Вячеслав Батырь - Международное гуманитарное право
Разработчики Модельного закона исходили из того, что принятые на его основе законы отдельных стран СНГ не слишком далеко будут расходиться в содержании, и полагали, что государства – члены ОДКБ смогут заключить региональное соглашение о противодействии наемничеству и применить новые правила борьбы с угрозой его распространения, показав пример другим государствам. Однако широкая трактовка наемничества не позволит в ближайшее время достичь желаемый результат. Та же участь ожидает модельные законы «О парламентском контроле над вооруженными силами»[745] и «Об участии государства в миротворческих операциях»[746].
Безусловно, наемничество может быть взаимосвязано и с другими преступлениями (терроризмом, нелегальной торговлей (людьми, наркотиками), похищением людей, организованной преступной деятельностью), но такую взаимосвязь можно проследить по большому количеству преступных деяний. Представляется, что в той части, в которой наемничество образует самостоятельный состав преступления, оно связано лишь с ведением вооруженной борьбы в условиях международных вооруженных конфликтов.
В рамках международного права интерес к наемничеству, которое можно рассматривать и как социальное явление, и как преступление, связан с особой востребованностью в услугах наемников, проявившейся наиболее явно в последние десятилетия новейшей истории, когда они активно использовались для борьбы против законных правительств освободившихся от колониальной зависимости государств. Вместе с тем перспективы реализации всеохватывающего подхода к наемничеству более чем призрачные. Широко распространенная концепция «государственного найма» в странах развитой демократии позволяет обходить запретительные нормы, предназначенные для условий вооруженных конфликтов, не признавая их таковыми, а также широко используя «заемный труд» и перекладывая выполнение весьма деликатных военных операций на персонал ЧВК, не подпадающий под действие международно-правовых норм.
Как полагает Л. Камерон, конвенции о наемниках абсолютно непригодны как метод контроля (искоренения) или регулирования индустрии ЧВК в целом, они не позволяют сделать однозначный вывод о том, что все сотрудники ЧВК являются или не являются наемниками[747]. Важно подчеркнуть, что ни одно государство, с территории или на территории которых действует значительное число ЧВК, не являются участниками этих конвенций[748]. Поскольку невозможно запретить деятельность частных фирм, предлагающих свои услуги на международном рынке в области военной помощи и безопасности, постольку такая деятельность должна быть урегулирована и поставлена под международный контроль.
Закрепление в российском законодательстве уголовной ответственности за наемничество совпало со становлением и развитием современной российской государственности.
В апреле 1993 г. на рассмотрение Верховного Совета РФ был внесен проект закона РФ «Об ответственности за вербовку, вооружение, финансирование, обучение и использование наемников»[749], однако он не был принят. В те годы государственные органы РФ в ряде случаев официально признавали совершение действий, образующих наемничество, российскими гражданами (военнослужащими). Так, в Обращении Верховного Совета РФ от 14 мая 1993 г. № 4980-I[750] содержалась просьба к Президенту и депутатам Национального Собрания Азербайджанской Республики, высшим органам ее власти и ее правосудию, о передаче в руки российского правосудия бывших шести военнослужащих Вооруженных Сил России (Я.Л. Евстигнеева, В.П. Кудинова, М.С. Лисового, В.Н. Семиона, КВ. Тукиша и А.А. Филиппова). Верховный Совет РФ подтверждал свою твердую приверженность принципам ООН, осуждающим наемничество и преступные действия наемников, и заверял, что Россия по справедливости, в полном соответствии с международным правом, гласно, показательно осуществит акт правосудия относительно указанных российских граждан. Хотя в тот период в РФ уголовная ответственность за наемничество не была установлена. Отметим, что опасность подобных заявлений очевидна, поскольку речь идет о сатисфакции как особой форме международно-правовой ответственности, когда государство фактически признает свою вину в совершении международного правонарушения и принимает обязательства привлечь виновных к ответственности.
Постановлением Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 20 января 1995 г. № 331-1 СФ[751] был внесен на рассмотрение Государственной Думы Федерального Собрания РФ проект федерального закона «О внесении дополнения в Уголовный кодекс РСФСР» ст. 66-1 «Наемничество»[752]. Однако законопроект не был принят, поскольку уже шла работа над новым УК РФ.
Преступность деяния наемничества была установлена с введением в действие с 1 января 1997 г.[753] Уголовного кодекса РФ от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3, при этом важно, что уголовный закон обратной силы не имеет (ст. 10 УК РФ), в нем реализованы принципы nullum crimen sine lege (нет преступления без закона) и nulla poena sine lege (нет наказания без закона).
Включение в УК РФ данной нормы, устанавливающей уголовную ответственность вне рамок обязывающего государство международного договора, можно назвать «упреждающей имплементацией».
Специфика российского уголовного законодательства состоит в том, что следствие и суды при квалификации преступлений и назначении наказаний не могут непосредственно применять нормы международных договоров[754]. Договорные положения для этого должны быть имплементированы (инкорпорированы) в соответствующих статьях УК РФ[755].
Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью ее правовой системы. Однако международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний[756], не могут применяться судами непосредственно[757], поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления своей юрисдикции[758] и наказуемости преступлений внутригосударственным законом[759].
Исходя из ст. 54 и п. «о» ст. 71 Конституции РФ, а также ст. 8 УК РФ, уголовной ответственности в РФ подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. В связи с этим международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться судами РФ в тех случаях, когда норма УК РФ прямо устанавливает необходимость применения международного договора РФ (например, ст. 355 и 356 УК РФ)[760].
Логика здесь следующая: согласие государства с определением преступности деяния, предусмотренного международным договором, и принятие государством международно-правового обязательства оформляется актом ратификации, а наказуемость – лишь после включения в УК (принятием соответствующего закона). При этом следует обратить внимание на то, что отсутствуют препятствия для урегулирования в законе о ратификации вопросов имплементации, в частности, прямого формулирования уголовно-правовых норм, вносящих изменения в УК РФ. Однако законодатель, как правило, ограничивается лишь одной статьей о ратификации, а иные вопросы правового регулирования оставляет «на завтра».
Включая в УК РФ норму об уголовной ответственности за наемничество (ст. 359), законодатель преследовал двуединую цель – исключить факты «государственного наемничества» и получить инструмент воздействия на иностранных граждан – наемников. Так, п. 6 ст. 3 Федерального конституционного закона «О военном положении»[761] к основаниям для введения военного положения относит засылку иностранным государством (группой государств) или от имени иностранного государства (группы государств)… наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против Российской Федерации, равносильные актам агрессии.
Подчеркнем, что акты наемничества могут совершаться как на территории РФ[762], так и за ее пределами[763]. Вместе с тем, как отмечал Ф.-К. Шредер, норма п. 3 ст. 12 УК РФ не безупречна, поскольку определяет, что иностранные граждане подлежат уголовному преследованию за преступления, совершенные за рубежом, если они «направлены против интересов Российской Федерации», и позволяет достаточно широко трактовать «интересы» РФ[764].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
