Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков
112
Надо сказать, что ранее ни у кого сомнений в этом не было и русские постоянно именовали татарских ханов царями.
113
См.: Юрганов А. П. У истоков деспотизма. С. 71.
114
Это название не употреблялось в сношениях с литовским двором до времен Ивана III (см.: Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 141).
115
Название «великий князь всея Руси» впервые встречается в грамотах Иоанна Калиты (Там же. С. 141).
116
Царским титулом величали себя только византийские императоры, а с 1265 г. им пользовались ханы Золотой Орды. Иван IV Грозный в 1547 г., после завоевания Казани, Астрахани и Сибири, узаконил этот обычай и венчался на царство в шапке Мономаха. По-видимому, с монголами связан и титул «белого царя», во всяком случае, он ассоциируется с «белой костью» – понятием, олицетворяющим род потомков Чингисхана.
117
В 451 г. впервые в истории император Маркиан был венчан на царство константинопольским патриархом. В дальнейшем обряд венчания на царство (коронация), родившийся в Византии и ставший, по существу, политическим актом, был признан во всех государствах Европы.
118
Впрочем, еще Иларион называл Киев третьим Иерусалимом, как бы предвосхищая идею «Москва – третий Рим» (Иларион. Слово о Законе и Благодати).
119
Так, Филофей, монах Елиазарова монастыря, пишет о Москве – третьем Риме, и возводит значение Московского государства до следующей формулы: «Два Рима пали, третий есть Москва, четвертому не быть» (Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 340).
120
См.: Шмурло Е. Ф. История России. М., 1997. С. 156.
121
Венчание на царство первоначально представляло собой возложение венца (короны) и барм. Со времен Федора Иоанновича к короне добавляется скипетр, при Василии Шуйском вводится новая регалия – держава, при Федоре Алексеевиче – облечение в порфиру и произнесение исповедания веры. В церковном отношении важнейшим актом было возложение барм, перед которым совершалось рукоположение, как и при посвящении в церковный сан. В государственном отношении главным было возложение венца и вручение скипетра и державы. Позже, в XVII в., обряд венчания сопровождался миропомазанием, что свойственно ритуалу крещения и символизирует наделение человека, в данном случае царя, божественной благодатью. Обряд венчания производился митрополитом, патриархом или собором иерархов (см.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов-н/Д, 1995. С. 173).
122
Кстати сказать, Русь заимствовала у Византии еще и достаточно вольное отношение к вопросу престолонаследия. Отсутствие точного закона о престолонаследии не раз ставило Византийскую империю, впрочем и Россию тоже, в крайне опасное положение. Однако, по мнению Ф. Успенского, именно эта неясность давала возможность прийти к власти самым способным государственным людям. Во всяком случае, Иван III после опалы Дмитрия благословил сына своего Василия самодержцем всея Руси. Полный титул Василия выглядел теперь следующим образом: «Великий государь, Божиею милостию Государь всея Руси и великий князь владимирский, московский, новгородский, псковский, смоленский, тверской, югорский, пермский, вятский, болгарский и иных, Государь и великий князь Новгорода Низовской земли и черниговский, и рязанский, и волоцкий, и ржевский, и бельский, и ростовский, и ярославский, и белозерский, и удорский, и обдорский, и бельский, и ростовский, и ярославский, и кондинский, и иных» (Соловьев С. М. Соч. Т. 2. С. 293).
123
Обсуждая титул «император», полученный русскими государями от Максимиллиана, императора Римского, капитан Маржерет замечает, что «они считают его не более величественным, чем тот, который они имеют, называясь Царь. Они называют императора Римского Цесарь, что произвели от Цезаря, а всех прочих государей – Король, в подражание полякам. Они говорят, что слово Царь находится в святых Писаниях. Отсюда они признают имя Царь более аутентичным, ибо Богу было угодно почтить Давида, Соломона и других, правивших домом Иуды и Израиля, а слова цесарь и король не что иное, как человеческое измышление». Если это так, то становится понятным название московского государя титулом «православный царь». Такое обращение к московским князьям, по-видимому, впервые документально зафиксировано 4 февраля 1498 г., когда митрополит во время обряда венчания на царство внука Ивана III, Дмитрия, приветствует Ивана следующими словами: «Божию милостию, радуйся и здравствуй, православный царь Иоанн, Великий князь, Самодержец всея Руси…» (см.: Полевой Н. История русского народа. М., 1993. С. 297).
124
Иван III был женат вторым браком на племяннице византийского императора Константина XI.
125
См.: Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций. Т. 1. С. 436–437, 440.
126
Справедливости ради необходимо сказать, что существует и несколько иное толкование происхождения государственного герба России. Помещая в 1497 г. на своей печати наряду с Георгием Победоносцем двуглавого орла, Иван III как бы подчеркивал свой высокий ранг и равенство с императором Священной Римской империи, гербом которой был также двуглавый орел.
127
Титул «самодержец» вначале присваивался великому князю от лица подданных, прежде всего в писаниях духовных лиц и летописях; впервые Иван был назван царем и самодержцем митрополитом Симоном. Первым же, кто использовал этот титул в официальных документах, был Лжедмитрий I (см.: Соловьев С. М. Соч. История России с древнейших времен. М., 1989. С.141; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Т. 2. С. 169).
128
См.: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. М., 1998. С. 120–121, 124.
129
См.: Там же. С. 119, 124, 125.
130
Имеется в виду послание некоего Спиридона-Саввы о Мономаховом венце, написанном при Василии III не позже 1523 г. Основанием для данного послания явился факт хранения в казне московских князей парадных царских облачений: креста, золотой шапки, бармы. Вероятно, они когда-то были приобретены в Греции либо переданы в дар. Однако из легенды следует, что Владимир Мономах, родившийся от греческой царевны и носивший прозвище в честь своего деда Константина Мономаха, получил их от деда не как ничего не значащий подарок, а как знак вольного самодержавия над великой Россией.
131
Знаменитая Степенная книга была создана в 60-е гг. XVI в., в ней изложены, кроме событий русской истории, еще и биографии правящих государей, а также сведения о митрополитах и святых, живших в годы их правления.
132
См.: Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. М., 1997. Т. 1. С. 440.
133
Действительно, в Византии представления о власти императора начали складываться после того, как христианство стало господствующей религией, т. е. в IV в. Император – единственный глава земного мира, избранный Богом для выполнения этой миссии. Его власть затрагивала самые разные сферы общественной жизни и никем не ограничивалась, он один являлся источником права. До середины XV в. для Руси существовало единственное препятствие на пути прямого заимствования византийских представлений о власти: на свете один православный царь – византийский император, ибо «Бога бойтесь – царя (единственного. – Ю. П.) чтите» (I посл. св. ап. Петра, 2:17).
134
См.: Соловьев С. М. Соч. Т. 3. С. 29.
135
Уличенный в критике Василия III боярин Иван Берсень был приговорен к смертной казни. Поводом послужили следующие слова-обвинения: «Обычаи старые князь переменил», а «лучше старых обычаев держаться и людей жаловать и старых почитать; а теперь государь наш, сам-третей запершись у постели, всякие дела делает» (Соловьев С. М. Соч. Т. 3. С. 57).
136
С. Герберштейн посетил Россию в 1517 г.
137
См.: История русской общественной мысли. Л., 1925. Т. 20. С. 78.
138
См.: Герберштейн С. Записки о Московии. СПб., 1866. С. 28, 66–68.
139
Как уже говорилось, этому единству мы обязаны татарам, которые впервые объединяют Русскую землю.
140
См.: Сергеевич В. И. Лекции и исследования по истории русского права. СПб., 1883. С. 578.
141
См.: Платонов С. Ф. Иван Грозный. М., 1998. С. 31.
142
См.: Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. М., 1914. Т. 1. С. 191–192.
143
На Руси, по-видимому, первоначальным юридическим проводником идеи частного землевладения было рабовладение: сельский холоп давал земледельцу возможность не только эксплуатировать землю, но и признавать ее своею. Эта земля моя, потому что мои люди, ее обрабатывающие, мною к ней привязанные, – таков был диалектический процесс усвоения мысли о частной земельной собственности первыми русскими землевладельцами. Подобная юридическая диалектика была естественна в то время, когда господствующим способом приобретения земельной собственности на Руси служило занятие никому не принадлежащих пустынных пространств. Кроме того, обилие свободной земли, использование подсечно-огневого способа земледелия и его коллективный характер не способствовали развитию частнособственнических интересов у самого крестьянства (см.: Ключевский В. О. Соч. Т. 8. С. 234).
