Яков Магазинер - Избранные труды по общей теории права
Изложенный принцип, строящий право как функцию, является краеугольным камнем советского права, как публичного, так и частного.[158]
§ 5. Власть и средства властвования. Что такое власть? В чем ее отличие от права?
I. Власть как факт. Рассмотрим сперва власть как отношение фактическое. Существует власть экономическая (например, хозяина над работником); политическая (правящих над управляемыми); дисциплинарная (начальства над подчиненными, капитана над матросами, оперирующего врача над своими ассистентами); религиозная (жрецы, пророки, папа); семейная (власть родителей над детьми: образы Юпитера и Вотана как отца); любовная (власть любимого существа над любящим: власть Печорина над Мэри с ее замечательным объяснением);[159] идейная (власть политических вождей, великих ученых, артистов, художников слова, кисти, резца).
1) Природа власти. В чем сущность власти человека над человеком? В чем заключается власть государственная? Существует ли она как факт объективно данный вне психики властителей и подвластных?
Психологическая теория отрицает реальность власти. Для этой теории власть есть лишь известный душевный процесс в самом властвующем и в подвластном. Переживание одним связанности и переживание другим закрепленности за собой связанности – вот что составляет природу власти (Л. И. Петражицкий). Еще дальше идет в этом направлении И. М. Коркунов, говоря, что для власти решающим признаком является то, что происходит в душе не у властвующего, а у подвластного. Иногда властвующий господствует над подвластным, хотя бы и не желал этого или даже ничего не знал о своей власти над чужой душой (например, Татьяна над Онегиным – в конце романа). Из этого Н. М. Коркунов выводит учение о власти как о силе, вытекающей из некоторого чисто психологического процесса; процесс этот сводится к созданию зависимости человека от человека. Согласиться с этим учением трудно, ибо в государстве создание зависимости не есть одно только душевное переживание, одна лишь порабощающая идея, с устранением которой падает и порождаемое ею рабство. Сознание зависимости есть лишь отражение в психике людей действительной, фактической зависимости, в которой находятся одни люди от других, одна часть общества – от другой, отдельный человек – от всего общества. Эта реальная зависимость заключается в том, что действия людей связаны в определенном направлении, т. е. они могут совершать одни действия и не могут совершать других. Точнее говоря, общественная зависимость есть необходимость для одних людей действовать согласно указаниям других, в свою очередь не свободных в своей общественной роли, а совершающих действия, диктуемые объективной общественной необходимостью.
Зависимость одних людей от других не находится в одном только воображении или сознании зависимого; зависимость эта существует на деле, и основана она на таком распределении сил в обществе, что возможности одних ограничены возможностями других. Общественная сила есть возможность действовать, а право есть квалифицированная, усиленная возможность действовать, защищенная всей силой общественного союза. Власть же есть возможность не только самому действовать, но и диктовать чужие действия (т. е. возможность приказывать). В примере Н. М. Коркунова власть Татьяны над Онегиным заключалась в возможности для нее определить его поведение, хотя она этой возможности не искала и пользоваться ею не хотела.
Шире говоря, возможность для одной стороны односторонне определять чужое поведение и необходимость для другой подчинять свое поведение чужой воле – вот обе стороны одного и того же понятия власти. Власть не есть только внутренний, психический процесс, а власть есть внешний, объективный результат такого распределения сил во внешнем мире, которое на одной стороне создает возможность приказывать, а на другой – необходимость подчиняться. Сознание же отражает, констатирует эту фактическую обстановку и необходимость вытекающего из нее поведения; но не в сознании, воле или чувстве заключается власть, а в таком неравенстве общественных групп, что одни из них имеют силу вынуждать поведение других, т. е. ставить их от себя в зависимость.
Это состояние зависимости и является душой власти. Очевидно, что сама по себе зависимость как простой факт еще не создает всей сложной психической обстановки власти. Эта зависимость должна в какой бы то ни было форме пройти через психику властвующего и подвластного, чтобы создать длительное господство и подчинение, т. е. те элементы, на которые может быть разложена власть. Для организации властвования необходимо, чтобы властвующие ощутили его возможность, а подвластные – его необходимость, как надо, например, чтобы инстинкт самосохранения у побежденного выбирал между смертью и рабством и чтобы длительное подчинение было для подвластного предпочтительней, чем мгновенное сокрушение от руки властителя.
Но что очевидно, как не инстинкт самосохранения, а бессилие побежденного составляет основу рабства, так и не сознание зависимости, а факт превосходства сил у властвующего составляет основу власти. Сущность же ее – объективная возможность односторонне определять чужое поведение на одной стороне и такая же объективная необходимость подчиняться этому руководству – на другой, ибо вообще поведение людей определяется не самодовлеющей их психикой, а необходимостью, преломившейся через их психику.
Для наличности власти не требуется сознание зависимости, достаточно состояния зависимости. Я буду находиться во власти другого и тогда, когда не буду сознавать этого: сознание может быть обмануто или затемнено так, что оно не сумеет открыть зависимости там, где она есть и где она фактически с исключительной силой определяет зависимое поведение. Для власти важна лишь сама зависимость, а не представление о ней.
Но с того момента, как появляется сознание длящейся и неустранимой зависимости, должно неизбежно явиться и сознание необходимости подчинения силе, от которой человек зависит. Для того чтобы оставаться в зависимости, чтобы терпеть ограничения в свободе поведения, надо иметь убеждение или инстинктивно чувствовать, что повиноваться необходимо, потому ли, что этого требует религия, мораль, право, или просто потому, что сопротивляться бесполезно: последний мотив обычно и является решающим; он же и составляет главнейшую основу государственной власти.
В самом деле, никакая власть не производила серьезного плебисцита по вопросу о своей правомерности. Она не спрашивает население, признает ли оно власть. Если она встречает всеобщее повиновение, основанное на убеждении в ее необходимости или бесполезности сопротивляться ей, хотя бы это убеждение было несвободно, а продиктовано страхом, то этого повиновения достаточно, чтобы держать весь правопорядок и чтобы добиться признания данной власти как высшей власти и внутри государства, и вовне. Таким путем, через всеобщее подчинение, создается основа для превращения голой фактической власти в высшую правовую, т. е. государственную, власть.
2) Источники власти. На чем держится власть? Каковы ее источники? Трудно найти среди существующих учений удовлетворительный ответ на этот вопрос.
Источник власти видят иногда в ее признании населением. Действительно, непосредственно после революции 27 февраля 1917 г. в России Временное правительство было признано населением. Но этого признания было недостаточно: необходима была еще сила для поддержки этого идейного фактора. И, наоборот, всеобщего признания может не быть, а сила есть – и власть существует; ибо общее признание еще необходимо при возникновении власти (но и то не всегда), а при существовании власти она часто поддерживается организованной силой и фактическим подчинением, которое она создает. Следовательно, признание, во-первых, не необходимо и, во-вторых, не достаточно как источник власти, даже когда оно выражается в преклонении перед авторитетом власти (значение авторитета было выдвинуто в работе Р. Пилоти об авторитете и власти и в новой работе А. Фиркандта о престиже и власти).[160]
