Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики
Так, А. было предъявлено обвинение в сбыте поддельных денег. Однако суд, исходя из того, что имевшиеся у А. купюры значительно отличались по внешнему виду от подлинных денег, в силу чего обнаружение подделки не было затруднительным или невозможным для потерпевших, признал его виновным в совершении мошенничества, т. е. завладении чужим имуществом, выразившемся в том, что он дважды расплатился за покупки поддельными купюрами, получив при этом сдачу.
Президиум Верховного Суда РФ, удовлетворив протест по данному делу, обратил внимание на то, что, согласно заключению эксперта-криминалиста, имевшиеся у А. купюры были детально исследованы с использованием микроскопа и было установлено совпадение по наличию и размещению фрагментов изображения и их цвету с оригиналом, а путем исследования купюр в ультрафиолетовых лучах установлено их различие с оригиналом. Однако вывода о том, что указанные купюры значительно отличались по внешнему виду от подлинных денег и обнаружение подделки не было затруднительным или невозможным для потерпевших, заключение эксперта-криминалиста не содержит. Тем не менее последний не был допрошен судом, и по существу не выяснено, какие же конкретно совпадения и различия с оригиналом имели указанные купюры, и не установлено, имелось ли явное несоответствие фальшивых купюр подлинным. Кроме того, потерпевшие показали, что А. расплатился за купленные у них продукты питания купюрами, которые «походили на настоящие», что также не было принято во внимание.[179]
Напротив, встречающиеся в практике случаи изготовления поддельных денег на простой бумаге с грубым и упрощенным исполнением рисунков, обилием грамматических ошибок в надписях квалифицируются как мошенничество.
Примером может служить дело О., который был признан виновным в сбыте поддельных денег, выразившемся в том, что он приобрел у неустановленного лица 50 тыс. поддельных денежных знаков достоинством по 1000 рублей, изготовленных на черно-белом ксероксе, а затем заплатил за приобретенные товары 8 поддельных купюр по 1000 рублей каждая.
Верховный Суд, указав на ошибочность вменения О. сбыта поддельных денежных знаков, разъяснил, что данное преступление, объектом посягательства которого является государственная денежная система, предполагает наличие у виновного умысла, направленного на изготовление и сбыт фальшивых денежных знаков или ценных бумаг, имеющих близкое сходство с действительными, что делает возможным пустить поддельный знак в денежное обращение. Из этого следует, что для обвинения лица в фальшивомонетничестве необходимо установить, что им были изготовлены или сбывались такие фальшивые денежные знаки, обнаружение подделки которых в обычных условиях реализации денег по замыслу виновного было бы затруднительным либо вовсе исключалось.
Однако в данном случае все изъятые денежные знаки соответствовали подлинным образцам лишь по размеру формата и относительному размещению деталей. Изображение же их лицевой и оборотной сторон было выполнено в одну краску черного цвета, фон белого поля в мелких деталях изображения забит полностью или частично черным красителем, весь формат билетов как на лицевой стороне, так и на оборотной заполнен микропятнами черного цвета произвольной формы, не относящимися к деталям изображения. Не случайно, как это явствует из показаний потерпевших, О. рассчитывался с ними за купленные товары на улице вечером, когда было темно. Деньги они внимательно не рассматривали, но, тем не менее, обнаружили подделку спустя незначительное время при пересчете выручки.
Таким образом, заключение судебного эксперта и показания потерпевших указывают на то, что денежные знаки, которые реализовал О., существенно отличаясь по внешнему виду от настоящих, не могли поступить в обращение и причинить ущерб денежной системе. С учетом изложенного Суд пришел к выводу, что данные поддельные денежные знаки предназначались для совершения мошеннических действий и соответствующим образом переквалифицировал содеянное.[180]
Как видим, Верховный Суд РФ довольно четко «разводит» составы мошенничества и фальшивомонетничества, указывая, что незаконное приобретение лицом чужого имущества в результате проделанных им операций с фальшивыми деньгами охватывается составом ст. 186 УК и дополнительной квалификации по статьям, предусматривающим ответственность за хищение, не требует.[181]
Несколько иначе решается вопрос относительно таких предметов фальсификации, как кредитные либо расчетные карты, а также иные платежные документы, не являющиеся ценными бумагами. Ожидаемый бум пластиковых карточек поставил законодателя перед необходимостью совершенствования защиты безналичных расчетов, ориентированных на указанные средства платежа, в связи с чем в УК 1996 г. появилась отдельная статья, предусматривающая ответственность за их подделку в целях сбыта или сбыт (ст. 187).
Сбыт указанных предметов образует состав мошенничества лишь в случае их заведомой непригодности к использованию. Когда же лицо изготовило их с целью сбыта, однако по не зависящим от него обстоятельствам не смогло сбыть, содеянное должно быть квалифицировано в соответствии с ч. 1 ст. 30 как приготовление к мошенничеству, если обстоятельства дела свидетельствуют о том, что эти действия были направлены на совершение преступлений, предусмотренных ч. 3 или 4 ст. 159 УК.[182]
Обман в тождестве билетов для проезда на железнодорожном, водном, воздушном и автомобильном транспорте в случаях их подделки (заполнение текста, скрепление печатью, компостирование и т. п.) также образует мошенничество, если использование поддельных бланков указанных билетов направлено на завладение чужим имуществом. Так, в случаях подделки билетов и предъявления их транспортной организации для оплаты под видом отказа от поездки, опоздания к отправлению (вылету) либо сбыт таких билетов гражданам должны квалифицироваться как подделка документов и мошенничество. Напротив, использование поддельных билетов по назначению надлежит квалифицировать как причинение имущественного ущерба путем обмана (ст. 165 УК).
Обман в качестве можно рассматривать как частный случай обмана в тождестве предмета, когда вместо обусловленной вещи контрагенту передается другая, неравноценная. Разница между этими видами обмана лишь в том, что о нарушении тождества можно говорить, когда обман касается наиболее существенных свойств предметов.
Например, Т. был признан виновным в совершении мошенничества при следующих обстоятельствах. Будучи учредителем семейного предприятия, он составил заведомо ложные счет-фактуру о продаже химзаводу 180 т парафиновой смеси, а также акт на оприходование химзаводом данной парафиновой смеси, которую указанное малое предприятие не производило и не имело в наличии. Далее, с целью завладения денежными средствами химзавода, Т., используя его трудное положение с сырьем, предложил заместителю директора завода Ю. приобрести не существующую в наличии парафиновую смесь.
Ю. согласился, завизировал счет-фактуру резолюцией на оплату, и химзаводом была произведена предоплата. Однако Т. вопреки договору поставил химзаводу один из компонентов парафиновой смеси – кубовые остатки спиртов ВЖС в количестве 178 т. Общая сумма приобретенного заводом компонента составила 89 303 рубля В результате обмана Т. получил от химзавода 8 982 696 рублей, которые потратил в личных целях и на нужды своего предприятия.[183]
Примером же обмана в качестве служит введение в заблуждение относительно потребительских свойств товара или услуги (предоставление ложной информации, указывающей на более высокие качества по сравнению с действительными, продажа товаров низшего сорта по цене высшего, завышение сложности и объема фактически выполненных работ или услуг, оформление обычного заказа как срочного и т. п.).
Наиболее наглядна разница между указанными разновидностями обмана на примере продажи фальсифицированных потребительских товаров. Если виновный продает под видом алкогольной продукции непитьевой спирт или воду – это обман в тождестве, а если продает спиртсодержащий напиток, обманывая относительно качества и иных характеристик данного товара, влияющих на его стоимость, – это обман в качестве. Аналогичным образом устанавливается разница и при продаже под видом подлинных лекарств, которые могут быть фальсифицированы либо полностью (представляя собой мел и/или иные нейтральные наполнители), либо частично.
Необходимость различать данные разновидности обмана предопределяется тем, что в случаях, когда указанные действия связаны с производством, хранением или перевозкой в целях сбыта либо сбытом фальсифицированных товаров, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, содеянное образует совокупность преступлений, предусмотренных ст. 159 и 238 УК.[184]
