Владимир Павлов - Квалификация преступления со специальным субъектом
Вместе с тем, когда данные предварительного расследования разглашают должностные лица органов предварительного следствия, дознания и суда, которым такая информация стала известна в связи с выполнением ими служебных обязанностей, квалификация должна осуществляться при умышленной форме вины за злоупотребление должностными полномочиями по ст. 285 УК РФ, а при неосторожной вине – за халатность по ст. 293 УК РФ[430].
Представляет существенную опасность разглашение сведений о мерах безопасности, которые применяются в отношении судьи и участников уголовного процесса (ст. 311 УК РФ). В целях защиты судей и лиц, участвующих в отправлении правосудия, 20 апреля 1995 г. был принят Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» (в ред. от 30 июня 2003 г.)[431]. Непосредственным объектом рассматриваемого преступления является нормальная деятельность государственных органов, связанная с осуществлением правосудия. Дополнительный объект – безопасность участников уголовного процесса и их близких.
Объективная сторона преступления заключается в разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении названных в диспозиции закона лиц (форма передачи соответствующих сведений не имеет значения). К таким лицам относятся: судьи, присяжные заседатели либо другие лица, участвующие в отправлении правосудия, судебные приставы, судебные исполнители, потерпевшие и свидетели, иные участники уголовного процесса или их близкие. Само понятие иных участников уголовного процесса дается в главах 5, 6, 7 УПК РФ; к их числу уголовно-процессуальный закон относит прокурора, лицо, осуществляющее дознание, частного обвинителя, подозреваемого, обвиняемого, защитника и т. п. лиц.
Субъектом данного преступления будет лицо, которому сведения о принятых мерах безопасности были доверены или стали известны в связи с его служебной деятельностью. Как правило, речь идет о должностных лицах и сотрудниках МВД, Минюста, ФСБ и других, осуществляющих соответствующие мероприятия по обеспечению безопасности участников уголовного процесса. В частности, речь идет о представителях власти или сотрудниках правоохранительных органов, которые наделены законом по сравнению с другими гражданами дополнительными признаками, что дает основание считать их специальными субъектами рассматриваемого преступления.
В специальной литературе можно встретить точку зрения, в соответствии с которой специальными субъектами анализируемого преступления могут быть руководители медицинского учреждения, должностные лица паспортной службы, руководители адресных бюро, сотрудники справочной службы автоматической телефонной связи и других информационно-справочных служб и т. п.[432]
Разглашение сведений о мерах безопасности, принятых в отношении других лиц, которые не охватываются диспозицией ч. 1 ст. 311 УК РФ, – должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов, а также их близких при условии, что деяние совершено в целях воспрепятствования их служебной деятельности, может быть квалифицировано по ст. 320 УК РФ. Данные преступления отличаются друг от друга по объекту посягательства, субъективной стороне, кругу потерпевших, а также по субъекту. В отличие от ст. 311, ст. 320 УК РФ не содержит указаний на специальные признаки субъекта, которым может быть любое лицо, достигшее возраста 16 лет, обладающее соответствующими сведениями в связи со служебной деятельностью.
Для правильной квалификации имеет важное значение конкуренция норм, при которой согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ совокупность преступлений, предусмотренных ст. 311 и ст. 285 УК РФ, исключается, и уголовная ответственность наступает по специальной норме. В данном случае квалификация осуществляется по ст. 311 УК РФ.
По мнению В. П. Малкова, с которым следует согласиться, содеянное может быть квалифицированно по ч. 2 ст. 311 УК в том случае, когда наступившее тяжкое последствие находится в причинной связи с разглашением виновным сведений о мерах безопасности в отношении судьи и участников уголовного процесса[433].
Среди наиболее распространенных преступлений против правосудия, совершаемых специальным субъектом, можно выделить побег из места лишения свободы, из-под ареста либо из-под стражи (ст. 313 УК РФ).
Непосредственным объектом этого преступления являются общественные отношения, связанные с обеспечением нормальной деятельности органов по исполнению судебного акта.
Дополнительным непосредственным объектом особо квалифицированного состава (ч. 3 ст. 313 УК) выступает здоровье личности.
Объективная сторона преступления характеризуется самовольными активными действиями, выражающимися в оставлении осужденным к лишению свободы, аресту, либо лицом, содержащимся под стражей, места лишения свободы, а также места содержания либо нахождения под стражей, которые определены Минюстом, МВД и др. Обязательным признаком объективной стороны преступления является место побега, который может быть совершен из помещения суда, при конвоировании, из кабинета следователя или из самого места лишения свободы. Места лишения свободы определены ст. 74 УИК РФ, а ареста – ст. 68 УИК РФ. В свою очередь, содержание под стражей регулируется Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ[434].
Преступление окончено с момента оставления лицом места лишения свободы или предварительного заключения, а при побеге из-под стражи – с момента выхода из-под контроля охраняющих его лиц.
Субъект данного преступления специальный, т. е. лицо, реально отбывающее по приговору суда наказание в виде лишения свободы или ареста, а также находящееся в предварительном заключении. Само же заключение под стражу согласно ст. 108 УПК РФ применяется в отношении подозреваемых или обвиняемых в качестве меры пресечения, которая в соответствии со ст. 110 УПК РФ отменяется, если в ней отпадает необходимость, либо может быть изменена на более мягкую.
Следовательно, лицо, совершившее побег, обладает в соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законодательством дополнительными признаками, позволяющими считать его специальным субъектом преступления.
Субъектом преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ, не может признаваться лицо, которое было незаконно осуждено к лишению свободы или в отношении которого незаконно была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Некоторой спецификой обладает то же преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (ч. 2 ст. 313 УК РФ). В данном случае речь может идти о нескольких специальных субъектах преступления, являющихся осужденными или заключенными под стражу, т. е. в качестве членов группы должны рассматриваться только лица, отбывающие уголовное наказание, а также находящиеся в предварительном заключении. Здесь может иметь место, наряду с соисполнительством (простым соучастием), и сложное соучастие с распределением ролей (организатор, подстрекатель, пособник). При простом соучастии действия специальных субъектов следует квалифицировать по ч. 2 ст. 313 без ссылки на ст. 33 УК РФ, а при сложном соучастии квалификация осуществляется по ч. 2 ст. 313 со ссылкой на ст. 33 УК РФ.
Однако соучастниками организованной группы, готовящей побег, могут быть не только специальные субъекты (заключенные), но и другие лица. При соучастии специального субъекта с общим субъектом, как было отмечено ранее, квалификация осуществляется по правилам, предусмотренным ч. 4 ст. 34 УК РФ. Общий субъект преступления несет уголовную ответственность по ч. 2 ст. 313 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ как организатор, подстрекатель или пособник.
Видимо, следует согласиться с мнением В. А. Новикова: если организатором побега является должностное лицо исправительного учреждения, то его действия необходимо квалифицировать по совокупности преступлений по ст. 33, ч. 2 ст. 313 и ст. 285 УК РФ, а при совершении побега с использованием оружия действия данного лица должны быть квалифицированы по совокупности преступлений по ч. 3 ст. 313 и ст. 222 УК РФ[435].
При этом вряд ли следует поддержать квалификацию, предложенную Н. И. Пикуровым, который полагает, что в случае побега с применением насилия или угроз в отношении представителей охраны действия заключенных подлежат квалификации как преступления против порядка управления – по ст. 318 УК РФ [436].
Действительно, лица, осуществляющие охрану осужденных к лишению свободы, аресту либо содержащихся под стражей, являются представителями власти, в отношении которых со стороны заключенных применено насилие, опасное для жизни или здоровья, либо использована угроза применения такого насилия. В данном случае посягательство осуществляется на основной непосредственный объект, которым являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность по исполнению судебного акта, а при совершении преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, посягательство направлено на нормальную управленческую деятельность представителей власти. Непосредственные объекты частично совпадают.
