Коллектив авторов - Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая
Недостижение возраста уголовной ответственности и душевное заболевание (исключающее вменяемость и подпадающее под признаки ст. 21 УК) с этой точки зрения равнозначны неспособности лица выполнять определенную деятельность в экстремальных условиях, так как все три случая равны в той мере и постольку, поскольку в каждом из них лицо не может вести себя адекватно ситуации. В первом случае из-за недостаточности развития интеллекта и воли, во втором – из-за пороков интеллекта или воли, а в третьем – в результате несоответствия интеллекта и воли требованиям экстремальной ситуации. М. С. Гринберг полагает, что доказанность одного из трех обстоятельств доказывает и неспособность лица отдавать себе отчет в своих действиях и (или) руководить ими и, значит, отсутствие вменяемости и вины.
Идея М. С. Гринберга о «специальной» вменяемости привлекла внимание некоторых ученых. Определилось, хотя и полярное, отношение к ней. Стали выдвигаться аналоги «специальной вменяемости: «профессиональная вменяемость» (Э. Н. Зинченко), «специальная профессиональная вменяемость» (А. П. Гриндорф) и т. д. Было высказано мнение о целесообразности закрепления в уголовном законе нормы, предусматривающей наряду с традиционной «специальную невменяемость. Высказано и такое мнение: введение данной нормы диктуется необходимостью юридической формализации пределов должного предвидения операторов технических систем (В. А. Номоконов).
Отдельные ученые стали рассматривать этот вопрос в рамках специального субъекта, утверждая при этом, что само понятие специального субъекта приобретет новое качество – «объемность»: не просто занятие соответствующей должности, но и наличие качеств, необходимых для ее выполнения, что в конечном итоге открывает перспективы для более четкой квалификации деяний, способствует окончательному вытеснению из практики элементов объективного вменения по данной категории уголовных дел[187].
Вместе с тем еще большее число авторов (П. С. Дагель, В. Е. Квашис, С. Ф. Кравцов, К. В. Мазняк, А. Б. Сахаров) стали обращать внимание на затрудненность практической реализации предложения М. С. Гринберга, так как для этого требуются: разработка нормативных параметров психофизиологических качеств и практически доступных методов их диагностики, изменение правил приема на соответствующие виды деятельности, организация судебно-психологической экспертизы и т. д. Возникает и ряд собственно уголовно-правовых вопросов, например: о соотношении «общей» и «специальной» вменяемости и субъективного критерия неосторожности; о «специальной» вменяемости лиц, не являющихся специальными субъектами преступлений; об оценке случаев, когда «специально» невменяемый, обманным путем устроившись на работу, совершил аварию и причинил общественно опасные последствия и т. д.[188]
Другие криминалисты (И. И. Карпец, А. М. Трухин, А. И. Чучаев, М. Г. Угрехелидзе), на наш взгляд, справедливо полагают, что нет необходимости в конструировании понятия «специальной» вменяемости, так как сама по себе профессиональная непригодность оператора технической системы, его неподготовленность к работе или растерянность (волевая небрежность) в критических ситуациях не равноценны по значению правовому понятию невменяемости и невиновности.
Действительно, в условиях научно-технического прогресса способность человека к выполнению деятельности оператора технической системы приобретает особое значение. Известно, что представители ряда профессий, относясь к категории операторов технических систем, зачастую вынуждены действовать в сложных производственных условиях: высокие и низкие температуры, шум, вибрация, перегрузки, дефицит времени для поиска правильного решения, большая ответственность и др. Сложные, а порой крайние (экстремальные), условия, в которые попадают упомянутые лица, предъявляют к личностным характеристикам последних весьма жесткие, повышенные требования, относящиеся к их интеллектуальным, волевым, эмоциональным и другим психофизиологическим качествам. Нередко эти требования оказываются выше, чем психологические ресурсы таких лиц, следствием чего и может явиться причинение вреда. Так, экспериментальными исследованиями установлена непригодность для профессии судоводителя лиц со слабым типом нервной системы. Установлено также и то, что профессии, в которых создаются экстремальные ситуации, угрожающие большими материальными потерями и иногда создающие опасность для людей, предъявляют требования к такому природному свойству, как сила нервной системы. Противопоказана работа в качестве шофера, летчика, судоводителя, машиниста лицам как с резко выраженной эмоциональной возбудимостью, так и с замедленной возбудимостью[189].
Таким образом, в системе «человек – машина» первостепенное значение приобретает человеческий компонент: способность и возможность субъекта отвечать всем требованиям оператора технических систем. Сказанное предопределяет необходимость всестороннего учета влияния внутренних факторов на надежность действий названных лиц, поскольку пренебрежение этими факторами сделает бесконечными поиски успешного разрешения вопросов надежности. Такое пренебрежение увеличивает вероятность совершения аварий по причине отказа человеческого звена в системе управления современной техникой. Чаще всего подобные аварии являются результатом несоответствия личностных особенностей правилам эргономики либо требованиям профессии или экстремальной ситуации. В связи с этим становится все более актуальной проблема взаимодействия и даже своеобразного «симбиоза» человека и машины, а также повышения его оперативной надежности с помощью определения профессиональной пригодности в процессе проф отбора.
Однако при современном уровне профессионального отбора еще не исключается возможность того, что техникой станет управлять человек, который не всегда способен действовать свободно в сложных производственных условиях. Вполне очевидно, что в подобных условиях нервно-психологические перегрузки и стрессовые ситуации могут вызвать такое состояние психики человека, которое в определенный момент может лишить его способности отдавать себе отчет в своих действиях и (или) руководить своими поступками. Но, как верно подметил И. И. Карпец, это будет не так называемая «специальная» невменяемость, а невменяемость в традиционном смысле. Каждая психическая болезнь когда-то начинается и чем-то вызывается. А раз человек психически болен, не все ли равно для уголовной ответственности, заболел ли он, например, шизофренией вследствие каких-либо причин бытового характера или органических поражений организма либо вследствие нервно-психологических перегрузок, возникших в экстремальной ситуации в сфере взаимодействия «человек – машина»[190].
Высказанная М. С. Гринбергом идея о необходимости учета психофизиологических особенностей операторов технических систем при решении вопроса об их уголовной ответственности и ее индивидуализации, верная в своей основе, с одной стороны, отражает тенденцию на сужение уголовно-правового принуждения, с другой стороны, ставит вопрос о повышении ответственности должностных лиц, осуществляющих подбор и расстановку кадров в сфере использования техники. Но этим вовсе не изменяются юридическая природа и сущность вменяемости и невменяемости в уголовном праве и необходимость однозначного понимания указанных правовых категорий. По нашему мнению, даже сам автор не предполагал, до какой степени в конечном итоге исказят суть его идеи. Правы в результате оказались те, кто исходил из того, что техника и в дальнейшем будет развиваться еще более бурно и это неизбежно повлечет ее дифференциацию на новые отрасли и подотрасли, но право не может и не должно слепо следовать этой новой дифференциации, превращаться в «свод специальных правил поведения в сфере использования техники»[191].
В самом деле, возникают вопросы: быть может, деятельность человека в условиях научно-технического прогресса привела нас уже к тому рубежу, когда в традиционное понятие вменяемости не укладывается все многообразие поведенческих реакций, и поэтому рамки субъекта преступления следует сузить за счет включения в него «специальной» вменяемости; или все же поставленная проблема может быть успешно разрешена с позиций действующего уголовного законодательства, в рамках субъективной стороны преступления? Решая данную проблему, мы исходим из того, что при конструировании «специальной» вменяемости в действительности произошла подмена понятий «вменяемость» (предпосылка вины и ответственности) и «невменяемость» (обстоятельство, исключающее вину и уголовную ответственность) профессиональной пригодностью или непригодностью субъекта.
