Валерий Анисимков - Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы
Особое место в исследуемых отношениях занимают уличные неформальные группировки несовершеннолетних и лиц молодежного возраста. Уличные драки, унижения имеют собственные социальные корни, которые уходят в вековые обычаи местничества и иные противоречия. Иерархические молодежные образования существовали издавна. В них всегда культивировались драки – соперничества по типу «улица на улицу», а также коллективные насилия или вымогательства в отношении лиц, зашедших на чужую территорию[28].
В последние годы отдельные такие группировки несовершеннолетних приобретали все более криминальные черты, свойственные традиционной уголовной среде взрослых (замкнутость группы, иерархическая подчиненность соответственно личностному статусу каждого члена, наличие неформальных норм поведения и прочих атрибутов субкультуры, обладание своей территорией влияния, где группировки осуществляют вымогательства, грабежи, разбойные нападения и другие деяния). Подобного рода субкультурные группировки, судя по исследованиям и публикациям, имеются в Москве, Казани, Волгограде, Саратове, Салавате и других городах. Эти группировки оказывают крайне негативное влияние на социальные процессы в регионах, их существование во многом определяет морально-психологический климат среди молодежи.
Своеобразие субкультуры рассматриваемых образований основывается на эмоционально-психологических особенностях личности подростков и склонности «младших» подражать «старшим».
Немаловажная роль в структуре криминальных отношений принадлежит организованным устойчивым формированиям, действующим в сфере наркобизнеса. В практике преступной деятельности утвердилась разветвленная сеть группировок, специализирующихся на высеве, сборе, переработке, изготовлении и сбыте наркосодержащих культур (веществ). В состав таких ассоциаций входят группы лиц, занимающиеся производством, транспортировкой, переработкой сырья и сбытом наркотиков, а также организацией притонов по их потреблению. Подобные устойчивые объединения правонарушителей обладают и своей своеобразной системой искаженных ценностных ориентаций. Среда наркоманов отличается ярко выраженным коллективизмом и складывается из групп потребителей, объединяющихся на основе возрастных признаков, приверженности к тому или иному наркотику, территориальности и некоторых других обстоятельств[29].
Приведенный нами перечень криминальных подкультур, выделяемых по критерию преступной деятельности не является исчерпывающим. По наблюдениям практических работников и ученых[30], особыми корпоративными ценностными ориентациями обладают: группы проституток и лиц, извлекающих материальный доход от их деятельности; организованные группировки, осуществляющие контрабандные операции, и тесно связанные с ними преступные образования, специализирующиеся на незаконном обороте оружия, взрывчатых веществ и боеприпасов; криминальные группы по осуществлению массового браконьерства и др. Кроме того, в обществе существует значительное количество подкультур без выраженной криминальной ориентации.
Особые черты в неформальных отношениях наблюдаются в антиобщественных образованиях, созданных на основе национальных, этнических и исторических связей. Их субкультура характеризуется значительным этническим или национальным компонентом, и часто сами группировки именуются по этническому или национальному признаку, например группировки «кавказцев», чеченские преступные формирования, криминальные образования цыган и др. Так, в субкультурных группах цыган, чеченцев издавна распространен и поддерживается обычай кровной мести[31]. Обычай этот коренится в родовых отношениях, он налагает на всех членов рода обязанность мстить за убийство своего сочлена убийце и его роду. Обычай кровной мести у многих народов Северного Кавказа постепенно заменялся обычаем выкупа. Уплата куна (выкупа за убийство) освобождало убийцу от угрозы кровной мести. Нечто подобное ныне происходит на территории Чеченской республики, когда отдельные криминальные группировки за пленных военнослужащих и похищенных людей требуют выкуп.
Многие из названных образований поддерживают связи с соответствующими диаспорами, иногда придают своей противоправной деятельности национальную или политическую окраску. О распространенности обозначенного явления свидетельствует тот факт, что только в Москве за 1996 г. задержаны за совершение различных преступлений представители 128 этнических криминальных группировок[32].
Существенные различия между подкультурами связаны с местом их распространения. И это вполне понятно, так как одни ценностные ориентации преступников могут иметь силу только на свободе, другие – в местах лишения свободы. Последние являются весьма разнообразными и устойчивыми, так как во многом предопределены рядом принципиально неустранимых условий содержания лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Структура межличностных отношений осужденных в исправительных учреждениях обусловлена высокой степенью их изоляции от общества, узким кругом выбора субъектов неформального общения, ограничением прав индивидов большим количеством официальных норм, строго установленным сроком пребывания в ИУ, ограниченным полем социальных возможностей для реализации потребностей и самореализации индивида как личности, непосредственными свойствами социально-деформированной личности осужденных, глубиной их криминальной зараженности, перенесенными со свободы отношениями, постоянной угрозой насилия над личностью. Эти и другие обстоятельства не могут не влиять на формирование специфичных ценностей пенитенциарной «общины».
Понятно, что в процессе отбывания наказания осужденные становятся более «тюремнизированными», это находит отражение в изменении их ориентации в сфере сознания. Сказанное красноречиво подтверждают результаты проведенных нами бесед с арестованными и осужденными. С одной стороны, опрашивались лица, находящиеся под стражей в следственных изоляторах за впервые совершенные умышленные преступления, с другой стороны, на аналогичные вопросы отвечали представители подобной же категории преступников, но уже отбывшие значительную часть (3–4 года) назначенного им срока наказания в местах лишения свободы. Лица, заключенные под стражу, как правило, не идентифицировали себя с преступниками, их ценностные ориентации не были тесно связаны с сообществом осужденных. У осужденных, находящихся в исправительных учреждениях, – напротив, установки и самооценка значительно ориентированы на «тюремную общину» (см. табл. 3).
Таблица 3
Таким образом, осужденные в период отбывания наказания усваивают тюремные привычки и шаблоны поведения, свыкаются с мыслью, что они, по существу, такие же, как их сотоварищи, а ценности, разделяемые и усвоенные другими преступниками, имеют значение для них самих. В результате этого нейтральное восприятие ими ценностей тюремной субкультуры трансформируется в вынужденную солидарность с ее носителями, что неизбежно приводит большинство осужденных также к оппозиции целям и персоналу исправительных учреждений.
Вышеизложенное и многочисленные криминологические исследования[33] позволяют нам утверждать о существовании в среде лиц, отбывающих наказание, особых общих ценностных ориентаций.
Субкультура сообщества осужденных, по мнению исследователей, организуется вокруг авторитетных лиц в уголовной среде. Ее основу составляют их группировки, которые являются хранителями в целом специфических традиций тюремной общины.
Вместе с тем в условиях мест лишения свободы наряду с выделением общей субкультуры, отражающей особенности, ценностные ориентации и интересы сообщества осужденных в целом, следует выделить и подкультуры, наследуемые, формируемые и разделяемые большими категориями осужденных («авторитетами», «нейтральными», «отверженными»)[34] и их отдельными группировками (см. табл. 4).
Обозначенные неформальные отношения в местах лишения свободы целесообразно дополнить также субкультурами подростков и женщин, отбывающих наказание в исправительных учреждениях. Специфичность названных пенитенциарных феноменов коренится в физиологических и эмоционально-психологических особенностях носителей этих субкультур[35].
Из всего сказанного нам представляется возможным сделать следующие выводы:
1. Сопоставление различных подкультур наглядно показало, что именно определенные условия, влияние микросоциального окружения и их ценностных ориентаций являются стержневой основой формирования у людей антиобщественных взглядов и выбора ими преступного пути.
