Ольга Пашаева - Римское право: конспект лекций
Двухсторонние договоры, в свою очередь, отличались друг от друга. Это отличие касалось paвноценности обязанностей для сторон. В одних договорах участники несли равноценные обязанности. Так, по договору купли-продажи обязанности продавца передать вещь соответствовала обязанность покупателя уплатить покупную цену. Эти обязанности равнозначны. Такие договоры, где имели место равнозначные, встречные обязанности, назывались синаллагматическими. В других договорах основной обязанности одной из сторон соответствовала второстепенная обязанность другой стороны (второстепенная в том смысле, что она могла возникнуть не всегда).
Например, в договоре ссуды ссудополучатель несет обязанность вернуть взятую в ссуду вещь. Ссудодатель несет обязанность лишь тогда, когда переданная вещь по его вине причиняет вред имуществу ссудополучателя. Например, ссудополучателю передано больное животное, которое заражает животных ссудополучателя. Последний вынужден нести затраты, связанные с лечением больных животных. Ввиду этого ссудодатель вынужден возместить все затраты, связанные с лечением животных.
В римском праве различали также договоры строгого права и договоры, основанные на доброй совести. Договоры строго права — те, в которых отдавался приоритет внешне му выражению договора, т. е. буквальному тексту. Отсюда, сторона не могла вложить в договор содержание, отлича ющееся от буквального текста закона.
6.5. Условия договора
Для возникновения обязательства при заключении договора требовалось наличие нескольких условий, без которых договор не мог существовать. Эти условия назывались существенными или необходимыми. К таким условиям относились:
1) согласие сторон и выражение воли;
2) наличие предмета договора;
3) основание (цель) договора;
4) способность субъектов заключить договор.
Волеизъявление сторон договора. Договор должен был основываться на согласованном волеизъявлении сторон. В древнем праве (ius civile) считалось, что согласие лица на сделку, если такое согласие выражено официальным методом, является подтверждением действительной воли лица заключить соглашение. Для гражданского права не было важно, что подразумевает лицо, соглашаясь на сделку, и действительно ли согласно на нее. Если волеизъявление было осуществлено, этого было достаточно для того, чтобы считать, что заключение соглашения есть настоящее желание стороны.
Противоречие между словами и намерением сторон возникло в период развития преторского права и договоров «доброй воли». Для того чтобы договор был правомочен, было необходимо, чтобы стороны знали, для чего и о чем он заключается. Однако теория воли хотя и признавалась, но была второстепенной вплоть до постклассического периода. Заинтересованность в выяснении вопроса, что же на самом деле имела в виду сторона, заключая договор, возникала, только когда волеизъявление было неясным.
Значимость воли окончательно утвердилась в эпоху Юстиниана. В этот период стало приниматься во внимание не столько то, что было заявлено сторонами, сколько то, что ими подразумевалось.
Обман (dolus). Обман при заключении контракта состоял в том, что одна сторона намеренно склоняла вторую к заключению договора, который был для нее убыточным. При обмане речь шла не о расхождении между выражением воли и действительной волей лица. В приведенном определении обмана следует обратить внимание на слово «намеренный». Лицо, провоцировавшее контрагента заключить невыгодный контракт, не ошибалось в выражении своей воли, поскольку именно обман и был волей этой стороны.
Термин «dolus» обозначал как обман, недобросовестность, так и умысел. Злой умысел назывался dolus malus.
В период строгого права (stricti iuris) правильная ритуальная форма волеизъявления признавалась более важной, чем действительные намерения сторон. В связи с этим не было важно, что одна из сторон обманывает другую. Договоры, заключенные под влиянием обмана, все же признавались устанавливающими обязательство. Противоречие dolus договорам «доброй воли» вызвало введение преторами эдиктов, защищающих обманутые стороны.
Иск, предъявляемый к стороне, склонившей к заключению договора путем обмана, был введен преторским эдиктом во времена правления Цицерона. Этот иск применялся лицами, подвергшимися обману (истец) со стороны контрагента по сделке (ответчик), в следующих случаях:
— если не могло быть применено иное средство защиты;
— иск применялся в течение одного года со дня заключения сделки под воздействием обмана;
— до предоставления иска требовалась оценка обстоятельств каждого конкретного дела.
По результатам рассмотрения дела и в случае определения вины ответчика он присуждался к восстановлению первоначального положения (арбитражный иск).
В противном случае ответчик призывался к возмещению ущерба обманутого лица и объявлялся обесчещенным (infamnia).
Интересно заметить, что если обманутым оказывалось лицо, принадлежавшее к низшему классу римского общества, а обманщиком являлось высокопоставленное лицо, то благородное лицо не осуждалось по общим принципам. Против такого лица предъявляялся особый иск, хотя и основанный на обстоятельствах дела, но защищавший привилегированное положение знати хотя бы уже тем, что соответствующие выражения (обман, недобросовестность и др.) специально смягчались в процессе судебной тяжбы.
Заблуждение, ошибка. Заблуждение (error) — это ошибочное представление о каком-либо факте при заключении контракта независимо от воли контрагента. Заблуждение (ошибка) отличается от обмана тем, что вторая сторона не воздействует на заблуждающуюся с целью склонить к невыгодной сделке. Обязательство, возникшее из контракта, совершенного с заблуждением, считалось недействительным.
Заблуждение не могло происходить из крайней небрежности одной из сторон, связанной с тем, что она по своей вине не вникла в сделку, несмотря на то, что все факты были ей сообщены. Заблуждение могло происходить только из незнания фактов (error facti), существенных для заключения контракта.
Так же, как и заблуждение вследствие крайней небрежности, не признавалась ошибка вследствие незнания правового предписания (error iuris). Считалось, что римские граждане не могли ошибаться относительно предписаний права, априори полагалось, что все граждане юридически подкованы: «Iuris quidem ignorantiam cuique nocere» — «любому вредит незнание права» (D. 22. 6. 9). Сослаться на error iuris могли только женщины, воины, несовершеннолетние лица и некоторые неграмотные лица, но только в виде исключения.
При заключении сделки могли возникнуть следующие заблуждения:
— ошибка в сущности и характере сделки (error in negotio). Если одна сторона думала, что продает вещь, а другая по лагала, что ее дарят, то возникало заблуждение в характере сделки. Воля сторон по поводу характера сделки должна быть одинаковой, следовательно, в таком случае воля заключить договор была мнимой, и сделка признавалась недей ствительной;
— ошибка в предмете сделки (error in re, error in corpore) ведет к ее недействительности: «Когда есть разногласие в отношении самого предмета, то продажа, очевидно, недей ствительна» (D. 18. 1. 9). Как и при ошибке в сущности сделки, проблема заключается в необходимости согласованной воли сторон заключить сделку, и если нет соглашения о таком существенном условии, как объект, то сделка не может создавать обязательство. Если же, например, ошиблись в названии предмета, но не в самом предмете, сделка признавалась действительной: «Ошибочное описание предмета не вредит» (D. 35. 1. 33);
— ошибка о сущности предмета (error substantial) — это заблуждение о материале, из которого сделан предмет. Например, сторона считала, что куплено золотое украшение, а оказалось, что оно только позолочено. По поводу таких ошибок существовали различные мнения. Некоторые римские юристы полагали, что покупается вещь, а не материал ее. Другие возражали, что материал имеет большое значение при покупке, поэтому материал предмета является существенным условием договора и ошибка по поводу сущности предмета должна приводить к недействительности сделки. Известны прямо противоположные высказывания таких римских юристов, как Марцелл и Ульпиан, первый из которых подчеркивал незначительность материала, а второй, напротив, говорил о значении его. Постепенно мнение о значимости материала возобладало и error substantia стали признаваться правом;
— ошибка в личности контрагента (error in persona) Ошибка в личности стороны, с которой заключалась сделка, чаще всего происходила в актах наследственного и брачного права, а также сделках, в которых возникновение обязательства связывалось с конкретным лицом (например, договор товарищества).
Симуляция. Симуляция (simulatio) — это согласное утверждение сторон о заключении сделки, в то время как в действительности стороны не заинтересованы в исполнении сделки, а хотят достигнуть какой-либо другой правовой или неправовой цели. Симуляция могла быть:
