Neiro-tan - Башня
Нелепые оскорбления мальчишки ничуть не тронули его - но и оставить подобные высказывания без наказания он не мог. Чем раньше Гарри усвоит правила этого места, тем быстрее они найдут общий язык. Подойдя к мальчику, он приподнял белоснежными и по-змеиному холодными пальцами подбородок Гарри и, глядя прямо в глубину его невозможно зеленых глаз, похожих на свет его любимого проклятия, произнес тихо и шипяще:
- Это было последнее предупреждение, милый. В следующий раз я отправлю тебя в подземелья - поверь, я прекрасно знаю, как ломать гордость таких вот недоумков!
- Уб…юдок…
Резкий удар по губам заткнул мальчишку. Кровь с новой силой заструилась из прокушенной губы. Но парень не сдался:
- У…бийца…
- Не отрицаю, - покачал головой Лорд, восхищаясь стойкостью ребенка. Нет, он и раньше понимал, что Поттер более достойный соперник, чем многие более взрослые соперники, но это…Вызывало уважение.
Но не давало повода к тому, чтобы спускать с рук наглость.
- Ничтожес…ство.
- Круцио, - недовольно рыкнул Лорд. - Кажется, ты ничего не понимаешь, Гарри. Это не Хогвартс, а я не Дамблдор, мой мальчик, - Лорд весьма похоже изобразил старого директора. - Я не намерен терпеть твое хамство. Судя по всему, ты понимаешь только язык действий, так что привыкай, что за каждую твою дерзость последует наказание.
Лорд криво усмехнулся, глядя на бессильно хватающего воздух мальчика. Хоть он уже и отменил свое проклятье, боль никуда не делась, просто превратившись из нестерпимой в слегка ноющую. А вот два пореза от Секо выглядели куда хуже. Видимо Непростительное разбередило их, и парень вполне мог истечь кровью, что вовсе не входило в планы Темного Лорда. Недовольно поморщившись, он щелкнул пальцами, призывая домовика, и приказал тому принести заживляющее и кроветворное зелье. Когда же два стеклянных фиала появились у него в руках, Лорд небрежно швырнул их на ковер у ног Гарри, протянув:
- Пусть это послужит тебе уроком, Гарри. Пока не знаю как, но я найду способ заставить тебя встать на мою сторону.
- Никогда, тварь, - прошипел парень.
Если бы не плачевное состояние парня, Лорд бы послал в наглеца еще одним Круциатосом, но сейчас это проклятие вполне могло убить или серьезно покалечить непривычного к такой боли мальчишку. Так что он ограничился тем, что сильно пнул его под ребра, снова возвращая на пол.
- Прикуси язык, Поттер. - прошипел на парселтанге Волдеморт, склоняясь к самому лицу парня. - Если не хочешь, чтобы я его отрезал.
Поднявшись, он стремительно прошел к разошедшимся в стороны шкафами, не оборачиваясь на скрючившегося у окна пленника. Если бы он остался здесь хоть на минуту дольше, то точно бы убил непокорного щенка.
Гарри снова остался один.
Полежав еще несколько минут и переждав приступ острой боли, мальчик привстал, опираясь на стену. Заметив у ног два подписанных флакончика, он аккуратно понял их. Он понимал, что такая доброта Темного Лорда более чем подозрительна, но кровь продолжала течь, и он решил рискнуть - вряд ли будет еще хуже, чем сейчас. Выпив кроветворное, он принялся обрабатывать раны на груди, сняв рубашку до того, как ткань присохнет к ранам.
Зелья, как ни странно, действовали. Кровь перестала течь, края резаных ран сошлись, хоть и не зажив до конца, исчезло головокружение и тошнота.
Гарри не мог понять, зачем Темный Лорд оставил ему эти лекарства и зачем старается привлечь на свою сторону. Ведь не мог же тот серьезно надеяться, что из-за пары спорных фраз, брошенных Его Темнейшеством, Гарри забудет о смерти родителей, их принципах, ради которых они погибли?
Смешно!
Гарри устало покачал головой. Нет, он не собирается думать о Волдеморте, его речах и оставленной на столе книге, уж лучше он почитает тот спрятанный за зеркалом дневник.
Доковыляв до зеркала, он аккуратно достал тетрадь и, плюхнувшись на невысокий диванчик, открыл ее. На первой странице находился небольшой рисунок тушью - выполненные необыкновенно искусно сплетающиеся змей и ворон. А под ними шла изящная надпись. Гарри не раз перечитал ее, прежде чем осознал и поверил тому, кем оказалась та прекрасная женщина из отражения старого зеркала.
Надпись гласила: «собственность Ровены Рэйвенкло», а под ней была небольшая приписка немного другими чернилами, но тем же каллиграфическим почерком: «в замужестве Слизерин».
Глава четыре.
* * *
Запертая Башня
* * *
Гарри с недоверием смотрел на лежащий в его руках дневник, и никак не мог поверить, что он когда-то принадлежал самой Ровене Рэйвенкло. Это было просто невероятно.
Несмотря на четыре года, проведенные парнем в магической Англии, он так и не смог до конца поверить в случающиеся вокруг него так небрежно чудеса.
Поттер никогда не думал, что будет держать в руках подобную древность, способную раскрыть столько тайн Основателей! Его охватила дрожь. В этот миг Гарри вполне понимал Гермиону, впадающую при виде редкой книги в практически религиозный экстаз. Одна только подпись чего стоила! «В замужестве Слизерин»!
Когда, приведя его в эту Башню, Лорд упомянул, что Салазар Слизерин запер в ней свою жену, Гарри не связал это с прозвучавшим чуть позже именем Ровены - и, как оказалось, напрасно.
При воспоминании о Волдеморте снова заныли мышцы и так и не зажившее до конца раны на груди. Сейчас, успокоившись, он не понимал, с чего так взъярился на мужчину. Ведь, в общем-то, тот не сказал ничего такого, что могло вызвать подобную реакцию. Снейп, в свои лучшие дни, и не так оскорблял Поттера. Так что опыт у парня был…И ведь он обещал себе, что будет вести себя спокойно, рассудительно, по-взрослому! И при первом же случае - такой провал! Парень тяжело вздохнул - со своей несдержанностью ему предстояло долго и упорно бороться, если он не хочет часто попадать под горячую руку Волдеморта.
К сожалению, и Гарри это прекрасно понимал, он мог сколько угодно говорить о том, что будет спокойным и не станет провоцировать своего тюремщика - но стоит только начаться их очередному разговору-спору, как он просто не может удержаться от оскорблений и безумной бравады. Словно пытаясь доказать сумасшедшему Лорду, что он все еще не сдался, он вновь и вновь будет нарываться на проклятья. Анализируя произошедшее, парень понял, что так он, скорее всего, уверяет самого себя, что не пойдет на уступки врагу, когда как та часть его, что все еще дрожит при виде разъяренного дяди, требует смириться и жить по правилам нового место пребывания.
Гарри покачал головой - с этим надо что-то делать. Но вот только что, если при любом конфликте у него попросту сносит башню и он начинает действовать на автопилоте?
- Ладно, подумаю об этом позже, - пробормотал парень, возвращаясь к дневнику.
Мальчик восторженно гладил страницы, быстро перелистывая толстую тетрадку. На желтом пергаменте, сшитом в альбом темно-синими нитками, было множество рисунков, формул, расчетов…иногда встречались и личные записи, затерянные среди остального текста. Женщина, судя по всему, в отличие от Гермионы, любила «творческий беспорядок» в ведении исследований и планировании дел. Аккуратный, каллиграфический почерк Основательницы причудливой вязью струился по пергаменту, словно втекая в искусные рисунки, оставленные на полях. Здесь были виды Хогвартса, коридоры старого замка, виды болот, стелящихся под стенами Слизерин-мэнора, здешние интерьеры. Очень часто встречались изображения мужчины со змеиными чертами лица, очень сильно напоминавшего Поттеру Волдеморта и обнимавшей его женщины, в которой без труда узнавалась Ровена, увиденная им в зеркале. Все изображения, как и положено в волшебном мире, двигались - дрожало пламя свечей, качались ветки, а птицы весело перепрыгивали с карниза на карниз. А змееподобный мужчина практически радостно улыбался смеющейся Ровене и недовольно косился на подглядывающего за ними Гарри.
А еще, на одном из разворотов он увидел четверых молодых людей, сидящих на лестнице замка. Судя по подписи, сделанной рукой Ровены, это были сами Основатели.
«Друзья, семья и что-то больше. Я, Сал, Годри и Хель»
Салазара и Ровену Гарри узнал сразу - несмотря на то, что на этом рисунке мужчина был вполне еще человеческого облика: высокие скулы и черные волосы не оставляли сомнений в его имени. Он, обнимая за талию прильнувшую к его боку Рэйвенкло, недовольно косился на Годрика, иногда показательно фыркая и выгибая тонкие брови. Справа от него, опираясь на меч, сидел Гриффиндор, одетый в кольчугу, видную из-под темно-коричневой с алым мантии. У него были длинные темно-рыжие волосы и короткая аккуратная бородка. В отличие от Салазара., убравшего длинные гладкие волосы в низкий хвост, Годрик оставил их пышной гривой падать на плечи. А его лице, четком, словно высеченном из камня, блуждала обаятельная улыбка. Иногда он откидывался назад и заливисто смеялся, смотря на стоящую позади Хельгу, с пышным венком в волосах. Девушка же просто улыбалась, махая полной небольшой ручкой.
