Марк Энтин - Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1
В первом полугодии председательство в Европейском Союзе осуществляли ирландцы. По общему признанию независимых экспертов, включая авторов журнала, они провели свое председательство в Европейском Союзе мощно и эффективно. Им удалось продвинуться практически по всем направлениям, которые в начале года они обозначили в качестве своих приоритетов. Особенно много у них получилось в том, что касается подготовительной фазы строительства банковского союза, превращения фискально-бюджетного пакета в повседневную жизнь интеграционного объединения, реформы общей сельскохозяйственной и рыбной политики ЕС. При ирландском председательстве Брюссель серьезно укрепил свои позиции на переговорах с другими глобальными игроками в том, что касается транспарентности международной финансовой системы, борьбы с уклонением от налогообложения, эрозией налогооблагаемой базы и пр.
Принимая эстафету, литовское председательство не скрывало своих амбиций пойти еще дальше по пути, намеченному их предшественниками. Кроме того, в их повестке много вопросов, выходящих за рамки экономической сферы, призванных подкрепить международную конкурентоспособность ЕС его экспансией на ближнее зарубежье и консолидацией жесткой силы. Вместе с компетентными структурами ЕС Вильнюс будет активно работать над тем, чтобы саммиты по Восточному партнерству и военно-политической идентичности Союза вошли в анналы.
Таким образом, отмечается в выпуске, успехи европейской интеграции вроде бы налицо. Процессы интеграции ускорились. Приобрели системный характер. В зоне ЕС наметилось даже экономическое оживление[196]. Слегка заметное, но все-таки. В таких грандах региона, как Великобритания, Германия, Франция, Испания, индексы экономической активности поползли вверх[197]. К радости европейцев, они перевалили через критическую отметку в 50 пунктов[198]. Уже многие месяцы государства – члены ЕС наращивают профицит внешней торговли. Не только его северный блок, но и южане[199].
Судя по поведению финансовых рынков и обменного курса евро, все уверены в том, что общей валюте еврозоны по большому счету ничего особенно не угрожает, если только не случится что-то совсем уж непредсказуемое. Широкое распространение получило мнение о том, что ЕС теперь располагает достаточными инструментами для того, чтобы эффективно вмешиваться в экономическую политику любого из своих членов. Их вполне достаточно для оказания эффективной помощи тем из них, чья экономика зашаталась. Вскоре, считают специалисты, ЕС будет готов к тому, чтобы приступить к безболезненному для себя закрытию и реструктуризации проблемных банков. За счет кредиторов, акционеров и держателей крупных депозитов (как разъясняется в материале «Спасение банков: договорились со второго раза» из раздела «Экономика»). Все определеннее также перспектива списания части суверенной задолженности, связывающей пока государства-члены по рукам и ногам, принуждая их осуществлять политически и социально самоубийственную политику жесткой экономии.
С большой задержкой по сравнению с остальными, считают эксперты, элиты стран ЕС в конце концов признали абсурдность предположения, будто бы все мировые игроки смогут реструктурировать свою экономику за счет наращивания экспорта и инвестиций, при этом меньше потребляя и занимая[200]. Похоже, теперь они будут делать ставку на рост внутреннего потребления в целях создания предпосылок для экономического роста и создания рабочих мест. Для этого потребуется государственная поддержка кредитования по крайней мере на период, пока не включатся автоматические механизмы экономического роста. Они заработают, когда бизнес увидит, что есть спрос и можно вновь вкладывать деньги, не боясь их потерять. Значит, прошлые представления о недопустимости превышения определенного порога задолженности выкидываются на свалку. Высокий уровень суверенной задолженности и долговых обязательств частных лиц и семейных хозяйств становится новой нормой. Италия и Франция уже признали это, отказавшись, вопреки договоренностям с МВФ, ЕЦБ и ЕК, повышать налоги (правда, непоследовательно) и следовать бюджетному пакету ЕС. Германия, уверены аналитики, поменяет приоритеты сразу после сентябрьских выборов[201].
Манифестом отхода от всей предшествующей экономической политики Запада, уверяют специалисты, стало заявление нового руководителя Центробанка Великобритании Марка Дж. Карнея (Mark J. Carney). По мнению многочисленных адептов теории управления экономикой через стимулирование спроса, оно подвело черту под либеральным монетаризмом и возвестило о приходе нового переиздания кейнсианства[202]. Главный банкир финансовой цитадели западного мира пообещал, что ЦБ не будет поднимать ставки рефинансирования, сохранив их на рекордно низком уровне, до тех пор, пока безработица не опустится ниже 7 %. До сих пор для ревностных последователей тэтчеризма подобное слыло абсолютным табу. Последние 30 лет считалось, что справляться с безработицей должны рыночные силы, обслуживаемые мерами по либерализации рынка труда и усилению конкуренции. ЦБ должны были держаться от этого подальше. То, что ЦБ Великобритании, вслед за американцами, включил данную тематику в сферу своей ответственности, стало подлинной сменой вех.
И тем не менее, многочисленные противоречия, ставшие за последние два года визитной карточкой политической, экономической, финансовой, социальной и интеллектуальной жизни ЕС, не находят своего разрешения. Более того, они углубляются. Причем в тех случаях, когда речь идет о противоречиях, характерных для мировой экономики и международной системы в целом, есовцы повторяют общий тренд. В тех случаях, когда другие мировые игроки вроде бы нащупывают подходы к их минимизации или даже преодолению, выпадают из него.
В результате проведения наступательной, масштабной, интервенционистской валютно-финансовой и монетарной политики на рынке государственных займов, облигаций, инвестиций Соединенным Штатам, Великобритании, Японии удалось, похоже, преодолеть экономический маразм и выйти из затянувшегося спада и стагнации[203]. Они демонстрируют пока кратковременный, но устойчивый и достаточно уверенный экономический рост. Прогнозные перспективы у них очень неплохие. Уровень безработицы также снижается.
Напротив, в еврозоне, несмотря на некоторое оживление, ситуация продолжает оставаться крайне хрупкой и нестабильной[204]. Безработица бьет рекорды. Хотя в целом по ЕС ситуация вроде бы стабилизировалась, порождая надежды на то, что худшее позади, тем не менее, на Кипре уровень безработицы подскочил с 11,7 до 17,3 %, в Словении – с 8,8 до 11.2 %, в еврозоне безработица среди молодежи замерла на отметке в 23,9 %[205]. Все сходятся на том, что регион ждут долгие годы экономического бессилия. Золотые времена, когда ВВП в странах еврозоны рос в среднем где-то на 2,5 % в год, с грустью отмечают комментаторы, вернутся еще не скоро[206].
Показательный пример – испанцы вполне удовлетворены даже таким «крупным достижением», как сокращение падения ВВП во втором квартале до –0,1 % по сравнению с –0,5 % в первом квартале 2013 г. и уменьшением безработицы до 5 млн 980 тыс. человек (!)[207]. Мировые СМИ переполнены победными реляциями по поводу выхода ЕС в целом из рецессии и великолепных результатов, по сравнению с тем, что было раньше, – ростом в 0,3 %. При этом как-то само собой замалчивается, что он всюду разный.
Обобщенные цифры получились более оптимистичными только благодаря хорошим показателям Германии[208]. Проблемным же странам (Греции, Португалии и т. д.) потребуются годы и годы на то, чтобы дотянуть до предкризисного уровня. Да и ВВП по ЕС в целом пока на 3 % ниже, чем в 2008 г.[209] Из проблемных членов ЕС уезжает молодежь, причем все чаще в развивающиеся страны (материал «Третий мир привечает европейцев» из раздела «Иммиграция»). Неудивительно, что, как сообщается в материале «Что показывает Евробарометр» текущего номера журнала (раздел «Политика»), лишь 26 европейцев из 100 надеются сейчас в ЕС на лучшее.
МВФ, ОЭСР, свои собственные интеграционные институты, ведущие мировые аналитики продолжают бить в набат. Если раньше они просто предупреждали, то сейчас настойчиво требуют пересмотреть настырно проводимую Союзом и его государствами-членами политику удушения своей собственной экономики, в смысле курс на дальнейшее затягивание поясов. Вот какое хлесткое описание положению дел, сложившемуся в еврозоне, дает член испанского парламента от оппозиционной социалистической партии Эдуардо Мадина: «Промышленное производство находится в свободном падении, зарплаты снижаются, дистанция между богатыми и бедными увеличивается, инвестиции в науку идут в тартарары…»[210].
