Владимир Павлов - Квалификация преступления со специальным субъектом
Однако, обращаясь к истории вопроса, отметим: как показало наше исследование субъекта преступления, в русском уголовном праве и уголовном законодательстве периода 1917–1996 гг. понятие вменяемости не было сформулировано в уголовном законе вообще[210]. При этом вменяемость как признак субъекта преступления отсутствовала в Руководящих началах 1919 г., Основных началах 1924 г., Уголовных кодексах РСФСР 1922 г., 1926 г., 1960 г., не нашло своего закрепления определение вменяемости и в Уголовном кодексе России 1996 г.
Значительное количество работ в области уголовного права и медицины посвящены невменяемости. Отсутствуют вообще исследования, рассматривающие вменяемость как признак субъекта преступления.
Понятие вменяемости, как уже было отмечено, противоположно понятию невменяемости, которое дано в уголовном законе (ст. 21 УК РФ) и которое обозначает состояние, когда лицо вследствие психического расстройства в момент совершения преступления не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Следовательно, вменяемость предполагает такое психическое состояние лица, при котором последнее, совершая преступление, способно осознавать свои действия и руководить ими.
Понятие вменяемости в различных интерпретациях дается в юридической литературе при отсутствии его определения в уголовном законе. В. С. Орлов, например, рассматривает вменяемость как одно из неотъемлемых свойств человека, без которого последний не может быть признан субъектом преступления при совершении какого-либо общественно опасного деяния[211]. В свою очередь, И. К. Шахриманьян считает, что понятие вменяемости обозначает состояние лица, которое, совершая преступления, отдает себе отчет в своих действиях и руководит ими в силу относительно полного душевного здоровья[212].
Более емко определяют вменяемость как признак субъекта преступления Ю. М. Антонян и С. В. Бородин, которые рассматривают ее как психическое состояние лица, заключающееся в его способности при определенном развитии, социализации, возрасте и состоянии психического здоровья во время совершения преступления отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, а в дальнейшем в связи с этим нести уголовную ответственность и наказание[213]. В какой-то мере согласуется с такой трактовкой вменяемости определение Р. И. Михеева. По его утверждению, вменяемость представляет собой социально-психологическую способность субъекта преступления считаться виновным и подлежать уголовной ответственности за совершенное преступление, когда по своему психическому состоянию данное лицо было способно в данный момент сознавать общественную опасность преступного деяния и руководить своими действиями [214].
Исходя из анализа понятий вменяемости, представленных в юридической литературе, можно с полной определенностью говорить, что, являясь одним из важных свойств человека, вменяемость по отношению к невменяемости – более широкое и более емкое понятие, которое требует своего дальнейшего изучения и уточнения.
На практике всякие сомнения относительно вменяемости лица, совершившего общественно опасное деяние, когда его поведение свидетельствует об отсутствии самоконтроля, когда с его стороны имеет место неправильная реакция на внешние воздействующие факторы и раздражители и т. п., должны решаться в его пользу. В этих случаях в отношении лица, совершившего противоправное деяние, в целях установления его психического состояния на предварительном следствии в соответствии с п. 3 ст. 196 УПК РФ в обязательном порядке проводится судебно-психиатрическая экспертиза. Дальнейшее решение вопроса о его вменяемости, как ранее было отмечено, осуществляется судом в соответствии со ст. 300, 433, 434 УПК РФ на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы.
Однако следует обратить внимание на то, что в судебно-психиатрической практике, как отмечают Л. И. Подрезова и Е. А. Трошкин, имеет место ошибочное мнение о необходимости признания невменяемыми большинства лиц, болеющих шизофренией, несмотря на то, что многие из них в момент совершения преступления достаточно хорошо социально адаптированы и осознанно управляют своим поведением[215].
Рассмотрение понятий вменяемости в литературе, а также анализ данных практики позволяют говорить о том, что вменяемость – не только неотъемлемый признак субъекта преступления, но понятие, как отмечает Р. И. Михеев, многогранное, довольно емкое и многоаспектное как по своему содержанию, так и по значению, которое определяется на основе толкования правовых норм, предусмотренных в уголовном законодательстве [216].
В свою очередь, внутреннее содержание понятия вменяемости, которое подразумевается в уголовном законе, раскрывается, как и понятие невменяемости, через совокупность двух критериев: юридического и медицинского.
Критерии вменяемости в науке уголовного права понимались неоднозначно и определялись учеными-юристами по-разному, так как многое зависело от подхода самого исследователя и его субъективного восприятия данного признака субъекта преступления. Создавшееся положение объяснялось, разумеется, отсутствием понятия вменяемости в уголовном законе, что порождало самые различные предложения по определению формулы вменяемости.
Большинство ученых, как обратил внимание Р. И. Михеев, восприняли конструкцию вменяемости, состоящую из двух критериев (юридического и медицинского), наряду с формулой вменяемости, которая строилась на сочетании трех критериев: юридического, психологического и медицинского. Некоторые исследователи предлагали вывести формулу вменяемости, в основе которой находился бы только юридический критерий, другие предлагали сконструировать ее при помощи только медицинского критерия[217].
Так или иначе, всевозможные варианты формулы вменяемости интерпретировались, постоянно и всесторонне подвергались критике, становились предметом дискуссии авторов и их оппонентов.
Вместе с тем, несмотря на определенное внимание отечественных юристов, психиатров, психологов и других ученых к этой проблеме, имеющей большую практическую значимость для изучения субъекта преступления, его характеристики при решении вопросов, связанных с установлением вины лица и привлечением его к уголовной ответственности, а в дальнейшем и к уголовному наказанию, она до настоящего времени не нашла ни в теоретическом, ни в практическом плане своего окончательного разрешения.
Более подробно, на наш взгляд, критерии вменяемости в отечественном уголовном праве были проанализированы и описаны Р. И. Михеевым, который дал и развернутое определение вменяемости. По его мнению, формула вменяемости должна состоять из совокупности двух критериев: юридического и медицинского. В свою очередь, юридический критерий вменяемости характеризуется тремя признаками: интеллектуальным, волевым и эмоциональным.
Интеллектуальный признак рассматривается им как способность лица в момент совершения преступления сознавать фактический характер и общественную опасность совершаемых действий (бездействия), а волевой признак – как способность лица во время совершения преступного деяния руководить своими действиями, т. е. способность руководить своей волей по своему внутреннему убеждению и желанию.
Эмоциональный признак в формулу вменяемости не включается, но должен учитываться в обязательном порядке при установлении состояния лица в момент совершения им преступления[218].
Таким образом, доминирующую роль в юридическом критерии вменяемости играют интеллектуальный и волевой признаки, которые должны рассматриваться обязательно в совокупности и с учетом эмоционального признака.
Медицинский критерий вменяемости, как правило, по утверждению автора, характеризует психическое состояние (здоровье) лица во время совершения им общественно опасного деяния. Данный признак является показателем такого состояния психики лица, когда оно находится в здравом рассудке и понимает свои действия, в том числе и при наличии незначительных расстройств в психике, не исключающих вменяемости. Следовательно, медицинский критерий, который всегда подразумевается, должен рассматриваться не изолированно, а в совокупности с юридическим критерием, образуя в этом сочетании саму формулу вменяемости.
Рассмотренная формула вменяемости принципиальных возражений не вызывает, однако, исходя из ст. 21 УК РФ, интеллектуальный признак юридического критерия требует некоторого редакционного и смыслового уточнения в части, касающейся осознания лицом фактического характера и общественной опасности своих действий (бездействия) во время совершения преступления.
