Алексей Федоров - Правовая охрана корпоративных отношений: Актуальные проблемы, противодействие современным криминальным угрозам, зарубежный опыт
В такой ситуации граждане все меньше доверяют суду, а суд все стремительнее утрачивает авторитет в глазах общества. Безусловно, «слабая» судебная власть неспособна эффективно отправлять правосудие и обеспечить законные интересы физических и юридических лиц в условиях корпоративных конфликтов, связанных с рейдерством и корпоративным шантажом.
В дополнение к изложенному следует указать на деформацию судебной системы и процессуального законодательства, в силу чего достаточно велика вероятность коррумпированности судей.
На основании опроса 113 предпринимателей, проведенного в марте-апреле 2009 г. в Омске и Новосибирске и 223 в апреле – июне 2010 г. в Екатеринбурге, получены следующие сведения о неформальной связи различных органов власти с бизнесом (табл. 5).
Таблица 5
Показатели неформальной связи органов власти с бизнесом
Из таблицы следует, что уровень связи арбитражных судов с бизнесом оценен выше, чем судов общей юрисдикции. Это закономерно, учитывая, что именно арбитражные суды осуществляют экономическое правосудие в России. Однако по своему статусу судебная власть в России является независимой, она не должна быть связанной даже с органами государственной власти, не говоря уже о бизнес-структурах. Действительность, как видим, опровергает такую декларацию.
Данный вывод находит свое подтверждение в ответах на другие вопросы, заданные респондентам. Так, на вопрос: «Уверены ли Вы в том, что судебная власть в России самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей?» – были получены следующие ответы: а) абсолютно уверен – 4,1 %; б) скорее уверен, чем неуверен – 19,2 %; в) затрудняюсь ответить – 21,3 %; г) скорее неуверен, чем уверен – 36,8 %; д) абсолютно неуверен – 18,6 %.
Большая часть опрошенных критически относится к тезису о независимости судебной власти в России, в чем их, очевидно, убеждает жизненный опыт.
Интересны ответы на вопрос: «Какие суды НЕ подвержены коррупции?»: а) Конституционный Суд Российской Федерации —46,1 %;
б) Верховный Суд Российской Федерации – 21,1 %; в) Высший Арбитражный Суд – 11,8 %; г) краевые и областные суды – 2,2 %; д) арбитражные суды субъектов Федерации – 2,6 %; е) районные суды – 2,6 %; ж) мировые судьи – 13,6 %.
Эти ответы свидетельствуют о представлениях, существующих в среде предпринимателей, по поводу коррупционности тех судов, с деятельностью которых им непосредственно приходится сталкиваться.
В таблице 5 приведены данные, указывающие на скептическое отношение субъектов предпринимательской деятельности к органам Федеральной налоговой службы. Следует отметить, что при своей «ангажированности» со стороны бизнес-структур деятельность налоговых органов в сфере рейдерства нередко является некомпетентной. Поразительны случаи, когда ФНС – представитель государственных интересов в процедурах банкротства, голосуя на собрании кредиторов, нередко принимает решения о введении конкурсного производства, хотя в отдельных случаях можно и нужно было бы попытаться сохранить действующий и функционирующий бизнес и оздоровить предприятие. Стремясь выполнить намеченный руководством план сбора налогов, представители государства зачастую руководствуются только сиюминутной выгодой, не задумываясь о перспективе. Иногда такие действия совпадают с интересами рейдеров.
Таким образом, почти непременное условие успешной деятельности рейдеров – пресловутый «административный ресурс». В апреле 2009 г. на парламентских слушаниях (на тему: «Перспективы и направления совершенствования законодательства о собственности») председатель комитета по экономической политике и предпринимательству Госдумы РФ Е. Федоров завил, что в последние годы: «Усиливается тенденция применения так называемого административного ресурса для разрешения споров между хозяйствующими субъектами и избирательного принуждения указанных субъектов к исполнению законов»[271]. В журнале «Эксперт» отмечается, что: «Административный ресурс по-прежнему играет решающую роль в конфликтах. На определенном уровне стоимости активов – от 70 млн долл. – без него практически невозможно ничего добиться даже при наличии абсолютно понятной правовой позиции»[272]. По свидетельству отдельных экспертов с помощью «административного ресурса» осуществляется не менее 80 % рейдерских захватов, а при захвате крупных активов (от 30,0 млн долл.) этот показатель достигает 100 % случаев[273].
В отчете о результатах исследования «Рейдерство как социально-экономический и политический феномен современной России», проведенного «Центром политических технологий» (г. Москва)[274] в мае 2008 г., указано, что криминальные рейдерские захваты в 99 % случаев проходят с помощью органов государственной власти. Участники организованного информационным агентством «Росбалт» в сентябре 2008 г. брифинга «Рейдерство как сектор коррупционного рынка» – Национальный антикоррупционный комитет и СК при МВД
России – также отмечают, что коррупция играет ключевую роль в рейдерских захватах[275]. Поэтому в современной России рейдерство, в отличие от традиционного бизнеса по слиянию и поглощению, по своему существу является криминальным бизнесом.
О том, что существенную криминогенную роль в развитии рейдерства играет коррупция, также свидетельствуют материалы многочисленных опросов граждан России[276].
По данным анкетирования 644 человек, проведенного нами в 2008–2010 гг. в Омске и Екатеринбурге, люди, пришедшие во власть, решают проблемы:
а) своих избирателей – 10,8 %;
б) тех, кто привел их к власти – 36,6 %;
в) тех, кто платит им деньги – 30,4 %;
г) свои личные и своих близких родственников – 22,2 %.
Как видим, только каждый десятый из числа респондентов испытывает доверие к власти и полагает, что ее действия соответствуют социальному предназначению данного института.
Характерно, что в схемах рейдерских захватов на стороне злоумышленников порой выступают представители не только федеральных органов власти, но и местного самоуправления.
Так, в 2009 г. МВД и ФСБ РФ была пресечена попытка рейдерского захвата активов ОАО «Агрокомбинат-Инвест». Организаторами данного захваты были: первый заместитель губернатора Орловской области К., руководитель ФГУ «Фонд государственного имущества Орловской области» Д. и руководитель Управления имуществом Департамента имущественной и информационной политики администрации Орловской области К.[277].
Анализ типичных схем рейдерских захватов показывает, что государственные органы играют чрезвычайно важную роль в их реализации.
На основании результатов изучения материалов уголовных дел для анализа роли государственных органов в рейдерских захватах были составлены табл. 6 и 7 и выявлены ключевые потребности злоумышленников (рис. 1) при реализации рейдерских схем, которые могут быть удовлетворены государственными органами.
Таблица 6
Матрица коррупционных элементов в рейдерских захватах
Таблица 7
Функции, реализуемые представителями государственных органов в рейдерских захватах
Рис. 1. Ключевые потребности рейдеров в государственных органах
Правоохранительные органы (рис. 1) обладают полномочиями, позволяющими оказывать серьезное влияние на юридические и физические лица. Типичный пример влияния на физическое лицо (собственника) – незаконное применение меры пресечения – ареста в отношении физического лица по уголовному делу, возбужденному против иных лиц на основании рапортов или иных сфабрикованных документов с целью ограничить возможности лица по защите своих имущественных интересов. Находясь не на свободе, физическое лицо становится подконтрольным, а у рейдеров появляется больше возможностей в проведении действий по дестабилизации деятельности компании и перехвата инициативы и фактического контроля над компанией.
Типичный пример влияния на юридическое лицо – в рамках расследования уголовного дела фабрикуются основания для проведения следственных действий (обыска, выемки) с целью блокирования и остановки деятельности компании путем изъятия, наложения ареста на средства производства и нарушения официального документооборота.
Регистрирующие органы (регистраторы прав): ФРС, ИФНС, Патентная палата и др.) на основании сфальсифицированных документов осуществляют регистрацию перехода права собственности, посредством чего рейдеры получают преимущество в реализации своих незаконных действий, так как все третьи лица ориентируются на официальные документы, выданные из единых государственных реестров регистрирующими органами с информацией о правообладателе. Типичный пример такого рода действий состоит из следующих этапов:
