Коллектив авторов - Ювенальная юстиция в Российской Федерации. Криминологические проблемы развития
Другими словами, преступность находится на пике отрицательных негативных социальных отклонений. Криминологические исследования показывают, что более чем в 80–90 % случаев совершения умышленных тяжких преступлений виновный ранее характеризовался отрицательным девиантным и делинквентным поведением.
При этом наиболее опасные правонарушения предпреступного характера часто перерастают в преступления (определенные виды административных правонарушений перерастают в соответствующие виды преступлений, т. е. существует специальный рецидив), дисциплинарные в преступления против общественного порядка, гражданские – в преступления против собственности и т. д. Только небольшая часть преступлений не имеет «аналогов» среди других видов правонарушений. Это относится главным образом к тяжким преступлениям против личности. Правонарушения различны по своей направленности, по вероятности наступления вредных последствий и их тяжести, по характеру вызвавших их мотивов, по целям правонарушителей и т. д. Несмотря на все эти различия, правонарушения составляют единую группу явлений в социальном и правовом отношениях, поскольку обладают единой сущностью и сходными юридическими признаками. Социальная характеристика правонарушений содержит по крайней мере четыре существенных момента.
Во-первых, они имеют историческое происхождение. Во-вторых, сущность природы даже однородного массива правонарушений проявляется через конкретное содержание тех элементов, из которых образован этот массив. Этими элементами являются отдельные правонарушения. Всякий человеческий поступок есть «кирпичик» социальной действительности. Не может быть человеческого поступка вне общества. В этом смысле любое поведение – социально. Не является исключением и правонарушающее поведение, представляющее собой нарушение правовой нормы. В-третьих, социальная природа правонарушений проявляется в их результатах – в том ущербе, который они наносят интересам общества. Этот ущерб нельзя рассматривать исключительно как физический (материальный), причиняемый имуществу конкретных людей, технике, природным богатствам, либо как ущерб здоровью или жизни отдельных индивидуумов. Правонарушения причиняют ощутимый вред обществу в целом (ч. 2 ст. 14 УК РФ не признает преступлением деяния, формально содержащее признаки статей УК, но не представляющие общественной опасности). В-четвертых, структура и динамика правонарушений переживают существенные изменения в зависимости от изменений, проходящих в условиях социальной жизни людей.[100] Здесь социальная природа правонарушений проявляется, пожалуй, наиболее отчетливо.
Характеризуя с этих позиций, например, административно наказуемые правонарушения как предпреступные формы поведения несовершеннолетних, можно сослаться на то, что соответствующие кодексы прежних союзных республик, а в настоящее время – суверенных государств определяют административное правонарушение (проступок) как противоправное, виновное (умышленное или неосторожное) действие либо бездействие, за которое законом предусмотрена административная ответственность.[101] Ранее, в советский период, определение понятия административного правонарушения содержалось лишь в научной литературе. Причем взгляды на это определение во многом расходились.
Если проанализировать позиции различных авторов по данному вопросу, то можно отметить, что некоторые исследователи утверждали, что административное правонарушение (проступок) – это общественно опасное противоправное виновное действие или бездействие, за которое виновный привлекается к административной ответственности.[102] Степень общественной опасности проступка меньше степени общественной опасности уголовного преступления, и в этом их различие.
В социалистической теории права существовала и иная точка зрения, согласно которой административный проступок не представляет общественной опасности, но является вредоносным, противоправным, виновным действием (бездействием), за которое виновный в соответствии с законом несет ответственность. Так, В. М. Лазарев включает в понятие административного проступка следующие юридические признаки: противоправность деяния (действия или бездействия) и его виновность, отмечая, что административные проступки «причиняют вред уже тем, что вносят дезорганизацию в общественные отношения… и препятствуют достижению тех целей, к которым стремится государство»[103].
А. П. Клюшниченко считал административный проступок антиобщественным, противоправным, виновным деянием, которое порицается нормами административного права[104].
Ю. А. Тихомиров дал следующее определение административному правонарушению: «Это посягающее на государственный и общественный порядок, собственность, права и свободы граждан, на установленный порядок управления противоправное виновное (умышленное или неосторожное) действие либо бездействие, за которое законодательством предусмотрена административная ответственность».[105]
Подобные разночтения в оценке содержания административного проступка осложняют правотворческую и правоприменительную практику, препятствуют унификации терминологии, используемой в теории и в правовых актах.
Между тем, федеральное законодательство об административных правонарушениях, давая определение подобного нарушения, не
содержало и не содержит указания на такой его признак, как общественная опасность, в отличие от уголовного законодательства, дающего определение преступления. Следовательно, законодатель не признает административные правонарушения общественно опасными деяниями. Но они вредоносны, что констатируется указанием на факт посягательства на общественный или государственный порядок и свободы граждан, на порядок управления. С учетом этого административная ответственность по своему характеру менее строга, чем уголовная, она не влечет судимости и применяется чаще всего административными органами государственного управления, а следовательно, более оперативно, на основе менее сложного процесса, нежели уголовный.
По нашему мнению, отличие административного деликта от преступления заключается не в наличии какого-то специфического признака, а наоборот, в его отсутствии. А именно – в отсутствии в административном проступке признака общественной опасности. Под общественной опасностью следует понимать установленные законодателем параметры причиненного деянием вреда (сумма хищения, ущерба, количество наркотиков, тяжесть телесных повреждений и т. д.), превышение которых влечет уголовную ответственность; при отсутствии их превышения наступает административная ответственность.
Есть противоправные деяния, которые заведомо не могут относиться к преступлениям. Нельзя за малозначительное деяние привлекать человека к уголовной ответственности, считать его преступником (хотя он правонарушитель). Многие деяния совершенно не нужно рассматривать как преступления, ибо это необоснованно расширяет круг деяний, считающихся преступлениями, и искажает, по сути дела, картину преступности.
Есть и такие противоправные деяния, которые никогда не будут отнесены к числу административных правонарушений. Но применительно ко многим нежелательным для общества деяниям точно установить ту черту, где вредность перерастает в общественную опасность, нелегко, тем более, что граница между преступлениями и административными правонарушениями не является чем-то навсегда данным, застывшим. Законодатель с учетом достигнутого уровня развития общества, внешней и внутренней обстановки, различных позитивных и негативных процессов иногда вводит новые составы преступлений и административных правонарушений, отменяет некоторые ранее существовавшие, переводит отдельные деяния из разряда преступлений в разряд административных правонарушений или наоборот.
Профессор Гилинский отмечает, что большинство населения не представляет себе, какие деяния запрещены административным законом под страхом административных наказаний… Хотя незнание закона не освобождает от наказания, однако позволяет многократно нарушать законы, даже не ведая о том. Наряду с правонарушениями Я. И. Гилинский исследует и негативные нарушения неправовых норм, выработанных человеческим общежитием: правил вежливости (уступать детям и престарелым), морали (ложь, обжорство, граффити, страсть к азартным играм, стокерство (преследование)), отклонения в здоровье и психике,[106] а также позитивные отклонения-девиации: самоорганизация, гениальность, активность, творчество, героизм. Все эти отклонения не могут планироваться и регулироваться правом. Критерием их оценки служит социальная норма, которая определяет исторически сложившуюся в конкретном обществе меру допустимого поведения, может либо соответствовать законам общественного развития, либо находиться с ними в противоречии. Именно потому нестандартность, нешаблонность, необычность мыслей и действий – необходимое условие развития общества. По этой же причине преследование инакомыслия и инакодействия – верный гарант стагнации застоя.[107]
