Конфуций - Вечная мудрость
«Если не учишь, то мне не о чем говорить с тобою». Я удалился и стал учить „Ши-цзин“. В другой раз он опять стоял один, а я пробегал по двору. Он спросил меня: „Изучаешь ли церемонии?“ – „Нет“, – отвечал я. „Без изучения их у тебя не будет успехов“, – сказал он. Я удалился и принялся за изучение церемоний. Я слышал от него только об этих двух предметах».
Чэнь-кан, удалившись, с удовольствием заметил: «Я спросил об одном, а услышал о трех предметах: о „Ши-цзине“, церемониях и о том, что благородный муж удаляется от своего сына».
Глава XVII. Ян-хо
1
Ян-хо хотел видеть Конфуция. Конфуций не являлся к нему. Тогда Хо послал ему поросенка. Конфуций, улучив время, когда Хо не было дома, отправился к нему с визитом и встретился с ним на дороге. Тогда Хо, обратившись к Конфуцию, сказал: «Поди сюда, я с тобой поговорю, – и вслед за тем спросил его: – Можно ли назвать гуманным того, кто скрывает свою драгоценность и тем оставляет в смутном положении государство?» «Нельзя», – был ответ. «Можно ли назвать умным того, кто, любя действовать на пользу человечества, неоднократно упускал время? Дни и месяцы уходят безвозвратно, годы не ждут нас», – продолжал Ян-хо. Конфуций сказал: «Верно. Я поступлю на службу».
Под именем драгоценности разумеются доктрины и добродетели Конфуция, которые он не прилагал к делу и не употреблял непосредственно для того, чтобы водворить в государстве порядок и прекратить смуты. Ян-хо по имени Ху был домашним чиновником у известной фамилии Цзи. Заключив в темницу своего владыку Цзи-хуань-цзы и захватив правление в свои руки, он хотел, чтобы Конфуций представился ему, и для того, чтобы сделать этот визит обязательным для Конфуция, послал ему в подарок поросенка, за которого Конфуций обязан был по правилам вежливости благодарить.
2
Философ, прибыв в У-чэн и услышав звуки музыки и пения, с улыбкою сказал: «Чтобы зарезать курицу, зачем употреблять нож, которым режут быков?» Цзы-ю сказал ему в ответ: «В прежнее время я слыхал от тебя, Учитель, следующее: „Человек, занимающий высокое положение, если он изучил нравственный закон, то любит людей; человек же, занимающий скромное положение, когда он изучал нравственный закон, то высшему легче им распоряжаться“». Тогда Философ сказал: «Ученики мои, слова Яня верны, а прежние слова мои были шуткою».
Цзы-ю был в это время начальником города У-чэн и научил жителей его церемониям и музыке, что, конечно, содействовало смягчению нравов. Но Конфуций нашел, что музыка для такого ничтожного городка – роскошь.
3
Цзы-чжан спросил относительно гуманности. Конфуций сказал: «Кто в состоянии исполнить пять требований, тот будет гуманным повсюду». «Позволю спросить, что это такое?» – поинтересовался Цзы-чжан. Конфуций сказал: «Почтительность, великодушие, искренность, сметливость и доброта. Если человек почтителен, то он не подвергается пренебрежению; если человек великодушен, то он привлекает к себе всех; если он честен, то люди полагаются на него; если он сметлив (умен), то он будет иметь заслуги (успех); если он милостив, то в состоянии будет распоряжаться людьми».
Говорят, что это сказано было для Цзы-чжана, который будто бы не в достаточной мере обладал вышеупомянутыми качествами.
4
Би-си звал Конфуция к себе, и Философ хотел отправиться к нему. Тогда Цзы-лу сказал ему: «Прежде я слышал, как вы, Учитель, говорили, что благородный муж не вступает в сообщество с теми людьми, которые сами лично делают себе зло. Би-си возмутился и держит Чжун-моу. Как же это так, что вы отправитесь туда?» «Правда, – сказал Философ, – были такие слова, но не говорил ли я, что крепкий предмет не стачивается? Не говорил ли я, что белое, погруженное в черную краску, не делается черным? Что я – тыква горлянка?! Как можно привязать меня так, чтобы люди не старались воспользоваться мною?»
Би-си был цзиньский вельможа и правитель города Чжун-моу, принадлежащего фамилии Чжао. Очевидно, Конфуцию было досадно, что ученик удерживал его от ложного шага, и потому он привел в свое оправдание сказанные им прежде два изречения, смысл которых заключался в том, что чужая грязь к нему пристать не может, что основные убеждения его не могут измениться, но что ему не хотелось бы оставаться не у дел.
5
Философ сказал: «Ю, слышал ли ты шесть слов о шести недостатках?» «Нет», – был ответ. «Ну, постой, я объясню тебе: питать любовь к гуманности и не учиться – недостатком этого будет глупость (простота); питать любовь к знанию и не любить учиться – недостатком этого будет шаткость (беспочвенность); питать любовь к четкости и не любить учиться – недостатком этого будет горячность; любить мужество и не любить учиться – недостатком этого будет возмущение; любить твердость и не учиться – недостатком этого будет сумасбродство».
Для того чтобы шесть таких прекрасных качеств, как гуманность, знание, честность, прямота, мужество и твердость были свободны от вышеуказанных недостатков, необходимо Учение, образование, которое одно только и может уяснить присущие каждому из них законы и таким образом дать должный ход каждому из них. Таким образом, по учению конфуцианцев, только Учение может сделать человека сознательно нравственным существом.
6
Философ сказал: «Дети, почему не изучаете „Книгу Стихот-ворений“? Ведь она может воодушевлять, может служить для того, чтобы видеть свои достоинства и недостатки, может делать человека общительным, может вызывать законное негодование; в семье – научить служить отцу, в государстве – правителю; из нее вы узнаете множество названий птиц, животных, деревьев и растений!»
7
Философ сказал: «Церемонии, говорят, да церемонии! А разве под ними разумеются только подарки (яшмы и шелка)? Музыка, говорят, да музыка! А разве под нею разумеются только колокола и барабаны?»
Сущность церемоний, их основа, заключается в почтении, а подарки служат только внешним выражением их. Точно так же и основа музыки заключается в гармонии, а инструменты являются только орудием для внешнего выражения ее. Церемонии – это порядок, а музыка – гармония; поэтому в мире нет ни одного предмета, в котором бы отсутствовали эти два начала. Они есть даже у воров и разбойников, потому что им для совершения воровства и грабежей необходимо иметь начальника, которого бы все слушались; без этого у них пойдут раздоры и безначалие, при которых они не могут заниматься своим ремеслом.
8
Философ сказал: «Есть досыта целый день и ничем не заниматься – разве это не тяжело? Разве нет шахмат и шашек? Играть в них все-таки лучше, чем ничего не делать».
И, или в просторечии игра в шашки, состоящая из 361 шашки, изобретение которой приписывается императору Яо. У китайцев есть также игра в шахматы, называемая Сян-ци, имеющая большое сходство с нашей игрой в шахматы. Некоторые полагают, что она занесена в Китай из Индии.
9
Цзы-лу спросил: «Предпочитает ли высокопоставленный человек мужество?» Философ отвечал: «Он ставит долг выше всего, потому что человек, занимающий высокое положение, обладая мужеством, но не имея сознания долга, делается мятежником, а человек, занимающий низкое положение, обладая мужеством, но не имея сознания долга, делается разбойником».
10
Философ сказал: «Если кого ненавидят в сорок лет, тому уже делать нечего».
Сорокалетний возраст – это та пора, в которую человек должен достигнуть добродетели, т. е. приобрести нравственные устои, которые снискивают ему уважение других, а если вместо этого он возбуждает в людях чувство ненависти, то, значит, он никуда не гож, так как в 40 лет невозможно иззмениться к лучщему.
Глава XVIII. Вэй-цзы ушел…
1
Вэй-цзы ушел, Цзи-цзы сделан рабом, а Би-ган умер за увещания. Конфуций сказал: «Иньский дом имел трех гуманных людей».
Вэй-цзы был родной брат иньского государя Чжоу от наложницы, а Цзи-цзы и Би-гань будто бы были его дяди. Вэй-цзы при виде беззаконий Чжоу-вана удалился, а Цзи-цзы и Би-гань стали увещевать, за что Чжоу-синь умертвил Би-ганя, а Цзи-цзы был сделан рабом и притворился сумасшедшим.
2
Циский князь Цзин по поводу обхождения с Конфуцием сказал: «Я не могу принять его как Цзи-ши (первого сановника); приму его по этикету, среднему между приемом Цзи-ши и Мэн-ши», а вслед за тем сказал: «Я уже стар и не могу воспользоваться его услугами». Конфуций удалился.
3
Цисцы послали лускому князю певиц. Цзи Хуань-цзы (временщик) принял их. В течение трех дней не было представлений ко двору. Конфуций удалился.
