Борис Клин - Родителей — в отставку? Разрушение семьи под видом борьбы за права детей
Упадок и неуклонный процесс исчезновения традиционной семьи воспринимается многими как уже свершившийся факт. Обращает на себя внимание то, как постоянно подразумевается, но не артикулируется убеждение, что упадок традиционной семьи — явление необратимое и что отныне задача преодоления кризиса, вызванного распадом семьи, будет решаться государством и «широкой» общественностью. Это пренебрежение к семье можно вполне считать одной из главных идеологических предпосылок Конвенции. Из этого же, скорее всего, исходят и те, кто агитирует за введение в России системы ювенальной юстиции.
Большая ложь пренебрежения к семье
От нашей интеллигенции и даже от наших политиков нередко можно услышать и такое: «Ну уж если у них семья постепенно сходит на нет, то нам ничего другого не остается. Таков современный мир…» Ложь, господа модернизаторы! Не верите — посмотрите на мусульманские страны. Мусульмане не стесняются выглядеть отсталыми, они смогли отвергнуть, повернуть вспять натиск безбожия и разнузданности. Их можно называть по-всякому: фундаменталистами, исламистами, врагами демократии, — но у них и семьи большие, и дети послушные, и преступность на заметно более низком уровне, хотя процессы урбанизации идут и там своим чередом.
Да что говорить о мусульманах; в Америке, стране победившего либерализма, за последние двадцать лет огромных успехов достигло домашнее обучение — homeschooling. И ведь все началось с судебного запрета на школьную молитву и изучение Библии, не говоря о том, что академическое и нравственное качество школьного образования с каждым годом все ухудшалось. Семьям верующих — протестантов, католиков, православных — пришлось сначала выдержать многие тяжбы с представителями школьного истеблишмента, пока они добились своего, и сейчас в Америке более двух миллионов детей обучаются дома, и их число постоянно растет. Это образование по своему академическому качеству не только ничуть не уступает школьному, но и способствует укреплению семьи, доверия между детьми и родителями.
Мы приводим здесь homeschooling в качестве примера того, что еще далеко не все потеряно. И у нас в России не поздно, с Божией помощью, начать постепенно восстанавливать семью как естественную и лучшую среду для воспитания. Для этого есть много путей, особенно учитывая нынешнюю степень свободы совести и свободы вообще. Снижению уровня детской преступности наверняка будет содействовать и наконец начавшееся в стране улучшение экономического положения. Но важно защитить детей и подростков от захлестывающей Россию волны третьесортной и аморальной масс-культуры, от пока бесконтрольной игорной индустрии, от наркоторговцев и от попыток дальнейшего разрушения семьи под предлогом расширения прав детей.
Мы клянем советскую власть, клянем советскую уравниловку, и с полным основанием. Но, возможно, именно эта уравниловка, это принудительное равенство — вместе с полным отсутствием частного сектора во всех сферах жизни — сделали возможным иметь такое число работников бюджетной сферы — учителей, врачей, воспитателей, участковых милиционеров и т. д., добросовестно выполнявших свою нелегкую работу. Ведь деться было некуда: везде платили ту же зарплату. А сколько среди них было талантливых, честных и высококвалифицированных людей! Сейчас об этом можно только мечтать. Даже если когда-нибудь зарплаты бюджетников приблизятся к уровню частного сектора, это будет очень нескоро. В Америке и других западных странах на «социалку», в частности на ювенальную юстицию, тратятся огромные деньги, миллиарды долларов — и все равно число правонарушений продолжает расти. Какие же у нас могут быть основания для использования западных методик? Скорее уж следует вспомнить о нашем собственном опыте в недавнем прошлом, по-христиански переосмыслить и применить его сегодня.
Нельзя признать чужое своим
Похоже, что подлинной целью внедрения в России системы ювенальной юстиции по западным образцам является приведение российского законодательства в соответствие с нормами, разработанными правоведами-международниками в ООН и Европейском союзе, особенно в части трактовок прав личности. Если это так, то с этим невозможно согласиться, особенно учитывая особенности исторического и культурного наследия России. Мы не можем просто так, волевым усилием признать чужое своим. Система подросткового правосудия прежде всего должна быть эффективной и содействовать сокращению числа правонарушений, совершаемых несовершеннолетними, опираясь преимущественно на собственно российский опыт и традиции. Как мы видим, ювенальное правосудие не работает и в условиях западной стабильности и законопослушания. И если даже там, похоже, не могут обойтись без тесного взаимодействия семьи, школы и религиозных организаций с органами правопорядка, то России нужно действовать именно в этом направлении. Создается странное впечатление: там, где действительно можно взять на вооружение западный опыт, наши либералы более чем сдержанны. Как, например, в вопросах цензуры или участия родителей в профилактике детской преступности. Зато с какой уверенностью и упорством лоббируются установки, совершенно чуждые российской ментальности и опыту!
И последнее. Постоянно слышишь в качестве веского аргумента ссылки на то, что Конституция РФ (скоропалительно принятая в 1993 году вскоре после «героического» артобстрела Белого дома) содержит статьи, обязывающие Россию выполнять нормы международного права.
Почему-то США эти «нормы» часто игнорируют, и ничего! — никто не угрожает Америке какими-либо санкциями. К слову сказать, в нашей Конституции немало и других свидетельств спешки и неуемного преклонения перед либерализмом западного образца. Например, статья 28, объявляющая Российскую Федерацию «светским государством». Это не что иное, как философская и юридическая тавтология — учитывая то, что государственная власть есть по определению светская власть! Не пора ли подумать о внесении определенных поправок в нашу Конституцию? Не пора ли задаться вопросом: насколько оправданы жертвы, на которые мы идем ради сомнительного удовольствия принадлежать к «цивилизованному миру» — в понимании наших западников или зарубежных менторов?
Виктор ОРЕЛ, журналист-международник, писательСлужение идолу
1991 год, конец XX столетия. Время, когда, в отличие от 1961-го, все наоборот: весь класс — двоечники и, говоря очень мягко, хулиганы, а два-три ученика (ученицы) — несчастные отличники, над которыми все посмеиваются.
Американская средняя школа имени Мартина Лютера Кинга в Хэйворде, Калифорния. Тогда выдуманный очередным злым гением аспект сексуального домогательства в школах только начинал выходить за рамки здравого смысла и приближаться к полному маразму. Но я, эмигрант с четырехмесячным стажем, был еще весьма далек от понимания многих аспектов текущего времени. Поэтому, когда на моих глазах 50-летнему преподавателю истории предложили добровольно покинуть пределы школы, я пришел сначала в недоумение, а позже — в шок. Преподаватель был уволен за то, что похлопал одного из отличников по плечу за самый лучший реферат по истории. В тот же вечер самые отъявленные «плохиши» класса рассказали об этом случае матери отличника, поставив нужные эмфатические ударения. Возможно, мать была таким же хорошим человеком, как и ее сын. Тем не менее как можно было упустить случай отсудить у школы кругленькую сумму за «сексуальное издевательство» над ее отпрыском?! Однако директор школы оказалась проворнее предприимчивой матери и вовремя уволила преподавателя.
Нет человека — нет проблемы.
Жесткое манипулирование законом
Жесткое решение школьной администрации было принято фактически из-за жестокости учащихся класса. Обе стороны осознавали, что происшедшее — полный бред эпохи, манипулирование новым законом. А законом манипулируют, как правило, те, кто его нарушает.
На педагогическом совете директор произнесла короткую речь и прочитала несколько пунктов из нового закона, напомнив остальным учителям, что это не шутка. Все, в том числе и я, «проглотили пилюлю» и с чувством негодования разъехались по домам.
Увольнение преподавателя по статье «сексуальное домогательство» — это «волчий билет» на долгие годы, особенно в Америке. С такой трудовой статьей на весь остаток жизни можно устроиться разве что разнорабочим или уборщиком.
Месяцем позже хулиганы избили отличника одноклассника за то, что идея с судом провалилась. И мать пострадавшего призналась администрации школы, что лидер «плохишей» рассказал ей о новом законе и потребовал долю от выигрыша в суде. 14-летнего ученика, предводителя «плохишей», исключили из школы и отправили в колонию для трудновоспитуемых детей. Однако преподаватель истории в школу не вернулся. А у всего преподавательского состава в душе остался неприятный осадок. У одних учителей этот осадок постепенно пройдет, забудется. У других останется навсегда.
