А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании
Следует отметить важное различие между уголовным законодательством обеих стран, касающееся его действия по кругу лиц. Катарский уголовный кодекс требует применения определенных шариатом санкций «худуд» и «кисас» только тогда, когда обвиняемый или потерпевший является мусульманином. В противном случае, например, за кражу или убийство вместо этих санкций подлежат применению статьи самого этого акта, трактуемые как «тазир».
Уголовный кодекс ОАЭ такого изъятия не делает, а устанавливает общее правило, в соответствии с которым его положения распространяются на все преступления, совершенные на территории страны. Практика говорит о том, что это правило равным образом касается преступлений «худуд» и «кисас» независимо от гражданства и религиозной принадлежности обвиняемого.
Так, в 1997 г. суд первой инстанции одного из эмиратов вынес приговоры в отношении трех россиян, признанных виновными в совершении на его территории умышленного убийства гражданина России. Все трое обвиняемых, среди которых только один назвал себя мусульманином, были приговорены к смертной казни: двое в порядке «кисас», а один – «тазир», т. е. в соответствии с нормой уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за убийство. Причем в судебном решении говорилось, что в отношении осужденных по «кисас» указанная санкция с согласия наследников потерпевшего может быть заменена выкупом за кровь, а для приговоренного в порядке «тазир» такая альтернатива не допускалась. Суд второй инстанции освободил осужденного по санкции «тазир» за недоказанностью его вины, а двум другим с согласия родственников потерпевшего заменил смертную казнь предоставлением выкупа за кровь. При этом в качестве дополнительной меры наказания в порядке «тазир» суд избрал лишение свободы.
Характерное для уголовного права ОАЭ и Катара своеобразное разведение преступлений категорий «худуд» и «кисас», с одной стороны, и «тазир» – с другой, иногда наблюдается и в тех странах, которые предпочли кодификацию мусульманского уголовного права. Только здесь граница пролегает не между разными по характеру юридическими источниками – доктриной и законодательством, – а между различными нормативно-правовыми актами. Ярким примером такого подхода является уголовное право Ливии, первой вставшей в начале 70-х гг. ХХ в. на путь исламизации своей правовой системы, ранее целиком, включая и уголовный кодекс 1953 г., основанной на европейских моделях.
В 1972–1974 гг. в этой стране были приняты четыре закона об уголовной ответственности за кражу и разбой, внебрачную половую связь, ложное обвинение в совершении такого действия, а также за употребление алкоголя. Все они в целом предусматривают зафиксированные шариатом меры наказания, но в отдельных случаях отходят от положений фикха. Например, среди санкций за разбой указаны смертная казнь и отсечение руки и ноги, но распятие и высылка не упоминаются. В то же время шариатские наказания применяются и тогда, когда предметом кражи или грабежа является публичное имущество, что не совпадает с позицией традиционной исламской правовой доктрины. За прелюбодеяние следует телесное наказание в виде 100 ударов кожаной плетью, а забивание камнями, как того требует сунна Пророка Мухаммада, не предусмотрено.
Закон 1974 г. об ответственности за употребление алкоголя в качестве санкции для мусульман устанавливал телесное наказание, а для немусульман – лишение свободы или штраф (в 1993 г. этот акт был заменен новым законом, который вместо телесного наказания за данное преступление ввел штраф и для мусульман).
Отмеченные акты 1972–1974 гг. (кроме закона о прелюбодеянии), следуя выводам традиционного фикха, в виде доказательств совершения соответствующих преступлений допускают признание и свидетельские показания двух мужчин.
Серьезным шагом по пути исламизации уголовного права Ливии явилось принятие в 1993 г. закона о «кисас» и «дия», который ввел смертную казнь в порядке «кисас» за умышленное убийство по требованию родных потерпевшего. В случае их прощения обвиняемого, в отличие от традиционного фикха, указанный акт предусматривает уплату выкупа за кровь. Такая санкция в качестве основной установлена за неумышленное убийство.
Важно иметь в виду, что все эти акты не отменили соответствующих статей уголовного кодекса Ливии 1953 г., следующего европейской традиции и в своем содержании не принимающего в расчет шариатские принципы. Он продолжает действовать, но, как в ОАЭ и Катаре, рассматривается в качестве свода мер ответственности «тазир». Об этом прямо говорится, например, в законе 1972 г. о наказании в соответствии с шариатом за кражу и разбой, предусматривающем, что при невозможности применения шариатских наказаний ответственность за данные преступления в порядке «тазир» наступает по уголовному кодексу 1953 г., который в момент своего принятия отнюдь не трактовался в таком ключе.
Кодификация исламского уголовного права является наиболее полной, последовательной и завершенной в тех странах, где действующие уголовные кодексы в своих статьях закрепляют все основные принципы шариата и конкретные положения фикха. К ним следует отнести Иран, Судан, Йемен, Малайзию, Нигерию.
В Иране вскоре после исламской революции 1979 г. взамен прежнего уголовного законодательства европейского образца были введены в действие три акта – о наказаниях «худуд» и «кисас», «тазир» и «дия» (кровном выкупе). В 1988 г. в результате кодификации все положения относительно указанных санкций за соответствующие преступления были объединены в исламский уголовный кодекс.
В Судане впервые уголовный кодекс исламского образца вступил в силу в 1983 г. в ходе кампании по исламизации правовой системы страны. Ныне здесь действует уголовный кодекс 1991 г., закрепляющий основные выводы фикха с отдельными нюансами. В частности, он относит к преступлениям «худуд» все известные традиционной исламской правовой доктрине нарушения за исключением бунта. Среди уголовноправовых санкций этот акт называет забивание камнями, распятие, смертную казнь в порядке «кисас», телесное наказание, выкуп за кровь в виде 100 верблюдов или их денежного эквивалента.
Особенностью действующего суданского уголовного кодекса является то, что он исходит из принципа неодинаковой ответственности за отдельные преступления «худуд» в зависимости от религиозной принадлежности виновного или территории их совершения. Так, телесное наказание в виде 40 ударов за употребление алкоголя применяется только в отношении мусульман. Данная санкция, а также установленные наказания категории «худуд» за вероотступничество и недоказанное обвинение в прелюбодеянии вообще не действуют в Южных провинциях страны, где проживают немусульмане – христиане или последователи традиционных культов.
Причинение телесных повреждений в указанном регионе влечет не наказание по принципу «кисас», а лишение свободы и (или) штраф вместе с предоставлением выкупа за кровь в соответствующей пропорции. Ответственностью за прелюбодеяние вместо шариатских санкций являются лишение свободы и штраф. Распятие за разбой в Южных провинциях Судана также не предусмотрено. Взамен отсечения руки за кражу здесь уголовный кодекс предписывает иные виды ответственности, применяемые в порядке «тазир» в случае исключения наказания «худуд». Вместе с тем совершенное в данном регионе умышленное убийство наказывается в порядке «кисас», т. е. в соответствии с общими положениями уголовного кодекса 1991 г. без всяких изъятий.
На принципиально близких началах построен и уголовный кодекс Йемена 1994 г., закрепляющий с небольшими коррективами ключевые положения традиционного исламского уголовного права. В частности, он также классифицирует преступления на «худуд», «кисас» и «тазир», относя к первым все семь нарушений, включаемых фикхом в данную группу. Среди мер уголовной ответственности кодекс называет смертную казнь в порядке применения санкций «худуд» (включая забивание камнями), «кисас» и «тазир», ответное причинение телесных повреждений по принципу талиона, отсечение руки и ноги, телесное наказание, распятие, выкуп за кровь.
Необходимо отметить, что предусмотренные йеменским уголовным кодексом шариатские санкции за преступления «худуд» распространяются только на мусульман за исключением ответственности за недоказанное обвинение в прелюбодеянии, применяемое вне зависимости от религиозной принадлежности обвиняемого. Другая отличительная черта этого акта состоит в том, что, вопреки позиции традиционного фикха, глава государства наделяется правом помилования по преступлениям «худуд» и замены установленных шариатом санкций другими мерами ответственности.
Специфика влияния шариата на уголовное право Малайзии и Нигерии, имеющих федеральное устройство, заключается в действии основанного на исламских принципах законодательства на уровне отдельных штатов, где мусульмане составляют большинство населения. Например, в Малайзии к таким территориям относится штат Келантан, в котором в 1993 г. был принят шариатский уголовный кодекс. Он, в частности, предусматривает исламские меры наказания за нарушения «худуд» (из традиционного их перечня исключен лишь бунт), но применяется только к мусульманам, совершившим преступления на территории данного штата.
