Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том IV. Преступления против общественной безопасности
Согласно ст. 1 указанного Закона оружие – это устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов. В этом определении законодателем акцент сделан на особом предназначении оружия и неразрывно связанных с ним конструктивных особенностей устройств или предметов. По принципу действия оружие в Законе подразделяется на огнестрельное, холодное оружие, метательное, пневматическое, газовое и сигнальное (ст. 1 Закона об оружии). Кроме того, в ст. 3 этого Закона упоминаются электрошоковые устройства и искровые разрядники отечественного производства, имеющие выходные параметры, соответствующие требованиям государственных стандартов Российской Федерации и нормам Министерства здравоохранения Российской Федерации, а в ст. 6 – оружие и иные предметы, поражающее действие которых основано на использовании радиоактивного излучения и биологических факторов; оружие и иные предметы, поражающее действие которых основано на использовании электромагнитного, светового, теплового, инфра- или ультразвукового излучения и которые имеют выходные параметры, превышающие величины, установленные государственными стандартами Российской Федерации и соответствующими нормами федерального органа исполнительной власти в области здравоохранения, а также указанные оружие и предметы, произведенные за пределами территории Российской Федерации. Другое подразделение оружия на виды осуществляется в Законе об оружии в зависимости от целей его использования, а также по основным параметрам и характеристикам его функционирования: боевое, служебное и гражданское.
Сопоставляя данные понятия с определением вооруженности в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г., можно сделать вывод о том, что понятие «вооруженность» является более широким, нежели понятие «оружие». Вооруженность включает в себя, помимо оружия, также различные взрывные устройства (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г.), взрывчатые вещества, боеприпасы и патроны (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. (в редакции от 6 февраля 2007 г.) «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств»)[85].
Более того, рекомендация Пленума Верховного Суда РФ о том, что при установлении признака вооруженности банды следует руководствоваться положениями Закона об оружии, совсем не означает, что суды должны ограничиваться только теми видами оружия, которые указаны в данном Законе либо оборот которых запрещен или требует специального разрешения. Во-первых, для применения ст. 209 УК не имеет право вого значения законность или незаконность обладания соответствующими предметами.
Во-вторых, следует учитывать предназначение Закона об оружии, целью которого является регламентация административно-правового режима оружия и, прежде всего, лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел, но совсем не определение видов оружия, могущих выступать в качестве предметов и средств совершения преступлений по УК РФ[86]. Так, например, в Законе «Об оружии» 1996 г. боевое оружие определяется как оружие, которое предназначено для решения боевых и оперативно-служебных задач, принятое в соответствии с нормативными правовыми актами Правительства Российской Федерации на вооружение соответствующих российских формирований. Пленум Верховного Суда в постановлении от 12 марта 2002 г. уточняет данное положение: «При этом следует иметь в виду, что данный Закон регулирует только правоотношения, возникающие при обороте гражданского, служебного, а также боевого ручного стрелкового и холодного оружия, в то время как уголовный закон предусматривает ответственность за противоправные действия как с указанными видами оружия, так и с иными видами боевого огнестрельного оружия, находящегося на вооружении (выделено нами. – В. К.) в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и федеральных органах исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба и на которые действие Федерального закона “Об оружии” не распространяется». Однако до сих пор в судебной практике у членов банды изымается оружие типа маузер, парабеллум, некоторые пистолеты-пулеметы времен Великой Отечественной войны, не состоящие на вооружении в соответствующих формированиях. Если исходить из формального толкования вышеприведенных положений Закона об оружии и постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г., то они не могут быть отнесены к боевому, но одновременно не являются гражданским и служебным оружием и, следовательно, не могут быть предметом преступления, предусмотренного ст. 222 УК и средством совершения преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ. Между тем уровень общественной опасности банды, вооруженной таким оружием, ничуть не меньший, нежели банды, имеющей оружие в смысле Закона об оружии.
Наконец, в-третьих, у членов банды может быть и иное оружие, например зажигательное[87], на которое не распространяется правовой режим, установленный Законом об оружии. Таким образом, понятийный аппарат, используемый в Законе об оружии и УК РФ, по содержанию не совпадает. Следовательно, при установлении факта вооруженности банды судебно-следственные органы не могут руководствоваться исключительно и только положениями Закона «Об оружии» 1996 г., но должны опираться и на другие нормативные акты.
В случаях, когда банды вооружены традиционным оружием (пистолеты, автоматы, ножи и т. д.), у судебно-следственных органов каких-либо серьезных проблем с квалификацией содеянного не возникает. Иначе этот вопрос разрешается в теории уголовного права. Так, А. Наумов и П. Агапов считают, что наличие у членов организованной группы только гладкоствольного охотничьего оружия не дает основания квалифицировать содеянное как бандитизм[88]. Аргументы названных авторов сводятся к тому, что в принципе из ружья убить можно, но это очень неудобная для подобной цели вещь. А вот обрез, несмотря на уменьшение его поражающей дальности по сравнению с ружьем, названные авторы признают оружием в смысле признака банды. Полагаем, что это больше эмоциональный, нежели правовой аргумент. С точки зрения уголовного права такой предмет опасен не потому, что его удобно носить, а потому, что им можно причинить вред жизни или здоровью и вследствие этого он имеет особый правовой статус. Автомат тоже неудобно носить, однако ни у кого не возникает сомнения, что его наличие у лица образует признак вооруженности банды.
В последние годы в теории уголовного права развернулась дискуссия относительно признания оружием в смысле вооруженности банды газового и сигнального оружия, не пригодного к целевому применению оружия (основных частей оружия) и нетрадиционных видов оружия. Так, П. В. Агапов полагает, что банда может быть вооружена газовым оружием, снаряженным нервно-паралитическими, отравляющими, а также другими веществами, не разрешенными к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации, или газовым оружием, способным причинить средней тяжести вред здоровью человека, находящегося на расстоянии более одного метра[89]. А. Андреева и Г. Овчинникова считают, что газовое оружие самообороны, снаряженное слезоточивыми или раздражающими веществами, «не способно причинить значительный физический вред здоровью, поэтому наличие лишь его в арсенале преступной группировки не позволяет считать ее вооруженной в понимании ст. 77 УК»[90]. Д. А. Корецкий и Т. А. Пособина приходят к выводу, что бандой должна признаваться криминальная группа, имеющая оружие не только в широком, криминологическом смысле (согласно Закону об оружии), но и в смысле любых предметов материального и животного мира, способных либо реально причинить ущерб жизни и здоровью потерпевших, либо оказывать психологическое воздействие на них, формируя представление о том, какой ущерб может быть причинен, в том числе неисправное оружие или макеты[91].
В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда от 12 марта 2002 г. газовое оружие признается тем оружием, которым может быть вооружена банда. Однако полагаем, что это должно быть не любое газовое оружие, а лишь то, для приобретения которого требуется разрешение (лицензия). В соответствии со ст. 13 Федерального закона от 13 ноября 1996 г. «Об оружии» такое разрешение требуется для приобретения газовых пистолетов и револьверов. Данное решение обусловлено тем, что законодатель разделяет по статусу газовое оружие, в том числе и с учетом характера опасности обращения с ним. Признание оружием в смысле ст. 209 УК предметов, которые не запрещены к обращению, противоречило бы логике оценки оружия как элемента банды. Вряд ли можно признать бандой организованную группу, вооруженную только газовыми баллончиками. Очевидно, в этих случаях речь может идти только о револьверах и пистолетах. При этом на признание признака вооруженности и, соответственно, на квалификацию количество оружия, а также правомерность или неправомерность владения им не влияют.
