Владимир Кудашкин - Правовое регулирование международных частных отношений
Вместе с тем такой подход к познанию правовых явлений в действительности означает суммативный подход к исследованию органически системного явления, который критикует сам автор[67]. Будучи ограниченным, он не позволяет получить объективное знание о многих аспектах права именно как системного явления реальной действительности. Автор полагает, что именно элементы особым образом организованные представляют собой систему. Иерархическое расположение взаимосвязанных компонентов – отраслей, институтов и норм права – образует структуру системы, которая и составляет предмет системно-структурного подхода. В то же время, как справедливо отмечалось в исследованиях, основанных на системном подходе, «в сложноорганизованной системе важны не элементы или ее части сами по себе, а те связи и отношения, в которых они находятся и которые как раз и характеризуют жизнедеятельность системы, важен особый для каждой системы способ связи элементов системы, благодаря которому система функционирует и развивается. Этот способ связи представляет ни что иное, как структуру системы»[68]. Более того, «структура – это особый, присущий каждой системе способ связи элементов системы, возникающий закономерно в процессе функционирования и развития системы»[69].
Применение системного метода означает теоретическое исследование объектов, представляющих собой сложные развивающиеся системы, с целью определения механизмов функционирования, развития и поддержания целостности этих систем. Необходимым условием системного подхода является выявление системных качеств изучаемых объектов, без знания которых всякое изучение сложных объектов (особенно социальных) вольно или невольно будет сбиваться на путь сведения сложного к простому[70]. Исходным пунктом системного подхода является определение целостного характера исследуемых общественных отношений, выделение их из других систем отношений, с которыми они взаимодействуют, определение их места в иерархии других систем. Более того, в сложноорганизованной системе важны связи и отношения, возникающие между ее элементами. Именно совокупность связей и отношений, характеризуемая однородностью, формирует определенную целостность, обладающую системными характеристиками, т. е. саму систему. В системном исследовании принципиально важным является как изучение закономерностей связей и отношений, возникающих при функционировании системы как целостности, так и социального явления, имеющего сложно организованную структуру. Характер и способ связи элементов системы, определяемые свойствами последних, объективно требуют специфических средств правового регулирования. Кроме того, необходимо учитывать специфику связей и отношений, возникающих как внутри системы, при взаимодействии ее элементов, так и вне системы, при ее взаимодействии с другими однопорядковыми или более высокоорганизованными системами, а также элементов различных систем между собой. И наконец, определенной спецификой обладают связи и отношения, опосредующие сущностные свойства социальной системы, которые в целом и характеризуют ее в реальной действительности как систему. Основными свойствами любой системы, в том числе правовой, являются: 1) целостность[71]; 2) интегративность свойств, которыми обладает только сама система, а не ее элементы[72]; 3) функционирование системы как ее имманентное свойство, благодаря которому и с помощью которого она существует[73]; 4) устойчивость системы – гомеостазис[74].
В целом необходимо отметить, что, используя системно-структурный метод в ограниченном виде, как это предлагает В. М. Сырых, невозможно ответить на все вышеназванные вопросы. В действительности использование системно-структурного метода означает изучение не только структуры менее сложных компонентов тотального целого, но и закономерностей, связей и отношений, возникающих: 1) внутри системы – между структурой и тотальным целым (правом), между структурой и элементами системы, между подсистемами и структурой системы, между самими элементами системы; 2) вне системы – при взаимодействии системы, ее подсистем, элементов и структуры с другими системами и системными явлениями. Именно поэтому можно только поддержать мнение Д. А. Керимова, что «системный подход к политико-правовым явлениям необходимо предполагает их комплексное исследование, которое требует в первую очередь выяснения качеств системности и структурно-функциональных зависимостей самих явлений»[75].
Одновременно необходимо подчеркнуть, что использование системного, в том числе системно-структурного, метода не может абсолютизироваться и рассматриваться в качестве альтернативы диалектическому методу. Как справедливо отмечает В. М. Сырых, «диалектический метод как субъективное отражение всеобщих закономерностей объективного мира не может быть подлинно научным методом… не имея в качестве одного из своих компонентов принципов системно-структурного анализа»[76]. Применение системного метода в отрыве от диалектической обусловленности реальной действительности, анализа конкретных общественных отношений, их системной взаимосвязанности и взаимообусловленности не может дать истинного знания о природе и характере правовых связей, возникающих в правовой системе, ибо право не может быть понято само из себя, а обусловливается в конечном итоге материальным, экономическим движением общества[77].
Таким образом, исходя из предмета исследования (изучение правового регулирования международных частных отношений при взаимодействии национальных правовых систем и их конкретных проявлений в формально выраженных правовых институтах), а также объекта исследования, в качестве которого выступают международные частные отношения, опосредующие национальные правовые системы, объективно необходимо применение системно-структурного метода, основанного на всеобщем диалектико-материалистическом методе.
В исследовании не ставится цель применения всего арсенала методов научного познания правовой действительности. Вместе с тем в силу того, что конечной целью исследования является получение знания о сущности правовых явлений, опосредующих взаимодействие национальных правовых систем, через познание закономерностей правового регулирования возникающих при этом международных частных отношений, объективно обусловленным также является применение метода восхождения от конкретного к абстрактному при выявлении названных закономерностей, а также метода движения от абстрактного к конкретному для познания сущности правовых явлений, опосредующих такое взаимодействие. Речь идет о получении теоретического знания, раскрывающего сущность правовых явлений в международном частном праве, прежде всего оговорки о публичном порядке; а также – зачастую отождествляемых с публичным порядком – императивных норм, имеющих особое значение, обхода закона, недействительности гражданских правоотношений с иностранным элементом. Как отмечает В. М. Сырых, «к раскрытию диалектики конкретного, его сущностных сторон, связей ведет один путь – восхождение от абстрактного к конкретному»[78].
В работе особое внимание будет уделено разработке общих вопросов теории государства и права, без предварительного решения которых изучение частных вопросов настоящего исследования будет невозможным. В первую очередь это относится к таким аспектам, как определение места международных частных отношений и международного частного права в системе социально-экономических отношений общества, выявление соотношения государства и права не только с точки зрения их принадлежности к надстройке над социально-экономическим базисом общества, как это долгие годы преподносилось отечественной философской и юридической наукой, но и с точки зрения их системных качеств, а также принадлежности к системам более высокого порядка.
Необходимо подчеркнуть, что разработка методологических вопросов будет проводится в ходе анализа конкретных аспектов, касающихся изучения закономерностей взаимодействия национальных правовых систем и получения на этой основе теоретических знаний о юридических конструкциях (формах), призванных опосредовать такое взаимодействие.
Таким образом, только теоретическое исследование правовых явлений с целью познания их сущности, применение для этого адекватных приемов и средств способно положить конец бесконечным спорам вокруг тех или иных правовых явлений, основанных на эмпирических наблюдениях институтализации формы последних в национальных правовых системах.
Вместе с тем в научной литературе еще встречается недооценка теоретического метода изучения правовых явлений. Так, А. Н. Жильцов и А. И. Муранов, исследуя тенденции современного развития международного частного права, подчеркивают его практический, а не теоретический характер: «Если еще в начале XX века его (международного частного права. – В. К.) задачей считалось установление a priori механистического разграничения сфер действия национальных правопорядков в пространстве… так что в итоге эта сфера права считалась во многом абстрактной и теоретической… то на сегодняшний день… современное международное частное право основано на живой практике»[79]. Однако разграничение сфер действия национальных правопорядков является их объективным свойством. Причем одним из самых сущностных, так как, если бы не было такого разграничения, то речь бы шла о единой правовой системе для всех государств и не было бы вообще проблемы определения применимого права, не было бы в целом и международного частного права как правового и социального явления. Практические свойства международного частного права, конечно же, имеют существенное значение в рамках обеспечения процессов глобализации социально-экономических отношений мировой системы. Изучение практики международного частного права предполагает использование эмпирических методов исследования и дает определенное знание о предмете. Но это знание, являясь базой для более глубоких исследований, все же не может дать истинное представление о сути самих явлений, о закономерностях правового регулирования взаимодействующих национальных правовых систем, определить место тех или иных институтов международного частного права как правовых явлений в правовой системе. Более того, недооценка именно теоретического знания порождает ошибочное представление о явлениях, относящихся к предмету международного частного права, способна погрузить исследователей в бесконечные споры об их природе, сущности и содержании. Ярким примером этому является такое правовое явление, как публичный порядок. Несколько веков ведутся споры вокруг данного правового феномена. Отсутствие адекватных методов его исследования уводило ученых в бесплодные поиски критерия публичного порядка, в качестве которого рассматривались особые цели, содержание, свойства законов и т. д. Практическая реализация такого внетеоретического представления о публичном порядке приводила либо к его абсолютизации как экстраординарного средства, позволяющего исключать применение иностранного права в любых случаях, когда это выгодно государству (практика Франции, США)[80], либо недооценке этого явления (Кан, Брун, Пиленко). В конечном итоге и в настоящее время, именно из-за отсутствия теоретического знания о публичном порядке, мы имеем юридическое оформление этого и других правовых явлений, не в полной мере соответствующее их сущности.
