Сергей Ефимичев - Расследование преступлений: теория, практика, обеспечение прав личности
Задачи предварительного расследования являются частью задач всего уголовного судопроизводства по конкретному уголовному делу.
В юридической литературе большинство ученых при формулировании задач предварительного расследования исходят из их Определения в ст. 2 УПК РСФСР. Все определения задач во многом схожи, но разнятся в их объеме, количестве. Так, П.И. Тарасов-Родионов задачами предварительного следствия считал следующие: раскрытие преступлений; выявление и привлечение к уголовной ответственности лиц, виновных в совершении преступления; подготовка материалов дела для суда.[46]
М.С. Строгович писал: «…предварительное следствие должно быть проведено исчерпывающе и всесторонне, оно направлено на то, чтобы полностью раскрыть преступление, выявить и изобличить всех участников преступления, собрать и проверить все нужные по делу доказательства, привести в ясность все обстоятельства дела, оградить невиновных людей от неосновательного обвинения»[47]. В этом перечислении автор называет задачи предварительного расследования, хотя и не употребляет при этом термина «задачи». В этой же работе М.С. Строгович указывает: «Раскрытие преступления, обнаружение и изобличение совершивших преступление лиц не исчерпывает непосредственных задач предварительного следствия, дело может считаться расследованным полно тогда, когда следователь выяснит причины и условия, способствовавшие совершению преступления или затруднявшие его своевременное обнаружение и пресечение».[48]
А.П. Гуляев считает, что задачами следователя являются:
быстрое и полное раскрытие преступлений и изобличение виновных;
обеспечение иных условий для привлечения каждого виновного в совершении преступления к ответственности в соответствии с законом;
ограждение граждан от неосновательного обвинения в совершении преступлений;
устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений.[49]
Н.В. Жогин и Ф.Н. Фаткуллин считали, что предварительное следствие имеет самостоятельные процессуальные задачи:
быстрое и полное раскрытие преступлений;
привлечение к ответственности виновного и создание необходимых условий для предания его суду;
возмещение причиненного преступлением материального ущерба;
выявление и устранение причин и условий, способствующих совершению преступления;
воспитание граждан в духе неуклонного исполнения законов и уважения правил общежития.[50]
П.С. Элькинд в качестве целей стадии предварительного расследования (она отождествляет понятия целей и задач уголовного судопроизводства) определяет следующие:
более детальное раскрытие обстоятельств преступления и изобличение виновных;
собирание, закрепление и предварительная оценка доказательств до суда и, главным образом, для суда;
уточнение степени необходимости уголовно-правового воздействия или возможности ограничиться применением мер общественного воздействия.[51]
П.Ф. Пашкевич считал, что перед уголовным судопроизводством стоят шесть взаимосвязанных конкретных задач или ближайших целей:
быстрое реагирование следственных и судебных органов на совершенные преступления;
установление объективной истины по каждому делу;
обеспечение неотвратимости ответственности за совершенное преступление;
назначение справедливого наказания виновным;
недопустимость привлечения к ответственности и осуждения невиновного;
достижение максимального воспитательно-предупредительного эффекта.[52]
Названные задачи, за исключением «назначения справедливого наказания», разрешаются и в стадии расследования.
А.И. Михайлов, анализируя задачи уголовного судопроизводства, считает, что в ч. 1 ст. 2 УПК РСФСР определены ближайшие задачи, а в ч. 2 этой статьи определены конечные результаты, которые он называет не задачами, а целями.
Под задачами понимаются результаты, достижение которых возможно в настоящем. Они связаны с расследованием конкретного уголовного дела. Задачи характеризуют предварительное следствие с количественной стороны, и степень их достижения может быть измерена.
Цели предварительного следствия реализуются при участии других социальных институтов и государственных органов, и вклад следователей в их достижение количественно выразить в настоящее время невозможно.[53]
Представляется, что приведенные конструкции систем задач предварительного расследования не полны и в определенной мере не точны. Правильное же определение задач конкретной стадии имеет исключительно важное как теоретическое, так и практическое значение.
Учитывая то, что ученые нередко используют разные термины применительно к одним и тем же положениям, целесообразно выяснить значение терминов «цель» и «задача».
В русском языке термин «цель» толкуется как «то, к чему стремятся, что надо осуществить»[54], термин «задача» – «то, что требует исполнения, разрешения»[55]. Заметно, что семантика указанных терминов идентична.
Мы полностью разделяем суждения профессора П.С. Элькинд, высказавшей критические замечания в адрес ученых В.Т. Томина[56], Л.Д. Кокорева[57], предпринявших попытку разграничить категории «цели» и «задачи» в уголовном судопроизводстве по их объему, перспективности и содержанию. П.С. Элькинд пишет: «любой критерий разграничения целей и задач по содержанию оказался бы искусственным, надуманным». Определенные нюансы данных понятий лежат отнюдь не в различии их содержания, а в возможности их разноаспектного использования. Категория «цель» – философская; категория «задача» имеет практическое, житейское употребление. Поэтому когда данная категория подвергается исследованию в ее философском выражении – внутреннем (как мысленное отражение потребности человека) и внешнем (как субъективное отражение объективно, реально существующих возможностей действительности, внешнего мира), субъективном (поскольку цели возникают в сознании людей) и объективном (поскольку они определяются, в конечном счете, материальными условиями жизни общества), когда мы стремимся познать всю систему нитей и взаимосвязей данной категории вообще и в сфере конкретных общественных отношений в частности, мы используем понятие «цель». В тех же случаях, когда речь идет о выражении содержания этой категории в определенных правилах поведения, в нормативных актах, в направленности конкретной практической деятельности, вне ее сложного исследования, вне ее соотношения с другими категориями марксистско-ленинской философии, более целесообразно пользоваться понятием «задачи».[58]
Некоторые ученые в отношении одних и тех же понятий употребляют разные термины. Так, А.Д. Бойков познание объективной истины в одном случае относит к целям, в другом – к задачам уголовного процесса.[59]
Таким образом, мы полагаем, что в уголовном судопроизводстве категории «цели» и «задачи» идентичны.
О задачах в уголовном судопроизводстве можно говорить как об установленных в законе обязанностях органов, должностных лиц, ведущих уголовный процесс, осуществляющих властно-распорядительные функции, как о правах и правилах их поведения, обеспечивающего выполнение основного предназначения этих органов.
Именно задачами предварительного расследования предопределяется правовое положение органов и должностных лиц, ведущих уголовный процесс.
Задачи уголовного судопроизводства, формулируемые законодателем, должны быть реальными, выполнимыми. Степень их выполнения может быть представлена наглядно в виде показателей раскрываемости преступлений, а также в виде показателей состояния законности в районе, городе, состояния воспитательной и профилактической работы, как в целом, так и с группами населения, трудовыми коллективами, отдельными гражданами.
Задачи, формулируемые и определяемые законодателем, представляют собой такие требования, выдвигаемые общественной жизнью, разрешение которых назрело в каждом конкретном случае.
К. Маркс отмечал, что задачи формулируют люди, и они их определяют так, чтобы они же и имели возможность их разрешить. Он писал: «…при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо или, по крайней мере, находятся в процессе становления».[60]
Цели (задачи) в уголовном судопроизводстве, по мнению П.С. Элькинд, подразделяются на общие для уголовного судопроизводства в целом и на конкретные, характерные для каждой конкретной стадии уголовного процесса[61]. Такая классификация задач может быть принята условно, относительно, так же, как и то, что стадия уголовного процесса является лишь относительно самостоятельной частью уголовного процесса в целом. Вот почему предлагаемые различными авторами конструкции задач стадии предварительного расследования не могут быть признаны удовлетворяющими всем требованиям. Этим же можно объяснить и то положение, что некоторые задачи, относимые к отдельной стадии, по существу разрешаются и в ряде других стадий. В конкретной же стадии уголовного процесса они, как правило, получают свое специфическое проявление, с учетом предназначения конкретной стадии. Однако нельзя считать такое разрешение той или иной задачи ее окончательным, если ее разрешение будет осуществляться в последующих стадиях процесса. Указанное позволяет нам утверждать, что задачами конкретной стадии уголовного процесса следует рассматривать и те из них, которые разрешаются как в отдельной стадии, так и в уголовном судопроизводстве в целом. Задачи, получающие частичное разрешение в конкретной стадии, нельзя исключить из задач данной стадии. Здесь, по нашему мнению, не имеет значения обстоятельство возможности или невозможности количественного или качественного измерения степени разрешения конкретной задачи, реализуемой в той или иной стадии уголовного процесса.
