Марк Энтин - Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1
Неверие и пессимизм проникли во все страты общества. Как в отношении своей собственной страны, так и ЕС в целом. Чемпионом в «посыпании головы пеплом» стали, похоже, французы. Вот о чем свидетельствуют не такие уж сухие цифры масштабного опроса общественного мнения по шести крупнейшим странам ЕС – обследовались Великобритания, Германия, Испания, Италия, Польша и Франция, – комментируемые по понятным причинам в самых алармистских тонах газетой «Монд» от 7 мая 2013 г.[179] У французов вроде бы положение не самое плохое. В нынешних, условно посткризисных условиях только 26 % испанцев и 29 % итальянцев удается откладывать на черный день. Во Франции эта цифра намного выше – 43 %. Она выше, чем в среднем по ЕС – 37 %. Почти такая же, как в Германии – 44 %. Но немцы воспринимают кризис как абстракцию. Как нечто от них весьма удаленное. Французы же раздавлены горем. В среднем 92 % есовцев считают, что впереди у их страны в основном лишь невзгоды. Во Франции 97 % семей не ждут от будущего ничего хорошего. В Испании – «только» 94 %. Италии – 91 %. Более того, 85 % французов уверены в том, что в дальнейшем ситуация будет лишь ухудшаться. Средний показатель по ЕС – так думают 75 % населения.
Иерархия того, что их больше всего обескураживает, выстраивается таким образом. На вопрос, чего вы больше всего боитесь, 7 % опрошенных ответили: того, что приходится ограничивать себя в перемещениях. 7 % – что не удастся больше уезжать на каникулы. 10 % – не получится питаться, как раньше. 10 % – не смогут расплатиться по долгам за кредиты. 12 % – потеряют жилье. 14 % – детям придется отказаться от получения высшего образования. 19 % опасаются быть выброшенными на улицу. 24 % не верят, что будут в состоянии расплачиваться по счетам. 40 % страшит то, что они не смогут, старея, жить в достойных условиях.
То есть самые страшные опасения связаны с будущим. С тем, что положение продолжит ухудшаться. Французы и в этом отношении – «чемпионы наоборот». Они не столько боятся потерять работу, таких 17 %, сколько приближающейся старости, которую не удастся обеспечить. Мысль о бедной старости отравляет жизнь 47 % французов. Государство всеобщего благоденствия, по их ощущениям, разваливается. Оно уходит в прошлое. 72 % французов считают, что их дети будут жить хуже, чем они, по достижении их возраста.
То, что настораживает социологов, прежде всего – не гипертрофированные опасения надвигающихся бед, а пораженческая жизненная позиция, которую демонстрирует растущее число граждан ЕС. На вопрос о том, что можно было бы предпринять, они разводят руками: ничего или почти ничего существенного. Они более не чувствуют себя хозяевами своей судьбы. Интервьюируемым даже не приходит в голову, что кризис предоставляет уникальную возможность ускоренно произвести назревшие реформы, которые позволят в перспективе вновь выправить ситуацию.
Большинство согласны ужаться, не возражать против сокращения социальных выплат, уходить в отпуск на два-три дня меньше, но полагают, что ничего хорошего из этого все равно не получится. 74 % не сомневаются – страна выйдет из кризиса ослабленной. И здесь французы – аутсайдеры. Если британцы готовы побороться, то 51 % французов отвечают, что все кончено. 60 % – что будущее им не подвластно. Они не могут на него повлиять. Никак или сколько-нибудь существенным образом.
Еще один крайне важный вывод, который делают комментаторы на основе опросов: французы причисляют себя к Югу, т. е. к лагерю проигравших/проигрывающих или, хрен редьки не слаще, считают, что они в проигрыше, поэтому относят себя к Югу, к южанам. Они за протекционизм. Против иммигрантов, которые якобы съедают слишком много социальных пособий и других выплат. За то чтобы покупать лишь товары с наклейкой «сделано во Франции».
Вот как в среднем жители «шестерки» выстраивают список проблем, требующих приоритетного решения. Плохая возобновляемость элит и руководства – 12 % опрошенных. Преобладание корпоративных, групповых интересов – 13 %. Низкая эффективность социальных лифтов – 14 %. Чрезмерная открытость экономики для импортных товаров – 14 %. Утечка мозгов, эмиграция молодежи – 15 %. Неприспособленность системы образования к потребностям рынка труда – 16 %. Слишком высокие заработки акционеров, хозяев и топ-менеджеров – 23 %. Чрезмерный уровень иммиграции – 24 %. Закрывающиеся заводы и фабрики (в широком смысле) – 25 %. Эгоизм богатеньких – 27 %. Неподъемные налоги – 35 %.
Очень интересны вариации между странами. Во Франции на первое место ставят закрытие предприятий. На второе – иммиграцию. На третье – зашкаливающие доходы бонз из мира бизнеса. Такого набора ни у кого больше нет. В Германии на первом месте чрезмерные выплаты. Далее – высокие налоги и эгоизм богатеньких (!). Банкротства предприятий немцев затрагивают в гораздо меньшей степени.
Иная ситуация в Испании. Здесь в первой тройке – слишком высокие налоги, эгоизм состоятельных людей и закрытие заводов и фабрик, которое делит третье место с бегством молодежи из страны. И немцы, и испанцы спокойно относятся к проблеме иммиграции. Как и итальянцы. Итальянская тройка очень похожа на испанскую, только второе и третье места в ней перевернуты. Она включает завышенные налоги, закрытие предприятий и эгоизм состоятельного класса.
Напротив, в Великобритании многие беды связывают с наплывом чужаков (вот вам и объяснение последних шагов Дэвида Камерона в этой области). На первое место среди проблем, требующих первостепенного внимания, англичане выдвигают слишком высокий уровень иммиграции. На второе – закрытие промышленных и иных объектов. На третье – эгоизм. Кстати, корпоративный налог в Великобритании недавно был снижен до 20 %. Это почти вдвое ниже теперь, чем в Германии и, тем более, во Франции.
Наконец, в чем-то похож, в чем-то отличен настрой общественного мнения в Польше, которая дольше других успешно противостояла кризису. Поляки выстраивают иерархию неотложных проблем так. На первом месте – эгоизм, как в Италии и Испании. Но на втором – совершенно иной вызов: плохая возобновляемость/смена элит и людей во власти. Третье делят банкротство предприятий и плохо работающие социальные лифты.
Самое непосредственное влияние структура недовольства населения и испытываемые им опасения оказывают на отношение к ЕС. В среднем по «шестерке» народ по-прежнему считает, что интеграционное объединение, скорее, приносит пользу, нежели наоборот. В существовании и функционировании ЕС видят преимущество 52 % опрошенных. Только 48 % называют ЕС «гандикапом». Небольшое, но все же большинство. Во Франции, несмотря на страшное разочарование обывателя, в то, что ЕС больше дает, верят 55 %. То, что страна, скорее, теряет от членства, полагают 45 %. В Испании позитивное восприятие ЕС и надежды на ЕС намного выше. 59 %, почти 3/5, настаивают на его выгодах и преимуществах. И только 41 % в них не верят.
Самые сильные позиции у евроэнтузиастов – в Польше. Здесь нахваливают ЕС 70 % населения и ругают – 30 %. На другом конце спектра – три ведущих экономики ЕС: Великобритания, Германия и Италия. Причем то, что во главе списка евроскептиков стоят англичане, вряд ли кого может удивить – такой настрой электората учитывают все политические силы Туманного Альбиона. 64 % англичан считают участие в ЕС обременительным для страны, и лишь 36 % полагают, что она от членства выигрывает. Рост негативных настроений в отношении ЕС в Италии также вполне предсказуем. Баланс лишь чуть-чуть склонился в эту сторону. 53 % видят в ЕС гандикап и 47 % – преимущество. А вот то, насколько подскочило неприятие ЕС в Германии, действительно настораживает. Уже 58 % населения верят в то, что за счет снижения своего собственного уровня им приходится вытаскивать из трясины ленивых южан – лоботрясов и бездельников. Только 42 % немцев по инерции отвечают, что ЕС им выгоден.
Получается, пишет «Монд», что и по такому принципиально важному параметру, как самоощущение и восприятие кризиса, «Европа разделена на две части. На Севере располагается лагерь сильных, в котором доминирует процветающая Германия – завоевательница. На Юге – слабаки, неудачники и даже потерявшие надежду»[180]. Пока еще в себя и свою страну. Но завтра… Вот для того, чтобы это нежелательное завтра не наступило, да и все остальные показатели пришли в норму, и совершен разворот политического и социально-экономического курса ЕС, проанализированный выше на основе материалов, помещенных в текущем и предшествующем выпусках журнала.
(6) Еще целый ряд событий, характеризующих одновременно и подвижки в политической и экономической жизни континента, и разнонаправленность тенденций, заслуживают упоминания. С февраля политики, эксперты и бизнесмены по обе стороны Атлантики с восторгом обсуждали скорое начало практических переговоров ЕС – США по договору о создании между ними зоны свободной торговли и инвестиций. Подсчитывали, какие выгоды его заключение принесет обеим сторонам. Настаивали на том, чтобы частные интересы отдельных стран ЕС не помешали приданию договору всеобъемлющего характера. Указывали, что переговоры будут сложными, затяжными, нервными, но обязательно завершатся успехом: слишком уж много новых преимуществ от создания ЗСТ получат ее участники.
