
— Ты знаешь его?
— Я этого не говорил. То, что я знаю, что означает надпись, не обязательно значит, что я могу прочесть ее.
— Верно. А почему ты показал мне это?
— Скажем, я могу упоминать это в будущем, в таких случаях я хочу, чтобы ты знал, о чем речь.
Гарри пошел обратно к месту, где собиралась команда, оставив смущенного Сева позади.
Как только вся команда и потенциальные игроки собрались, Мадам Хуч официально открыла пробы. Пока капитаны разговаривали с потенциальными членами команд, Джеймс прохаживался по территории Гриффиндора, с ухмылкой приближаясь к Северусу. Гарри заметил это и слегка толкнул друга локтем.
— Хочешь, я с этим разберусь?
— Нет, ты был прав вчера. Я должен научиться стоять за себя. Я сам разберусь.
— Хорошо, но если он заденет тебя или понадобится помощь, зови.
— Спасибо, Гарри.
К этому времени Джеймс подошел к ним. Остановившись рядом, он поприветствовал Гарри кивком и посмотрел на Сева.
— Значит, Снейп, ты пытаешься пробиться в команду. Если повезет, будет весело, когда Гриффиндор выиграет кубок.
— Я бы не был так уверен в ваших шансах, Поттер. В конце концов, ты ведь в их команде, — растягивая слова, хмуро произнес Сев. Гарри с удивлением наблюдал за ним, узанавая учителя зельеваренья.
— О–о–о, маленький слизеринец отрастил зубы. Мне страшно.
— Так и должно быть. Делитриус Лингва.
Заклинание ударило Джеймса в живот, он нагнулся вперед, схватившись за грудь. Когда он выпрямился и попытался ответить, его глаза в ужасе расширились, а рука прикрыла рот. Гарри пытался сохранить беспристрастное лицо, но проигрывал. Когда Джеймс убрал руку и попытался закричать на Сева, донеслись только неясные булькающие звуки, а Гарри не мог больше держаться. Расхохотавшись, он упал на землю и схватился за живот. Джеймс посмотрел на него, как на предателя, и понесся к своим товарищам. Когда Гарри, наконец, пришел в себя, он повернулся к своему ученику, на лице его светилась гордость.
— Это было гениально, Сев. Но тебе правда надо было удалять его язык?
— Конечно. Он не смог проклясть меня. Я решил, что чары молчания уже были, так что это будет новая шутка. В любом случае, он сможет получить язык обратно, если пойдет в больничное крыло.
— Ты же знаешь, что медсестра его мать?
— Правда? Та симпатичная ведьма? Как ее зовут? Мин или что–то типа того…
— Да, Мин. Она моя подруга. Но уверяю тебя, она увидит в этом юмор. Как и его отец. Он тоже мой друг. Они были приколистами в свое время в Хогвартсе, в сороковых годах. Это было первое поколение Мародеров, представляешь?
— Да, ну?
— Ага. Они обратят внимание на юмор. В конце концов, когда я рассказал им о чарах молчания, они нашли забавным, что вину свалили на Мародеров.
— Ты хочешь сказать, что это были не они? А кто тогда?
— Ну, я сам неплохой шутник.
— Ты, это сделал?
— Угу. То, как я подставил их, было остроумно, я считаю. Они получили наказание, а я смеялся последним.
— Не могу поверить! Ты устроил шалость на всю школу и даже не попался. Как это по–слизерински.
— Сочту это за комплимент. Хочешь пример того, что мне нравится делать?
— Да, конечно.
Гарри повернулся к другому концу поля, где собралась гриффиндорская команда и потенциальные игроки летали кругами. Взмах руки, и они неожиданно полетели вокруг пылесосов. Сев взглянул туда и разразился смехом, заработав несколько удивленных взглядов со стороны Слизерина. В объяснение он указал на кричавших гриффиндорцев, что заставило его товарищей попадать на землю в диком веселье.
К концу отборочных испытаний Гарри и Сев попали в команду. Гарри был новым Ловцом, а Сев — Загонщиком. Они вдоволь посмеялись, обычно — благодаря гриффиндорцам, а Сев с теплом воспринял идею спортивной игры. Уже на пути в замок к ним приблизилась знакомая фигура. По спине Сева пробежал холодок. Гарри просто остановился, решительно посмотрев на подошедшего семикурсника.
