Фаина Раневская - Мудрые остроты Раневской
– У всех в жизни было что-то непоправимое. У многих это голова…
* * *– Что толку выходить на сцену и сеять разумное, доброе, вечное, если тебя попросту не услышат? А если и услышат, то не поймут. А если поймут, то совсем не то, что хотелось донести.
– Беда большинства стариков в том, что одновременно со старостью приходит маразм…
* * *– Жизнь прекрасна, сколько бы говна ни было вокруг.
* * *– Театр – светоч, и никаким бездарностям его не уничтожить.
* * *– С возрастом человек учится оставлять все больше вопросов без ответов.
* * *– Почему эта обезьяна на нас так странно смотрит? – спрашивает у бабушки мальчик в зоопарке.
Пока бабушка подыскивает ответ, Раневская, пришедшая туда с эрзац-внуком, реагирует:
– Она прикидывает, стоит ли трудиться, чтобы стать человеком.
Эрзац-внуком Раневская называла сына Ирины – дочери Павлы Леонтьевны Вульф, которую считала своим ангелом-хранителем.
* * *– Еще неизвестно, что сильней давит на окружающих – отсутствие воспитания или его излишек.
* * *– Стоит ли худеть, ведь полные женщины полезны.
– Чем же это? – фыркает Вера Марецкая.
– Зимой от них тепла больше, чем от худых, а летом тени.
* * *– Большинство мужчин подобно бумерангам – брошенные верной рукой, всегда возвращаются обратно.
* * *– Жить не хочется, – вздыхает расстроенная очередной неприятностью Раневская.
Домработница советует:
– Ну, так умрите.
– Не хочется жить – это не значит, что хочется умереть.
* * *– Странное выражение «Пройти сквозь ад». Значит, у него есть выход?
* * *Раневская читает заметку о реформе календаря, когда Петр I «укоротил» 1699 год, оставив только четыре месяца – сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь. Следующий год – 1700-й – начался уже 1 января.
– Интересно, а что было с беременными, они-то как? Когда рожали те, кто забеременел в сентябре 1699 года?
* * *– Не всем можно искать новые пути. Нельзя, например, вагоновожатым или машинистам поездов…
Успокаивает неудачника:
– Знаете, жизнь вообще вредная штука. Еще никто не выдержал, все умирают.
* * *– Есть те, кто никогда не дождется записи в книге благодарностей за хорошо проделанную работу. Например, палач.
* * *– Чтобы быть терпеливым нужно всего лишь терпение.
* * *– Слишком долго и много носить на голове свежий лавровый венок нельзя – вдруг прорастет?
* * *– Дурак – это тот, кто считает себя умней, чем он есть на самом деле.
Вернувшись с похорон, задумчиво рассуждает:
– Для кого украшают внешнюю сторону гроба, и почему внутренняя такая простенькая?
* * *– Удивительно, мы считаем, что будущее прекрасно, хотя видим только его зад, оно же всегда впереди…
* * *– Раньше бывало, что казнь отрубанием головы – это просто уравнивание казненных с остальными.
* * *– Бывает раздвоение личности, а у N разтроение – для жены, любовницы и профкома он разный.
* * *Читая о достижениях советского сельского хозяйства:
– Интересно, если кормить корову одним
хмелем, она будет давать пиво или все же забродившее молоко?
* * *– Я знаю, куда вы попадете после смерти, – ворчала Раневская на инспектора по пожарной безопасности, который без конца укорял и даже штрафовал ее за курение в театре в неположенных местах, – в ад, чтобы там вечность пытаться что-то потушить.
* * *– Рай и ад имеют одно общее – путь туда лежит в гробу и на катафалке.
* * *– Прежде чем радоваться колесу Фортуны, не мешало бы убедиться, что она твоя.
* * *– Есть спектакли, на которых рты зрителей не закрываются от восхищения или смеха. В нашем, к сожалению, из-за зевков.
– У нее много серого вещества в голове, но это не мозг, а просто каша из непереваренных сплетен.
* * *«Рубить сук, на котором сидишь».
– Тоже бывает полезно, если на нем уже приготовлена петля для твоей шеи.
* * *– В нашем театре бездарей не больше, чем в остальных. Беда в том, что они активны и, кажется, размножаются делением.
* * *– В старости есть свои плюсы, но пока к ним привыкнешь…
* * *– У человека бывает вторая и даже третья молодость, а вот старости второй не бывает, если уж пришла, так не отвяжется, пока не умрешь.
* * *– Самая приставучая в жизни – старость, если уж с тобой, то до самой смерти не отстанет.
* * *– Раньше в театре плакали зрители, а теперь актеры на сцене, а если уж зрители, то от жалости за потерянные деньги на билеты.
* * *– В день сбора труппы перед началом сезона театр похож на огромный дурацкий букет, благоухающий слишком сильно. А через пару часов бойких речей начальства – на разукрашенный веник, который не выбрасывают только из жалости или по привычке.
* * *– Друзей много, тех, кто хотел бы называться моим другом, еще больше. Но наступает ночь и рядом остается только один друг – мой приблудный пес Мальчик. Ему все равно, как я сыграла, не поссорилась ли с режиссером, не обругала ли кого-то из чиновников… Он настоящий друг. Если собака друг человека, значит, я все же человек?
– Бесплатный сыр только в мышеловке… для второй мышки. Первая расплачивается за него своей жизнью.
* * *– Некоторые актрисы играют так, словно у них впереди вечность, завтра на спектакль придут те же зрители, что и сегодня, и можно будет все исправить.
* * *– Отремонтировали зрительный зал, оснастили сцену, расширили гримерные и в туалетах теперь не воняет… Все сделали для театра, об одном забыли – актеры-то прежние.
* * *– Несправедливость тоже должна быть распределена поровну, лучше по талонам, чтоб никому не обидно было.
* * *«Человек создан для счастья, как птица для полета».
– Браво, Антон Павлович! Лучше не ска-
жешь. Как и птицы, люди тоже разные, есть те, что годны для счастья, как куры или пингвины для парения в небе.
* * *– В мыслях я могу все, на деле – только то, что мне позволят. И не потому, что нерешительна или бездарна, а потому, что не все в моих руках.
* * *Знакомый жалуется, что никак не может найти повод для развода, полюбил другую, но с женой вроде неплохие отношения…
Раневская советует:
– Любые прекрасные отношения можно испортить, начав выяснять их.
* * *С врачами и медициной у Раневской отношения были своеобразными.
Пережившая лихие годы гражданской войны буквально на хлебе и воде, а иногда и без хлеба, она потеряла здоровье и восстановить его уже не смогла. Сильнейший диабет, инсульты, несколько операций… Бесконечные походы к врачам и больницы не заставили великую насмешницу считать себя несчастной из-за отсутствия здоровья, напротив, она шутила и из-за своих болезней тоже. Чего стоит одна фраза «если больной хочет жить, медицина бессильна»! А несчастий на ее долю хватило и без болезней. И все же отношения с врачами и болезни были одной из ярких тем для острословия великой Раневской.
* * *– Грустный факт: когда жизнь практически прожита, вдруг понимаешь, что и не жила вовсе.
* * *– Фаина, – интересуется вечная подруга-соперница (вернее, соперница-подруга) по театру Вера Марецкая, – много у тебя хронических болезней?
Сама Марецкая в то время была уже смертельно больна, она долго боролась с раком.
Раневская надолго задумывается.
– Что, не можешь припомнить?
– Нет, пытаюсь вспомнить те болезни, которых не имею. Пожалуй, только простатит и облысение…
Вредная профессия – чиновник
Раневская ненавидела разного рода собрания, заседания и выступления с трибуны, считая пафосные речи профанацией. При любой возможности увиливала от обязательного посещения профсоюзных собраний, различных лекций, которые очень любил устраивать, например, Завадский, политинформаций и собраний труппы.
Но если уж попадала на какое-то мероприятие, то ее присутствие становилось мучением для выступающего. Басовитый голос Раневской то и дело слышался с места, мало того, ее комментариев ждали и потому прислушивались нарочно.
Меткие саркастичные реплики неизменно вызывали смех в зале, сводя на нет все усилия чиновников придать вес своим выступлениям.
Постепенно в театре пришли к выводу, что лучше не замечать отсутствия Раневской, чем терпеть ее присутствие.
Больше всего Раневская не любила чиновников, твердя, что это самая вредная профессия – никто больше них вреда человечеству не приносит. Когда ей напоминали, что чиновники просто необходимы и без их усилий мало что двигалось бы, Раневская советовала чиновникам работать, а не выступать, причем работать бесплатно, если они такие полезные.
