Светлана Тульская - Московское Юридическое Общество (1865-1899 гг.). Из истории развития права и правовой науки в России второй половины XIX века
Историк А. Валицкий считал, что «одной из характерных черт русской дореволюционной мысли было отрицательное либо пренебрежительное отношение к праву, связанное с идеализацией общинного коллективизма»[7]. Право отвергалось «по самым разным причинам: во имя самодержавия или анархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства»[8]. Против права выступали многие мыслители – славянофилы и Ф. М. Достоевский, с одной стороны, народники и анархисты – с другой. А. И. Герцен видел в неуважении к праву историческое преимущество русского народа – свидетельство его внутренней свободы и способности построить новый мир. Ему же принадлежит известное высказывание: «Русский, какого бы звания он ни был, обходит и нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно, и совершенно так же поступает и правительство»[9]. Трудно не согласиться с этим высказыванием.
Таким образом, право в целом невысоко оценивалось общественной мыслью в середине XIX в. Немногие ученые доказывали обратное. Так, Н. М. Коркунов писал: «Мы можем пожаловаться разве только на малое число людей, посвятивших себя научному изучению права, но никак не на их качество»[10].
Однако теоретические достижения правоведения не были востребованы передовой общественной мыслью. «В нашей «богатой» литературе в прошлом нет ни одного трактата, ни одного этюда о праве, который имел бы общественное значение; научные юридические исследования у нас, конечно, были, но они всегда составляли достояние только специалистов, и поэтому можно сказать, что в идейном развитии нашей интеллигенции не участвовала ни одна правовая идея», – писал Б. А. Кистяковский[11]. При этом в развитии других цивилизованных народов все было наоборот. В подтверждение этого достаточно назвать трактаты Т. Гоббса «О гражданине» и «Левиафан», этюды Дж. Локка «О правительстве», «Общественный договор» Ж.-Ж. Руссо.
Не только правовая наука, но и юридическое образование второй половины XIX в. имело свои специфические черты.
В 1803 г. «Предварительными правилами народного просвещения» вводится термин «правоведение» как отрасль высшего образования, цикл учебных дисциплин в области права. Изучая правоведение, учащийся должен был усвоить «политическое его отношение к правительству, разным сословиям и частным людям, его обязанности к оным и права, каких от них ожидать и требовать может», а также «образовывать защитников правоты сограждан своих и угнетенной невинности».
В процессе реформирования государственного аппарата были созданы новые органы центрального управления – министерства. Озаботившись обеспечением данных учреждений подготовленными чиновниками, правительство издает в августе 1809 г. указ «О правилах производства в чины по гражданской службе и об испытаниях в науках для производства в коллежские асессоры и статские советники». Согласно этому указу производство в коллежские асессоры было невозможно без университетского диплома. Тем коллежским асессорам, которые этого диплома не имели, объявлялось, что следующий чин статского советника они могут получить, только выслужив положенный срок, и в том случае, если начальство сочтет их службу абсолютно безупречной. Для тех, у кого был университетский диплом, этих условий не требовалось.
Не имеющим высшего образования чиновникам предоставлялась возможность получить свидетельство о наличии у него необходимых знаний, сдав экзамены в специально образованных при каждом университете комитетах (так называемый комитетский экзамен). Для подготовки к экзамену в университетах с мая по октябрь действовали вечерние курсы для чиновников. В программу подготовки к экзамену входило и правоведение. Экзаменующийся должен был показать «основательное знание права естественного, права римского и права частного гражданского с приложением сего последнего к российскому законодательству»[12].
Поскольку изучение правоведения было обязательным для чиновников всех ведомств, то получалось, как иронизировал Н. М. Карамзин, что и «надзиратель в сумасшедшем доме должен знать римское право».
В конце 20-х гг. XIX в., когда активизировалась работа по составлению Свода законов, выяснилось, что в университетах не хватает квалифицированных преподавателей, в том числе правоведов, хорошо знавших теорию и «практическое», то есть действующее российское законодательство.
Нехватка преподавателей-правоведов обусловливалась тем, что в первой четверти XIX в. российские университеты выпускали всего 40–50 юристов в год[13].
Чтобы исправить сложившуюся ситуацию, образовали группу из молодых преподавателей, в которую вошли и правоведы, и направили ее на обучение в Дерптский университет. После стажировки за границей они возвратились в свои учебные заведения.
Особое внимание было уделено подготовке преподавателей для создаваемых в университетах кафедр российского законоведения. В этих целях по предложению М. М. Сперанского из Московской и Санкт-Петербургской духовных академий отобрали наиболее способных выпускников, изъявивших желание стать правоведами. В университете они изучили римское право и латынь, а все остальные знания в области юриспруденции приобрели в процессе службы во Втором отделении Собственной его императорского величества канцелярии, созданной в 1826 г. для проведения кодификации российского законодательства. Затем их на три года направляли в Берлинский университет. По возвращении на Родину они снова некоторое время служили в Канцелярии, и только после этого их допускали к преподавательской деятельности в университетах. Так формировались основы российской юридической научно-педагогической школы, получившей впоследствии международное признание.
В 1833 г. завершилась подготовка к изданию Полного Собрания и Свода законов Российской империи. Император Николай I назвал эту работу «главным предметом, к которому было устремлено его внимание», так как неимение полных законов или смешение их от чрезвычайного множества указов, нередко противоречащих один другому, создают условия для неоправданных решений судов, «ябедничества и лихоимства»[14]. Этим объяснялись и трудности в изучении российского права, сказывавшиеся на подготовке юристов, чиновников, их правовой культуре, что, по замечанию известного русского писателя И. С. Аксакова, имевшего юридическое образование и служившего в Министерстве юстиции и внутренних дел, «становилось причиной тех вопиющих злоупотреблений, которыми богата память каждого послужившего на своем веку человека»[15].
Многочисленные жалобы и критика деятельности государственного аппарата, судебных учреждений, профессиональный и моральный уровень чиновничества беспокоили высшие круги. Поэтому в 1835 г. Николай I одобрил создание нового Училища правоведения, ставшего вскоре одним из лучших учебных заведений страны. Это было привилегированное, приравненное «в правах и преимуществах» к Царскосельскому лицею. Его выпускники в зависимости от успехов получали чин 9-10 класса. Окончившие курс с отличием определялись на службу в министерства и Правительствующий сенат, не имея права выйти в отставку, не прослужив шести лет после выпуска из училища. В училище принимались только дети потомственных дворян или «военных чинов» не ниже полковника, а гражданских – не ниже чиновников 5 класса. Срок обучения составлял шесть лет. Ежегодно училище выпускало около 150 человек, что больше, чем юридические факультеты Московского и Петербургского университетов.
* * *Новый этап в развитии правовой мысли и юридического образования в России начался в эпоху Великих реформ 60-х гг. XIX в.
Общепризнано, что наиболее последовательной и буржуазной по характеру из всех реформ второй половины XIX столетия была Судебная реформа, явившаяся закономерным следствием отмены крепостного права и наделения крестьян землей, что привело к расширению их правового статуса. В связи с этим потребовалось разработать систему мер, гарантировавших реальное пользование приобретенными правами, чего нельзя достичь без коренной перестройки других сфер общественной жизни, особенно судебной. Проведенные преобразования потребовали создания законодательной базы, регулирующей новые частнособственнические отношения, где главная роль отводилась гражданскому и уголовному судопроизводству.
Столь сложные задачи могли быть решены только при непосредственном участии представителей юриспруденции, как ученых, так и практиков, которые обеспечили бы процессу подготовки и реализации принятых положений по изменению судебной системы научную базу, воспользовавшись последними достижениями мировой юридической науки и практики и опираясь на передовой европейский опыт.
