Валерий Карышев - Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур
– Ну что, братва, стрелка не состоялась! Подольские не приехали. Зато менты на хвост сели. Вот, одного мента в плен захватили, – ткнул он пальцем в меня.
Все с нескрываемой злобой вызверились в мою сторону. Я почувствовал, что тучи надо мной сгущаются.
– Да не мент я! Шурик, с Дальнего Востока! Друга своего ищу! – пытался объяснить я, но договорить мне не дали: парень с бульдожьей рожей со всей дури врезал мне по лицу. Я отлетел в сторону и рухнул на груду ящиков, внутри которых что-то жалобно зазвенело.
– Щас мы тебя, ментяра, по полной программе прогоним! Как братву тащить в отделение и измываться, так вы мастера! А зараз ты у нас. Мы тут тебя пощекочем! – грозно нахмурился бульдог. Видать, чем-то я ему сильно не пришелся.
– Слышь, братан, – обратился я к нему. – Ну какой из меня мент!
– Да как ты, сука, можешь меня братаном называть! – Парень еще больше взбесился и опять врезал, теперь уже ногой по лицу. Пошла кровь, во рту закачались зубы...
– Братва, может, подождем до приезда Сильвестра? Не будем мочалить? – подал голос один из сидевших рядом парней.
– Ниче, ниче, – успокоил тот же, старший. – Сергей Иванович приедет, а мы этого мента уже расколем. Понял? Че время терять? Давай веревку!
Кто-то подал веревку. Мне замотали руки и подвесили на крюк, торчавший из потолка. Получалось, что я стоял на полу на цыпочках.
– Ну че, мент поганый, колоться будешь? Давай говори! – заорал старший.
– Да я же говорю, я Шурик, с Дальнего Востока в Москву приехал, приятеля искать, Вадика... Может, слышали? Высокий такой, большой, с Дальнего Востока... – повторял я, как дрессированный попугай, одну и ту же фразу.
– Сейчас мы разберемся, с Дальнего Востока ты или с Петровки, 38! – сказал старший и сплюнул сквозь зубы.
Кто-то разорвал на мне рубашку и обнажил торс. Вернулся старший с раскаленным прутом в руках, ткнул им в меня. Я услышал шипение и почувствовал адскую боль, когда арматура прикоснулась к коже. Запахло паленым. Пытаясь вырваться, я чуть не вывихнул руки. Как сквозь туман доносились вопли старшего:
– Говори, мент поганый! Из какого отделения? Кому служишь? Почему оказался на нашей территории?
Я немного пришел в себя после первого шока. Боль была страшной. Но, думаю, кричать не буду. Не дождутся они от меня! Сжал я зубы... А раскаленный металл уже впился в кожу, снова запахло паленым мясом.
– Да не мент я! Шурик с Дальнего Востока! – заорал я что было мочи.
Бандитам ответ явно не понравился. Старший начал поворачивать прут в разные стороны, как будто хотел проткнуть меня насквозь. Боль стала нестерпимой.
– Ну че, горячо? – участливо спросил один из бандитов. – Сейчас мы тебя охладим. – И тут же меня ударили ковшом с холодной водой. Я понял: теперь точно сдохну, застонал, но кричать не стал.
– Ну что, мент, говорить будешь? Все равно живым не выпущу. Лучше признайся! – бесновался старший с бульдожьей рожей.
– Да не в чем мне признаваться, – проговорил я сквозь стиснутые зубы. – А кончить вы меня и так можете.
Раскаленная арматура опять прикоснулась к моему телу, но в другом месте. Ожог получался в форме буквы «М». Наверное, бандиты решили увековечить на мне слово «мент»...
Не знаю, сколько это продолжалось – пять минут, десять, но казалось, что прошла вечность. Только вдруг слышу: «Иваныч, Иваныч приехал!» Старший тотчас прут в сторонку отшвырнул. Я стал потихоньку в себя приходить. Смотрю – по ступенькам спускается мужчина: высокий – метр девяносто точно есть, одет во все черное. Волосы темные, коротко постриженные. Лицо обыкновенное, можно даже сказать, простецкое – как у деревенского парня. Вот только глаза на этом лице как будто бы жили своей собственной жизнью. Они были черными, живыми. Взгляд был настолько пронзительным, как будто буравил насквозь. Мужик довольно молодой – лет тридцать – тридцать пять. С ним еще какие-то амбалы. Вошел он в помещение, остановился, взглянул на меня, потом кивнул в мою сторону, мол, это что у вас тут? К нему сразу же подбежал мой мучитель-бульдог и начал что-то шептать на ухо, то и дело посматривая в мою сторону. Мужик его выслушал, потом подошел ко мне и сказал:
– На мента ты не очень похож. Так что, ты с Дальнего Востока? Какого Вадима ищешь? Фамилию его знаешь?
– Конечно, – поднял я голову. – Знаю. Это ж друг мой лучший – мы вместе с ним спортом занимались...
– Так как фамилия-то его? – опять спрашивает.
– Стрига, Вадик Стрига, – обрадовался я.
– Как, как? – Казалось, мужик задумался о чем-то.
– Стрига, – повторил я.
– Малыш, что ли? – вдруг спросил мужик.
– Какой же он малыш, – обалдел я, – росту под два метра.
– Что ж ты, лох, раньше молчал! – как-то неуверенно произнес бандит с мерзким лицом. – Ну, ниче, щас мы тебя проверим! Знаем твоего кента. Доставим сюда в лучшем виде! Коли пургу гонишь – лично кончу тебя.
– Ежик, – обратился к нему прибывший, – пошли своих пацанов на сервис, там Малыш мою машину ремонтирует. Пусть его срочно сюда привезут. Мы этому лоху очную ставку устроим. А пока не трогать его! Пойдем, о делах побазарим! – И он отвел Ежика в сторону.
Люди Ежика поехали за Вадимом. Время ожидания тянулось нестерпимо медленно. Наконец я услышал, как снаружи к павильону подъехало несколько машин, потом раздались быстрые шаги, и в дверном проеме появился Вадим. Внешне он выглядел практически так же, как и прежде, только стрижка стала короче и одет он был в дорогой красивый костюм. Увидев меня, он, вопреки моим ожиданиям, не бросился мне на шею с радостными криками, а молча подошел и встал рядом. Затем обратился к мужику в черной водолазке, которого все называли Иванычем:
– Сергей Иванович, я его знаю. Это Шурик из Владивостока.
– Когда ты в последний раз его видел? – спросил его Иваныч.
– Года полтора назад – еще во Владивостоке, – ответил Вадим.
– Не может ментом быть? – задал Иваныч следующий вопрос.
– Нет, ментом не может, подписаться готов. Меня дружок предупредил, что Санек в Москву приедет.
– Значит, ты за него отвечаешь?
– Отвечаю, Сергей Иванович, – твердо сказал Вадим.
– Все, обвинение снято. – Сильвестр подошел ко мне вплотную и жестом приказал развязать.
Как только я освободился от веревок, Вадим бросился ко мне. Мы обнялись. Увидев художества братвы на моем теле, Вадим поморщился. Тем временем ко мне стали подходить другие парни. Некоторые хлопали по плечу:
– Ну вот, братан, а мы тебя за мента приняли! Ошиблись... Но ты молоток! Слышь, Сергей Иванович, он, красав?ц, стойко держался, ни звука не проронил! Партизан, одним словом!
Я оторвал кусок от рубашки и стал вытирать кровавые потеки на коже. Во мне медленно поднималась злость на недоумка, который стал увечить меня, даже не попытавшись разобраться. Закончив свой тяжкий труд, я подошел вплотную к Ежику.
– Ну что, видал, как все обернулось? А ты говорил – мент поганый!
– Извини, ошибся, – гаденько ухмыльнулся тот.
Но тут я со всей мочи врезал по его мерзкой физиономии. Ежик рухнул на пол, я добавил ему пару раз ногой по ребрам. Ежик застонал от боли.
– Это тебе за мента и за шашлык, который ты хотел из меня сделать, – сказал я ему.
– Ты че, парень? – двинулись ко мне ребята, видать, Ежикова охрана.
– Стоп! – раздался вдруг голос Иваныча. – Ты что себе позволяешь?
– А что он меня сразу, не разобравшись, под пытку поставил? Вот вы – приехали, фамилию спросили, послали человека, узнали. А он сразу – мент, и все...
– А что? – вдруг оживился Сильвестр. – Постановка темы правильная. Имеешь право... – Потом обратился к Ежику: – Ежик, а парень-то не робкого десятка! Наш человек! А ну пойдем, расскажешь мне свою историю! – повернулся он ко мне.
Мы присели в углу на услужливо кем-то из братвы подставленные стулья. Рядом сел Вадик. Я стал рассказывать про все, что со мной случилось во Владивостоке, про то, как я работал у Верки и как попал на Борисовские пруды. Иваныч внимательно слушал.
– Братишка, – мягко сказал он, – кента своего ты нашел. Я думаю, тебе надо бы у нас поработать. Не обидим. Работа не пыльная. Как, пойдешь к нам?
– В бандиты, что ли? – спросил я.
– Ты зря так говоришь. Мы не бандиты, – насмешливо протянул Иваныч.
– А кто же вы? – наивно удивился я.
– Мы? – улыбнулся Сильвестр. – Хочешь, зови нас мафией, но мы не бандиты. Вот подольские, нагатинские – они бандиты. А мы просто так никого не обижаем. Мы ведем свои дела с коммерсантами. Кого-то охраняем, кому-то помогаем долги взыскивать, отбиваем посягательства на нашу территорию... Но... не бандиты! Зря нас обижаешь! Ладно. Вадик, забирай своего кента, езжай с ним на квартиру, помой его, обуй, приодень – из наших денег, конечно, – и компенсируй моральный ущерб. А завтра приезжайте ко мне. Созвонимся, встретимся в ресторане, поговорим с тобой за жизнь. Понял меня, Сашок? – повернулся ко мне Иваныч.
