Борис Сергеев - Жизнь океанских глубин
Огромные морские рыбы пользуются моментом и стаями нападают на гигантских раков. Сразу расправиться с лангустом трудно, рак норовит повернуться колючками рострума навстречу врагу. Нападать на него спереди опасно, и рыбы сначала откусывают глаза, сидящие, как у всех высших ракообразных, на конце длинных стебельков, а уж потом набрасываются на ставшего беспомощным гиганта. В этот период много лангустов погибает в зубах прожорливых рыб.
Возбуждение среди лангустов продолжает нарастать, а когда наконец разражается первый зимний ураган, животные покидают укрытия и уходят в глубь океана, выстраиваясь в цепочки у порога своих убежищ. Непонятно, как животные сговариваются между собою. Обычно кто-то из наиболее активных животных, выбрав такого же активного товарища, вдруг кладет свои длинные усы ему на спину, и, опершись на него передней лапой, пускается за ним в путь, ни на шаг от него не отставая. В свою очередь, ему на спину опускает усы третий лангуст.
Вожак не дожидается, пока к нему присоединятся другие товарищи, а сразу же пускается в путь. Спутники появятся позже. Когда процессия проходит мимо соседних укрытий, из них выбегают новые лангусты, и цепочка постепенно растет. При встрече двух небольших цепочек они немедленно сливаются в одну. На ходу животные оставляют пахучие следы, и если очередная колонна натыкается на свежий след своих товарищей, она меняет маршрут и пускается за ними вдогонку. Даже в наши дни, когда запасы промысловых животных в океане повсеместно скудеют, встречаются цепочки из 200 дружно шагающих животных.
Ничто не может остановить начавшееся шествие. Ритмично переставляя ноги, поворачивая на длинных стебельках вишенки глаз, движется колонна закованных в броню животных, как загадочное многоглазое чудовище. Недаром колючие лангусты носят латинское название аргусов. Такое имя носил мифический стоглазый великан, которого греческие боги любили использовать как надежного сторожа, так как у него никогда не спали все глаза сразу. Колонны морских раков движутся неторопливо, со скоростью 1 километр в час. За сутки, изредка делая короткие остановки для отдыха, животные проходят по морскому дну около 12 километров.
В первые часы шествия в колоннах еще слаба дисциплина. Цепочки время от времени рвутся и распадаются. Но вот преодолены первые 1–2 километра, и дисциплина окрепла. Теперь лангусты все реже делают попытку покинуть место в строю, а если дезертир все же найдется, его сотоварищи не допустят нарушения дисциплины. Он будет возвращен на свое место принудительно. Об этом позаботится лангуст, идущий сзади. Особенно внимательно следит за порядком рак, замыкающий колону. Он яростно набрасывается на каждого, кто попытается нарушить дисциплину.
Чем дальше колонна отходит от места сбора, тем случаев нарушения дисциплины становится меньше. Осторожные и робкие в обычное время, лангусты теперь не знают страха. Если врага нельзя обойти стороной, они принимают бой и готовы пойти на таран. Когда на колонну сверху нападает стая крупных рыб, цепочка лангустов свертывается в плотную спираль, и лес усов и острых кончиков ростров устремляется вверх. Если враг оказывается сбоку, цепочка разворачивается фронтом в сторону опасности, превращаясь в ощетинившуюся рострами шеренгу. Ни один лангуст не позволит себе покинуть место в строю, а если будет выбит оттуда врагом, теряет голову и как безумный вертится на месте, стараясь понять, куда делась его колонна, и когда определит ее местоположение, бросается вдогонку.
А колонны между тем идут и идут. Когда предводитель устает, его место занимает следующий лангуст. Несколько суток продолжается торжественное шествие, пока последняя цепочка не скрывается в пучине океана. Никто не знает, зачем они туда направляются, но совершенно очевидно, что переход в океанскую бездну можно осуществить только сообща. В одиночку противостоять бесчисленным врагам лангусты не в состоянии.
Некоторые животные пользуются чужим оружием. В царстве Посейдона популярны «реактивные» батареи стрекательных клеток гидроидов. Присвоить их совсем не трудно. Ученые давно заметили, что если с помощью особых химических веществ понизить возбудимость тканей животного, то стрекательные клетки удается извлечь из его тела, и они при этом не выстрелят. Этим пользуются плоские черви и голожаберные моллюски.
Использовать заимствованное оружие моллюскам помогает… печень. Это крупный орган, состоящий из трех долей, протоки которых, соединившись вместе, впадают в желудок. От крупных долек отделяются мелкие, входят в особые выросты на спине животного и на их вершинах выглядывают наружу. У эолис спинные выросты так густо покрывают тело, что моллюск напоминает ежа. Именно здесь, в выростах печени, находятся многочисленные стрекательные капсулы, взятые моллюском напрокат у поедаемых им гидроидных полипов. Интересно, что эолис ест полипов не для того, чтобы насытиться, а для пополнения запасов стрекательных клеток. В пищеварительном тракте незрелые стрекательные капсулы не перевариваются и из желудка поступают в печень, не теряя способности выстреливать своим ядовитым гарпуном при малейшем прикосновении к телу нового хозяина. Так оружие жертвы переходит в собственного победителя.
Новые владельцы оружия используют лишь самые лучшие его образцы. Плоские черви микростомумы переваривают все типы стрекательных капсул, кроме самых крупных. Голожаберные моллюски, нападающие на гидроидных полипов пеннарий, оставляют для использования лишь самые дальнобойные, обладающие наибольшей убойной силой. Незрелые стрекательные капсулы, развиваясь в тканях печени нового хозяина, постепенно теряют по отношению к нему свою реактивность, и исходящие от него воздействия теперь не вызывают выстрела. Зоологи этот вид оружия называют клептокнидами, то есть «украденными стрекательными капсулами».
От использования помощи соседей всего один шаг к переходу на их полное иждивение, то есть к паразитизму. С этим отвратительным явлением в океане сталкиваешься повсюду. Приведу здесь лишь два примера отнюдь не самых удивительных форм паразитизма. Героями этих историй будут усоногие раки, к которым относятся морские желуди и морские уточки.
Одна группа паразитов объединена в подотряд корнеголовых ракообразных. Эти нахлебники еще меньше напоминают типичных ракообразных, чем их упомянутые выше родственники. Корнеголовые паразитируют на крабах, раках-отшельниках и креветках. Внешне паразит напоминает небольшой мешочек, болтающийся на теле хозяина, чаще всего на его брюшной стороне. Это наружная часть паразита. Внутрь уходят густо ветвящиеся корнеобразные выросты, которые проникают в конечности, во все выросты тела, густо оплетают все органы, но не повреждают их. Корни выполняют свое прямое назначение — сосут соки хозяина. Ни кишечника, ни органов выделения в мешочке нет. Нет никаких конечностей или органов чувств. Взрослым паразитам они не нужны. В мешочке находятся только яичники и семенники.
Вылупившиеся из яиц личинки не имеют кишечника и самостоятельно питаться не могут. Они довольствуются запасами, извлеченными из яйца, а потому ограничены во времени. Отыскав будущего хозяина и прикрепившись к его телу, голова паразита отбрасывает брюшко и грудной отдел, освобождается от раковины, от мантии и глаз и превращается в крохотный мешочек. Из него вырастает специальный отросток, проникает в тело хозяина, и содержимое мешочка «переливается» внутрь жертвы.
Несколько месяцев корнеголовый рак растет в теле хозяина, создавая свою корневую систему, затем на ее конце образуется мешочек с яичниками и семенниками, прорывающий покровы тела и некоторое время продолжающий расти снаружи. Паразит не убивает хозяина, зато истощает, а главное — делает его неспособным к размножению. Зараженное животное лишено возможности бороться с нахлебником. Даже когда хозяин линяет, сбрасывая панцирь вместе с наружными частями паразита, его утраченные части быстро регенерируют.
Второй отряд — мешкогрудые ракообразные, обнаруживающие склонность к внутреннему паразитизму как более надежному способу существования и демонстрирующие широкий диапазон профессионального совершенства. Те из них, кто ведет на кораллах жизнь наружных паразитов, внешне напоминают типичных ракообразных. Чем более квалифицированным паразитом является рачок, тем меньше заметна сегментация тела, полнее редуцированы ножки и все значительнее роль мантии, спускающейся от головы и покрывающей тело или разрастающейся в огромный, странно устроенный орган. Из-за этой мантии типичные паразиты вообще ни на кого не похожи. Когда их впервые обнаружили, то долго не могли решить, к какому типу животных следует отнести эти странные создания.
Один из таких уникумов получил название дендрогастера, что в переводе с латыни означает древообразный желудок. От небольшой непарной части этого таинственного существа отходят два более или менее симметричных, сильно ветвящихся отростка мантии, которые и дали повод для такого названия. Центральная, непарная часть является телом рачка, а ветвистые отростки — чудовищно разросшейся мантией. Шевеля ими, молодые самки медленно ползают в полости тела своего хозяина в поисках наиболее уютного уголка. Позже паразит теряет подвижность.
