Дина Азми - Система права и ее строение: методологические подходы и решения
По сути, в приведенном выше высказывании названы те критерии, которые были признаны главными признаками отраслей права. Речь идет о предмете (содержании) и методе (форме), только не юридического познания (как у А.Я. Вышинского), а правового регулирования. При этом не надо забывать, что если предмет правового регулирования признали критерием разграничения отраслей права непосредственно в ходе самой первой дискуссии, то методу правового регулирования пришлось дожидаться своего признания более пятнадцати лет.
Выступление А.Я. Вышинского и сформулированные им тезисы были обсуждены участниками Совещания в рамках работы секций. По итогам дискуссии участники приняли решение, по традиции той поры единогласное, о проведении научных разработок по заданным вопросам и о последующем обсуждении их результатов. Резолютивная часть Совещания звучала следующим образом: «…считать необходимым созыв второго совещания по вопросам науки советского государства и права не позже января 1939 г. для обсуждения итогов проделанной работы за истекший период времени, а также для рассмотрения ряда важнейших вопросов, составляющих предмет дальнейшей разработки теории советского права и государства (система советского социалистического права, проекты отдельных кодексов и важнейших законов СССР..)»[29].
Мы же позволим себе сказать, что если рассматривать науку в качестве теоретически обоснованной, вненравственной и внеидеологической системы знаний о каком-либо объекте (а именно такого взгляда придерживается автор настоящей работы), то подход участников Совещания к познанию структуры системы советского социалистического права нельзя считать идеальным. Итоги проработки данной тематики были заранее обозначены и обусловлены целым рядом не правовых факторов (среди которых можно назвать публично-политический курс, официальную государственную идеологию, партийные установки и пр.).
§ 2. Первая дискуссия о системе права и ее методологическое значение
Во втором выступлении А.Я. Вышинского о системе права уже прозвучал термин «отрасль права». Тогда же был представлен и перечень отраслей права. Правда, теперь А.Я. Вышинский даже в терминологическом отношении рассуждал лишь о системе советского социалистического права. Это свидетельствует о конкретно-историческом подходе к к решению проблемы.
Докладчик указал на недостаточную проработанность проблематики системы права и ее структурного строения. Он подчеркнул, что решение соответствующих задач «…несомненно, двинет вперед развитие науки права… развитие каждой отдельной юридической дисциплины. Это отлично понимали вредители… настойчиво старавшиеся доказать, что построить систему советского социалистического права невозможно практически, как невозможно обосновать построение такой системы теоретически. Система права – это ключ к познанию самой природы… права… Разработка вопроса о системе советского социалистического права должна быть построена по следующему плану: основы советского социалистического права; источники советского социалистического права; основные отрасли советского социалистического права. Основные отрасли советского социалистического права: государственное… трудовое… колхозное… административное… бюджетно-финансовое… семейное… гражданское… уголовное… судебное право. Особо стоит международное право»[30].
Указанный А.Я. Вышинским перечень отраслей права, по сравнению с тем, который был представлен ученым в 1938 г., не претерпел кардинальных изменений. В новую номенклатуру отраслей права не вошло лишь земельное право. Кроме того, к ранее предложенному перечню добавились бюджетно-финансовое и семейное право. А.Я. Вышинский указал и на специфику международного права, признавая обособленность международной правовой системы. Главное же заключается в том, что речь шла уже не об отраслях юридической науки, не об отраслевых учебных дисциплинах, не об отраслях законодательства, а именно об отраслях права.
Еще одним идеологом первой дискуссии о системе права можно назвать члена-корреспондента Академии наук СССР М.А. Аржанова. Обосновывая актуальность вопроса о системе права, ученый писал: «Вредители усиленно замалчивали проблему систематики советского права, отстаивая буржуазные принципы… права, с его, в частности, делением на публичное и частное право… Необходимо поставить на прочные научные рельсы всю нашу работу по вопросам системы права, добиваясь ясности и разработанности принципиальных положений… При обсуждении… часто поднимается ряд общетеоретических проблем права, которые нами еще мало разработаны и которые по-разному у нас иногда трактуются, проблем, которые… выходят за пределы… вопроса о теоретических основах системы права»[31].
Таким образом, М.А. Аржанов рассуждал не столько о системе права, сколько о классификации (систематизации, систематике) правовых норм. Система права должна отображать внутреннее строение права, которое представлено структурными элементами. Систематизация же представляет собой лишь основанное на определенном(ых) классификационном(ых) критерии(ях) упорядочение норм положительного права. Кроме того, сведение системы к систематике предполагает признание ее зависимости от систематизатора, а значит, в некоторой степени, и субъективизм.
Заметим, что идеи о зависимости системы права от индивидуального восприятия получили в юриспруденции определенное распространение. Условно их представителей называют сторонниками субъективной теории[32]. Говоря обобщенно эта теория, особенно до последнего периода, не была популярна, имела значительное число оппонентов и подвергалась довольно активной критике.
Признание субъективного фактора косвенно подтверждается сетованиями М.А. Аржанова на наличие плюрализма мнений по вопросу о системе права. Ученый отмечал, что поиск единых научных оснований системы права обусловлен необходимостью в удовлетворении потребностей практики. Для этого требуется придание результатам научной разработки (и признание за ними) объективного характера. При этом систему права следует воспринимать как некую данность, существующую независимо от ее постижения познающим субъектом. Вместе с тем, М.А. Аржанов признавал и то, что представленное деление права на отрасли является всего лишь юридической классификацией. «Вопрос о системе советского права – это для нас вопрос о классификации, дифференциации и группировке по различным подразделениям, отраслям, всей совокупности норм советского социалистического права. Это – вопрос о единстве и различии этих отраслей, образующих в совокупности всю систему действующего… права»[33]. Противоречие между провозглашением объективности системы права и указанием на ее сугубо классификационный характер вкупе с сетованиями на различия в предлагаемых решениях, М.А. Аржановым никак не объяснялось.
Итак, в рассматриваемый период постулировалось, что система права означает систематизацию правовых норм. Обосновывая саму потребность в систематизации, М.А. Аржанов указывал на несколько аспектов. «Прежде всего, это некоторые задачи совершенствования нашего законодательства. Под этим мы разумеем достижение по существу и по форме наибольшего соответствия между собой отдельных норм… Установление этого соответствия требует систематического взаимного сопоставления норм, что предполагает их расположение в один ряд»[34]. При этом ученый подчеркивал, что юридические нормы должны упорядочиваться именно по предмету (содержанию) правового воздействия.
Идеи о наличии собственного (самостоятельного, обособленного) предмета правового регулирования у каждой отрасли права получили в рассматриваемый период наибольшее развитие. При этом вопрос об иерархии отраслей права в науке того периода в общем-то не ставился и никак не решался.
Отмечалось М.А. Аржановым и то, что выработка единого научного подхода к системе права и ее структуре будет иметь ориентирующее значение для законодателя при проведении им кодификационных работ. Эти работы направлены на облегчение процесса пользования нормативным правовым материалом. Данный аргумент до сих пор считается ведущим при определении научной актуальности и практической потребности в проработке вопроса о делении права на отрасли, и в разработке тематики системы права и ее структурного строения в целом.
По словам М.А. Аржанова, к праву можно «… подходить с разных сторон. Можно… делить право в разных плоскостях и по разным признакам. Однако вопрос систематизации должен быть разрешен, исходя из тех конкретных практических задач, которые преследует эта систематизация»[35]. Получается, что ученый признавал возможность выделения различных аспектов системы права, выявления в ней различных оснований структуризации. Но при этом говорил, что разработку, а главное реализацию, должен получить лишь тот аспект, который востребован в настоящий момент нормотворцами и правоприменителями. Это заставляет нас скептически относиться к утверждениям об абсолютной объективности[36] и универсальности той модели, которая была выработана в конкретно-исторический период, во многом ради поиска альтернативы делению права на частное и публичное, и под определенную насущную потребность, основанную на желании выработки методического руководства для начавшего функционировать Верховного Совета СССР.
