Анатолий Глинкин - Дипломатия Симона Боливара
Этот неординарный человек пользовался широкой известностью среди патриотов. Он родился на Ла-Плате и получил степень доктора права в Кордовском университете. За участие в 1809 году в стихийном антиколониальном восстании в городе Чукисаке (Верхнее Перу), где находился один из главных университетских центров всей испанской Америки, испанцы приговорили его к смертной казни. Сумев бежать, Монтеагудо примкнул к революционному крылу борцов за независимость в Буэнос-Айресе. Впоследствии он вступил в армию Сан-Мартина и стал его ближайшим соратником. Монтеагудо принадлежал к числу горячих сторонников идеи единства континента. Свои взгляды он изложил в работе «Эссе о необходимости общей федерации южноамериканских государств», увидевшей свет после его гибели в 1825 году.
Тем не менее в ходе переговоров Москеры и Монтеагудо возникли разногласия и трудности, связанные с не решенностью проблемы территориальной принадлежности Гуаякиля. Монтеагудо высказался против включения в договор положений о принятии обеими сторонами принципа uti possidetis (1810 г.). Потребовалось два раунда переговоров, чтобы найти компромиссное решение. С обоюдного согласия было решено не упоминать этот принцип, а вопрос о демаркации границы между Великой Колумбией и Перу отложить до заключения специальной конвенции.
6 июля 1822 г. состоялось подписание двух документов: Договора о союзе, лиге и постоянной конфедерации между Колумбией и Перу и Дополнительного договора относительно созыва Панамского конгресса.
Первый договор, состоявший из 12 статей, предусматривал взаимопомощь и совместные действия Колумбии и Перу, для отражения угрозы их независимости или интервенции со стороны Испании или любой другой иностранной державы. Каждая страна в этих целях соглашалась содержать воинский контингент из 4 тыс. человек и военно-морскую эскадру. Одновременно участники брали на себя торжественное обязательство не заключать с Испанией или какой-либо другой иностранной державой сепаратных соглашений, ущемляющих завоеванную независимость. Каждая из договаривающихся сторон соглашалась предоставлять гражданам другой стороны все права и преимущества, включая вопросы морского судоходства и торговли, которыми пользуются ее граждане. В договоре предусматривались совместные меры по устранению злоупотреблений, связанных с действиями на морях вооруженных корсаров.
Согласно Дополнительному договору, обе стороны обязывались всеми мерами содействовать созыву в Панаме «генеральной ассамблеи американских государств» и заключению между ними союзного пакта. В Дополнительном договоре закладывались четко сформулированные юридические основы международной организации латиноамериканских стран и ее главных функций. В ст. 6, например, устанавливалось, что будущий пакт о союзе, лиге и вечной конфедерации ни в коей мере не будет ограничивать национальный суверенитет участников или затрагивать их конституционные нормы, а также их отношения с другими иностранными государствами. Тем самым договоры между Колумбией и Перу опровергали слухи, распространяемые противниками латиноамериканского единства, относительно гегемонистских устремлений Колумбии и ее намерений подчинить своему диктату ближайших соседей.
Договор определял также четыре основные функции будущей международной организации: согласовывать позиции участников по отношению к «великим конфликтам» (внешнего характера); объединять усилия для противодействия внешним угрозам, представляющим опасность для всех; давать обоснованную интерпретацию общественным договорам, когда возникают осложнения; и, наконец, играть роль арбитра в возникающих спорах.
Оба договора были ратифицированы Национальными конгрессами Колумбии и Перу соответственно в июле и ноябре 1823 года. Не получила одобрения только статья, предусматривавшая совместные вооруженные акции по наведению порядка в случае нарушения «внутреннего спокойствия» в одной из стран. Эту статью конгрессмены сочли нарушением принципов невмешательства во внутренние дела. Колумбийско-перуанские договоры послужили в дальнейшем базовыми документами для переговоров Москеры с Чили и Буэнос-Айресом. Дипломатический эмиссар Боливара мог быть удовлетворен результатами своей миссии в Перу. При расставании Сан-Мартин вручил ему рекомендательные письма к правительствам Чили и Буэнос-Айреса, свидетельствовавшие о его активной поддержке проекта Боливара.
В Сантьяго-де-Чили дипломатического посланца Боливара принял О'Хиггинс, сыгравший выдающуюся роль в становлении независимой чилийской республики и осуществлении ряда прогрессивных преобразований в экономической и политической жизни страны. Он разделял взгляды Освободителя относительно латиноамериканского единства. Его поддержка позволила Москере в течение двух месяцев успешно завершить переговоры.
Чилийские представители — министр иностранных дел X. Эчеверриа и военный министр X. А. Родригес — приняли, за небольшим исключением, все статьи колумбийско-перуанских договоров, предложив объединить их в один общий документ. Они лишь выразили возражения по поводу постоянного характера конфедерации и точного определения в договоре численности воинских контингентов. Так же как перуанцы, чилийские министры отказались поставить свою подпись под обязательствами о взаимных гарантиях территориальной целостности в границах, существовавших до начала войны за независимость. Высказали они свои сомнения и относительно избрания Панамы местом проведения будущей ассамблеи американских государств. Москере пришлось внести необходимые изменения, и 21 октября 1822 г. состоялось подписание колумбийско-чилийского Договора о союзе, лиге и конфедерации.
Основные трудности начались после этого. Члены Национального конгресса Чили воздержались от ратификации договора на том основании, что Колумбия, будучи инициатором переговоров, должна первой ратифицировать документ. 30 октября 1822 г. была обнародована новая Конституция Чили, предусматривавшая реорганизацию системы законодательной и исполнительной власти. После этого в стране обострилась борьба между патриотическими силами и кругами землевладельческой и церковной олигархии. В провинциях начались антиправительственные восстания и мятежи. Политический кризис и ухудшение финансового положения вынудили О'Хиггинса отказаться от власти и удалиться в «добровольное» изгнание в Перу. После его отставки Чили на длительный период стала ареной междоусобной борьбы враждующих помещичьих клик, соперничества между светскими и церковными землевладельцами и выступлений нарождавшейся буржуазии. Менялись правительства, распускался конгресс, отменялись конституции, происходили мятежи и заговоры. Вопрос о ратификации чилийско-колумбийского договора повис в воздухе, хотя Колумбия ратифицировала договор в июле 1823 года.
Наиболее серьезные трудности посланца Боливара ждали на Ла-Плате. Задолго до отъезда в Буэнос-Айрес Москера направил министерству иностранных дел этой страны ноту с объяснением целей своей миссии, приложив к ней соответствующий проект договора. Однако это не облегчило его задачу. Формирование аргентинского национального государства на месте бывшего вице-королевства Рио-де-Ла-Плата происходило в ожесточенной борьбе между приверженцами широкой автономии провинций — федералистами и централистами — сторонниками сильной власти главы государства. После распада центрального правительства в 1820 году страна переживала тяжелый период разброда и неурядиц. Большинство членов Национального конгресса даже высказались за установление на Ла-Плате конституционной монархии во главе с герцогом Луккским, принадлежавшим к роду Бурбонов. Но этот непопулярный проект был обречен на неудачу. В Буэнос-Айресе не прекращались междоусобицы.
Внутренние провинции находились во власти местных военачальников, так называемых каудильо, связанных с крупными землевладельцами. Во имя сохранения своих привилегий они отвергали любую центральную власть и требовали сохранения безграничной автономии провинций.
Поскольку не существовало общенационального правительства, Москере пришлось вести переговоры с правительством провинции Буэнос-Айрес. Здесь было немало сторонников идеи единства испанской Америки. Но не они определяли политический климат. Ключевой фигурой правительства Буэнос-Айреса являлся видный деятель майской революции на Ла-Плате Бернардино Ривадавиа, занимавший пост министра внутренних дел. Он обладал немалым дипломатическим опытом, и именно ему поручили представлять интересы Буэнос-Айреса на переговорах с посланцем Великой Колумбии.
Ривадавиа и Боливар были почти ровесниками, и их жизненные пути во многом совпадали. Казалось, им несложно было найти взаимопонимание в таком важном вопросе, как латиноамериканское единство. Ривадавиа включился в освободительную борьбу в начале XIX века, приняв участие в изгнании англичан, пытавшихся военной силой отобрать Ла-Плату у Испании в 1806–1807 годах. После победы майской революции, занимая пост секретаря первой правительственной хунты патриотов, он выступал за скорейшее провозглашение полной независимости от Испании.
