Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том I
Прежде всего отметим, что уголовная ответственность за преступление и материальная ответственность за ущерб, причиненный преступлением, – это разновидности юридической ответственности. Меры уголовного наказания имущественного характера и взыскание, производимое в целях возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, осуществляются принудительно и состоят, так или иначе, в отчуждении имущественных прав лица, привлекаемого к ответственности.
Вместе с тем между этими двумя разновидностями юридической ответственности имеется и существенное различие, поскольку ответственность по возмещению материального ущерба не обладает специфическими признаками уголовного наказания и в связи с этим не влечет за собой правовых последствий, наступающих при применении наказания. Наказание не только является карой за совершенное преступление, но и имеет целью исправление и перевоспитание осужденных, а также предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами (ст. 20 УК РСФСР). Ответственность же при возмещении причиненного преступлением материального ущерба карой не является, хотя в известной мере и имеет предупредительное значение. Наказание носит исключительно личный характер, всегда индивидуально и влечет за собой судимость. Обязанность же по возмещению материального ущерба может быть возложена не только на причинителя, но и на лиц, несущих за его действия материальную ответственность. Наказание может быть приведено в исполнение в пределах установленных уголовным законом сроков давности (ст. 49 УК РСФСР). Возмещение же материального ущерба может быть осуществлено как немедленно при появлении такой возможности (ч. 2 и 3 ст. 85 УПК РСФСР), так и в пределах сроков исполнения судебных решений (ст. 338–442 ГПК РСФСР). К тому же при применении условного осуждения такие меры наказания имущественного характера, как конфискация имущества и возложение обязанности загладить причиненный вред, не могут быть назначены. Ответственность же по возмещению ущерба наступает и в случае применения условного осуждения. Штраф и конфискация имущества не преследуют цели возмещения ущерба. Поэтому лицо, к которому по приговору суда применена одна из названных мер, тем же приговором может быть присуждено и к возмещению материального ущерба. При этом следует учесть, что «изъятое у осужденного имущество в первую очередь должно быть обращено в возмещение ущерба; конфискации подлежит оставшаяся после этого часть имущества»[8].
Органы и лица, осуществляющие деятельность по возмещению ущерба, должны исходить из требования полного его возмещения. Статья 88 Основ гражданского законодательства подчеркивает, что «вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный организации, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред». Некоторые изъятия из этого правила исходят из учета степени вины не причинителя, а потерпевшего (ст. 458 ГК РСФСР) и сферы трудовой деятельности (ст. 123 КЗОТ 1971 г.).
Но что значит «в полном объеме»? Проф. М.А. Чельцов, говоря о предмете иска, утверждал, что «предметом иска может быть всякий причиненный потерпевшему вред или убыток; под ним понимается не только положительный ущерб в имуществе, но и упущенная выгода, возможная при обычных условиях»[9]. Хотя позднее М.А. Чельцов несколько изменил свою позицию в данном отношении, не включив в предмет иска возмещение «упущенной выгоды»[10], тем не менее его прежняя точка зрения и поныне находит поддержку со стороны ряда авторов[11].
Мы полагаем, что возмещение «упущенной выгоды» может иметь место только в обязательственных правоотношениях, вытекающих из договоров. Определяя обязанность должника возместить убытки, ст. 129 ГК РСФСР отмечает, что под ними разумеются расходы, произведенные кредитором, утрата или повреждение его имущества, а также неполученные кредитором доходы, которые он получил бы, если бы обязательство было исполнено должником. Что же касается обязательств, возникающих вследствие причинения вреда вообще и материального ущерба от преступления в частности, то возмещению подлежит лишь «положительный ущерб», выражающийся в фактическом уменьшении наличного имущества потерпевшего или умалении его имущественных прав. Целью возмещения причиненного преступлением материального ущерба является именно восстановление существовавшего до преступления объема материальных благ потерпевшего. В этих условиях возмещение «упущенной выгоды» наряду с «положительным ущербом» привело бы практически не к восстановлению прежнего материального состояния потерпевшего, а к его увеличению.
Конечно, при таком возмещении потерпевший не получит всей выгоды, которую он мог бы получить от пользования имуществом, вышедшим из правомерного владения против его воли. Но эти выгоды могли быть получены лишь в результате какой-то деятельности потерпевшего или нахождения в определенных правовых отношениях (трудовых, гражданских и т. д.), что никоим образом не связано с фактом преступления[12].
При определении объема материального ущерба, подлежащего возмещению, судебная практика всегда дифференцировала его в зависимости от состава преступления, конкретной обстановки его совершения и материального положения виновного. Под «конкретной обстановкой» понимается: необеспечение надлежащих условий для сохранности вверенных работникам материальных ценностей; отсутствие складских помещений, недостаточная их техническая оснащенность; отсутствие достаточного опыта в работе; запущенность бухгалтерского учета, повлекшая нарушение нормальных условий работы материально ответственного лица; неправильная организация труда при бригадной материальной ответственности, лишающая членов бригады реальной возможности контролировать деятельность остальных членов, и т. д.
Так, вынося приговор по обвинению Шабровой в преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 170 и ст. 172 УК РСФСР, суд, учитывая трехсменные условия работы, материальное положение осужденной (на иждивении находились нетрудоспособная мать и ребенок), счел возможным применить ст. 123 КЗОТ РСФСР и взыскал с нее вместо 807 рублей только 200 рублей. В другом случае этот же суд взыскал с Пермяковой, обвинявшейся по ст. 172 УК РСФСР, сумму ущерба в полном объеме – 2241 рубль.
Мы полагаем, что такая практика в полной мере отвечает целям социалистического правосудия. При этом любое отступление от принципов полного возмещения причиненного преступлением материального ущерба следует рассматривать как исключительное явление[13].
Глава втораяФОРМЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ МАТЕРИАЛЬНОГО УЩЕРБАДействующее уголовно-процессуальное законодательство предусматривает следующие формы возмещения причиненного преступлением материального ущерба: возвращение владельцу предметов, непосредственно утраченных в результате преступления (уголовно-правовая реституция); возмещение ущерба по исковому заявлению потерпевшего (гражданский иск); взыскание ущерба по инициативе самого суда и исполнение такой меры уголовного наказания.
Все эти формы возмещения материального ущерба находятся в определенном соотношении друг с другом. Применение уголовно-правовой реституции возможно только по делам о преступлениях, связанных с незаконным изъятием из владения какого-либо лица или организации определенных материальный ценностей. При невозможности восполнения ущерба путем простого возвращения потерпевшему утраченных в результате преступления материальных ценностей, а также при наличии материального ущерба, явившегося следствием преступления, не связанного с изъятием таких ценностей из законного владения, возникает необходимость в применении других форм возмещения причиненного преступлением материального ущерба.
Сказанное не означает, что гражданский иск не может быть заявленным до тех пор, пока не будут приняты все возможные меры для обнаружения утраченных в результате преступления материальных ценностей. «Следователь, – гласит ст. 137 УПК РСФСР, – усмотрев из дела, что совершенным преступлением причинен материальный ущерб гражданину, учреждению, предприятию или организации, разъясняет им или их представителям право предъявить гражданский иск». Когда материальные ценности выходят из правомерного владения собственника, налицо уменьшение его материальных благ. Последующее обнаружение утраченных материальных ценностей при условии сохранения ими своей стоимости может явиться лишь основанием к прекращению производства по гражданскому иску или к отказу судом в удовлетворении иска.
Надо отметить, что удельный вес каждой из отмеченных форм возмещения причиненного преступлением материального ущерба различен. Специальное обобщение, проведенное нами, показало, что по делам о хищениях государственного и общественного имущества в системах торговли и общественного питания, рассмотренных судами Татарской АССР, 26,9 % причиненного ущерба возмещалось в порядке уголовно-правовой реституции, 66,8 % – в порядке гражданского иска и чуть более 6 % – по инициативе самого суда[14].
