Брайан Хэйр - Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете
Часть II
Собака умнеет
Глава 6. Собака говорит
С тех пор, как я проводил первые опыты с Орео в родительском гараже, наука о собачьей когнитивной деятельности шагнула далеко вперед. Собака уже не воспринимается как какой-то непримечательный зверь, отупевший в результате одомашнивания, теперь это животное стало одним из самых активно исследуемых видов. Более десятка научных групп по всему миру проводят когнитивные исследования на собаках, чтобы понять, как работает мозг животных, а также наш мозг.
На первом этапе основная масса исследований собачьей когнитивной деятельности была посвящена коммуникативным навыкам собак. Мы уже убедились, что способности собак к пониманию наших жестов можно считать гениальными. Их умения в этой области вполне сравнимы с навыками, которыми обладают маленькие дети. Ментальная гибкость, свойственная собакам, позволила исследователям (и мне в том числе) предположить, что наши четвероногие друзья могут на базовом уровне понимать коммуникативные намерения человека. Собаки часто ориентируются на наше поведение, логически заключая, чего мы хотим. А мы обычно хотим им помочь.
Тем не менее такая коммуникация бывает не только визуальной и не сводится к получению и осмыслению информации. Коммуникация бывает и голосовой — в таком случае требуется издавать значимые звуковые сигналы. Понимают ли собаки слова так же, как и мы, означают ли их вокализации что-либо, общаются ли они по-разному в зависимости от аудитории? Были проведены десятки исследований, призванных ответить на эти вопросы и помочь более детально понять собачий гений.
Понимают ли собаки наши слова?Как-то раз отец заметил, что на дальнем краю нашей длинной и крутой подъездной дороги к гаражу валяется газета. Почему-то он решил, что Орео должен ее принести. На тот момент Орео было уже семь лет, и я думал, что пес уже слишком стар, чтобы учиться новым фокусам.
Отец спустился к нижнему краю дорожки, указал на газету и сказал: «Принеси газету!» Воскресный номер оказался таким тяжелым, что Орео даже согнул шею под весом газеты, но выполнил приказ. Отец пожал псу лапу, похвалил: «Хороший мальчик!», а Орео благодарно повилял хвостом.
Потом отец всю неделю приказывал Орео приносить ему утреннюю газету. В следующее воскресенье отец просто встал на верхнем краю дороги и крикнул: «Неси газету!» Орео помчался вниз и выполнил приказ. Вот и все — оказалось, что теперь у нас есть собака, которая может подносить папе газету. Помню, меня очень занимало, что не пришлось дрессировать Орео для этого сотни дней, и я удивлялся, как быстро он выучил новое слово.
Чтобы лучше понять эту историю, вновь вспомним о псе Рико, знавшем названия сотен игрушек, и о колли Чейзер, выучившей более тысячи наименований. Мы рассказывали об этих собаках в главе 1. Оказалось, что они способны запоминать названия новых предметов, действуя методом исключения. Когда Рико или Чейзер слышали новое слово, они могли логически заключить, что оно обозначает новую игрушку. Обе собаки были способны запомнить пару «предмет — название» не менее чем на десять минут, для этого требовалось произнести новое название всего дважды. Рико мог припомнить некоторые наименования через месяц после опыта. Еще интереснее случай Чейзер, которая, почти не практикуясь, запоминала почти все слова, которым ее учили. Со временем ее словарный запас только рос.
Умение Рико и Чейзер пользоваться методом исключения и ассоциировать новые человеческие слова с новыми объектами, а также надолго запоминать множество таких названий — наиболее близкое явление, которое можно сравнить с изучением слов маленькими детьми.
Тем не менее, когда ребенок выучит слово, например «носок», он не просто ассоциирует его с тем конкретным носком, который ему показали. Слово «носок» означает все объекты, которые можно определить как «одежда для нижней части ног». Название «носок» охватывает категорию объектов, которые могут иметь разный цвет, форму, текстуру, размер. В первом исследовании, проведенном с Рико, не проверялось, понимает ли пес, что слова обозначают категории объектов. Именно поэтому Пол Блум, профессор из Йельского университета, специализирующийся на психологии развития, предположил, что «дети изучают слова, а собаки — нет».
Джон Пилли, хозяин Чейзер, задумал исследование, позволявшее проверить этот аспект. Пилли использовал различные категории игрушек: диски для игры фрисби, мячики и всевозможные собачьи игрушки разных форм и размеров.
После того как Чейзер выучила сотни названий предметов различных категорий, Пилли опробовал новый тест, в котором использовал игрушки из одной категории — например, только фрисби или только мячики. Затем он просил Чейзер принести игрушку, говоря: «Принеси…» и называя категорию.
Поскольку все игрушки относились к одной и той же категории, Чейзер получала награду независимо от того, какую игрушку она приносила. После трех таких удачных попыток с группой предметов из каждой категории Пилли брал игрушки из других категорий, которые не использовались на вводном этапе. Далее он просил Чейзер принести фрисби либо мяч. Хотя Чейзер никогда не работала с игрушками таким образом, она всегда приносила объект именно из той категории, которую называл Пилли.
Чтобы усложнить задачу, Пилли повторил опыт с набором обиходных домашних предметов, знакомых Чейзер. В частности, он использовал обувь и книги. Пилли положил несколько вещей, которые раньше не позиционировались как игрушки, перемешав их с собачьими игрушками. После этого он просил Чейзер принести игрушку или не игрушку. Опять же, Чейзер действовала безошибочно. По-видимому, собака, точно как и человеческий ребенок, не только выучивала названия новых игрушек, но и спонтанно категоризировала их по признаку «игрушка — не игрушка». Игрушки собака делила на подкатегории (фрисби, мячики и т. д.).
Каким бы впечатляющим ни казался этот опыт, специалист по психологии развития все равно усомнится в том, что собаки действительно выучивают слова. Дело в том, что дети осознают и символическую природу слов. Одно из простейших доказательств этого — способность ребенка ассоциировать предмет с его изображением. Например, если экспериментатор прячет игрушку в треугольном контейнере, а потом показывает ребенку маленький рисунок такого контейнера, то малыш сразу же понимает, что искать игрушку нужно именно в треугольном контейнере, а не в контейнерах других форм. Кроме того, дети быстро усваивают, что плоские картинки могут представлять объемные предметы. Они знают, что та игрушка, которая на фотографии имеет размер около сантиметра, в реальности гораздо больше.
При общении мы часто пользуемся такими уровнями значений. Клинопись была одним из первых видов письменности, она состоит из ряда пиктограмм. Компьютерные ярлыки (иконки) — еще один пример символьной знаковой системы. Если мы хотим распечатать электронный документ, то ищем на панели инструментов маленькое изображение принтера. Графический дизайнер использовал такой ярлык в качестве эффективного и краткого сообщения об акте печати.
Юлиана Камински, проводившая первые исследования с Рико, решила проверить, могут ли собаки спонтанно воспринимать визуальные изображения как символы. Она разработала тест, подобный тому, что применялся в опытах с детьми. Как и в предыдущих тестах с Рико, Камински располагала игрушки в другой комнате, а потом просила Рико и нескольких других бордер-кол-ли по очереди их приносить.
Но на этот раз Камински не называла игрушки словами, а показывала картинки. Если собаки понимали коммуникативную природу такой просьбы, то они должны были приносить «правильные» игрушки, ориентируясь только на визуальное представление.
Впервые услышав о таком эксперименте Камински, я полагал, что практически невозможно, чтобы собака спонтанно уловила связь между картинкой и предметом. К счастью, я ошибался.
Все собаки спонтанно приносили предмет, показанный на рисунке. Если Камински показывала им изображение хот-дога, то они бежали в другую комнату и приносили игрушечные хот-доги. Большинство собак справлялось с задачей и в случае, когда рисунок соответствовал хот-догу в натуральную величину и был его миниатюрным изображением. Рико и еще один пес приносили верную игрушку даже с первой попытки, всего лишь посмотрев на фотографию предмета. Такая спонтанная успешность возможна лишь при условии, что собаки комбинируют свое понимание наших коммуникативных намерений с пониманием символической природы наших подсказок.
Последние эксперименты показывают, что как минимум некоторые собаки понимают категориальную и символическую природу коммуникативных человеческих сигналов. Рико, Чейзер и другие собаки отчетливо демонстрируют, что способны использовать множество коммуникативных навыков, которые все более полно соответствуют таким умениям, наблюдаемым у маленьких детей. Ни одно другое существо, кроме человека и собаки, пока не показало умения так быстро и настолько гибко изучать значения слов.
