Джеймс Смит - Старина четвероног
Eusthenopteron из группы Rhipidistia, которого считают предком наземных животных. Длина около 30 см
Как бы то ни было, давайте проследим историю двух основных линий эволюции рыб. Обе группы обитали в болотах. Строение их плавников убеждает нас в том, что они могли покидать воду и перемещаться по суше не только вынуждаемые обстоятельствами, но и по своей воле. Есть серьезные основания считать рипидистий предками амфибий и всех прочих наземных позвоночных, включая человека, хотя сами рипидистии вымерли очень-очень давно. (Впрочем, недавнее появление целаканта преподало всем нам хороший урок; лучше быть осторожными и сказать: все имеющиеся данные говорят о том, что рипидистии давно вымерли.) Иными словами, хотя сами они и не смогли пережить резкие перемены в природе, зато каким- то образом стали родоначальниками животных, которые приспособились к новому образу жизни — на суше. В известном смысле недостаточная приспособленность рипидистий способствовала тому, что их потомки выжили и выделились в особую ветвь наземных животных.
Совсем иначе было с целакантами. Они оказались выносливей. Трудно сказать, где появился первый целакант 300 миллионов лет назад — в пресном водоеме или в море. В отношении других рыб тоже часто нелегко решить этот вопрос. Как правило, окаменелости образуются, если животное погребено в иле, который затем твердеет и минерализируется. Это может произойти, например, в устье реки, где скапливаются ил и другие наносы. В Южной Африке во время половодья пресноводных рыб часто выносит в море, где они гибнут. Если то же самое случалось в далеком прошлом, — а это очень вероятно, — возле устьев древних рек могли сформироваться слои осадочных пород, включающих окаменелые остатки, как пресноводных рыб, так и типично морских организмов, например моллюсков. И если по какому-то совпадению остатков таких рыб больше нигде не находят, их легко могут отнести к морским. Твердо установлено одно: цела канты широко распространились по всей земле и жили либо в болотах, либо в реках и лиманах, либо в морях. Известны замечательные окаменелости. Так, совсем недавно во время раскопок в Принстоне, США, были вскрыты слои, образовавшиеся там, где 190 миллионов лет назад находилось болото. Здесь обнаружили на один квадратный метр более сотни окаменелостей целаканта. Видимо, это болото просто кишело целакантами! Неплохо было бы очутиться на берегу триасового болота и поудить целакантов на крючок с червяком… В ту пору, наверное, уже были подходящие черви. Назовите меня чудаком, но мне кажется, что где-нибудь и по сей день есть такое болото. Интересно, кто его откроет первым?
Вспоминая время, когда еще не знали, что целакант живет в наши дни, удивляешься: как это никто не обратил по-настоящему внимания на замечательные свойства этой рыбы, хотя о них уже тогда было известно? Сколько в ней необыкновенного, такого, что давно должно было привлечь интерес исследователя! Окаменелости показывают, что уже древнейший целакант обладал важными особенностями, например в строении челюстей, и имел налегающую чешую. Это были огромные и очень важные в борьбе за существование преимущества в сравнении с другими рыбами того времени. Даже современные рыбы обладают лишь ненамного более совершенным строением. Недаром целакант непрерывно прослеживается дольше любого другого позвоночного — с 300 до 50 миллионов лет назад. Целых 250 миллионов лет! Резкие изменения климата и вертикальные колебания суши совершенно истребили за это время бесчисленные виды животных. И тем более поразительно, что за этот огромный период целакант так мало изменился.
Реконструкция древнего целаканта по ископаемым остаткам. Внизу — изображение окаменелости; вверху — предполагаемый вид живого целаканта (по Смит-Вудворду)
Смешно, когда иные ученые говорят о целакантах, как о «дегенеративной ветви» лишь потому, что целакант не стал родоначальником других форм. Поистине удивительный подход: ведь человек бесспорно относится к той же категории, поскольку производит на свет только себе подобных и никакие иные формы от него не произошли… Способность устоять при всех изменениях среды никак не назовешь вырождением. Возможно, некоторые целаканты покинули воду, но так или иначе природная выносливость позволила им продолжать свое существование после того, как более, казалось бы, жизнеспособные рипидистии вымерли (во всяком случае, так говорят данные, которыми мы располагаем). А теперь и совсем ясно, что старик целакант оказался куда крепче, чем мы думали. Древний род целаканта живет и здравствует, и с тех пор, как он «официально» вымер, в нем сменили друг друга минимум 30 миллионов поколений. Вы только представьте себе: тридцать миллионов поколений!
Другая примечательная черта целаканта: он был распространен по всему миру и все-таки отдельные представители этого рода мало чем отличались друг от друга, даже те, которых разделяли большие расстояния. Так, окаменелости показывают, что был период, когда в Гренландии и на Мадагаскаре одновременно обитали схожие между собой целаканты; возникает вопрос: не один ли это вид. Для огромной эпохи в 250 миллионов лет известно всего двадцать пять различных видов, из них десять в триасе, на который приходится максимум видов из общего числа целакантов. Затем их как будто стало меньше, но надо сказать, мы мало что знаем о тех видах, которые обитали в море, так как окаменелости морских животных очень редки.
Итак, на протяжении огромного периода целаканты почти не различались в строении. Судя по их зубам, они перепробовали всякую пищу. Большинство из них были обычными хищниками, охотившимися на других рыб, но некоторые явно питались преимущественно моллюсками. Мощные коренные зубы и костные пластины во рту были скорее приспособлены для измельчения пищи, чем для укуса жертвы. Большинство известных по окаменелостям целакантов были невелики — от 12 до 50 сантиметров в длину. Легко понять, что окаменелости знакомят нас с формами, которые обитали там, где вообще легче образовывались окаменелости, то есть преимущественно в болотах. Как правило, такие водоемы неглубоки и там преобладают небольшие рыбы. Среди известных нам целакантов болотные по количеству стоят на первом месте. Но это далеко не значит, что все древние целаканты были такими же мелкими. Сравнительно недавно в Германии нашли ископаемые остатки почти полутораметрового целаканта. Так что очевидно, наши палеонтологические материалы, несмотря на их обилие, далеко не полны.
Итак, вы познакомились с целакантом. Эта примечательная группа возникла более 300 миллионов лет назад и продолжает существовать почти без изменений до сего дня. За этот огромный период появлялись, расцветали и исчезали бесчисленные виды' рыб. Многие из них, возможно, были лучше приспособлены к жизни, чем наш старина целакант, и однако же он пережил всех! Он и сейчас неторопливо бродит в своем царстве, его потребности немногочисленны и скромны, и похоже, что он будет по- прежнему жить, когда исчезнут и забудутся многие «активные современные типы», о которых говорят, что якобы они загнали целаканта в глубины. Он напоминает одинокого крепкого старика, который не просит ничьей милости. Старина цел акант… Вырожденец? Ну нет!
Глава 3 Золушка
Наука ныне довольно прочно вошла в жизнь Южной Африки, и южноафриканские ученые играют все большую роль; многие завоевали в своей области всемирную известность. Но мало кто знает, что эти успехи достигнуты сравнительно недавно, в основном за годы жизни последнего поколения.
Еще совсем недавно чуть ли не всю научную работу в стране выполняли «гастролеры», а также «импортированные» специалисты. Многие из них оказывались в Южной Африке в полном одиночестве, без коллег. Понятно, что они старались поддерживать связь с родиной и теми научными учреждениями, в которых работали раньше.
Тогда в ЮАС научные учреждения были только в крупнейших городах. Немногочисленные и скромные местные коллекции исторических реликвий и «любопытных вещиц» вряд ли можно было называть музеями. Если открывали что-нибудь из ряда вон выходящее (а это случалось нередко), находку обычно отправляли для исследования в Европу.
Тогда многие считали, что работа, которая ведется в южноафриканских научных учреждениях, в том числе музеях, никак не может сравниться с исследованиями в европейских научных центрах. Местные музеи накапливали краеведческий материал, но существовало общее мнение, даже порядок, согласно которому ценные находки следовало не оставлять в малозначительных местных коллекциях, а отправлять в пользующиеся авторитетом заморские учреждения, вроде Британского музея. Кое-где в Южной Африке и по сей день есть сторонники такого воззрения.
