Коллектив авторов - По следам преступлений. Сборник
— А у Минаса Гогияна?
В сберегательных кассах республики он имеет 4 счета — на сумму 375 тысяч рублей. Вначале было 525 тысяч, — ответили мне.
Вдруг вспомнились слова Гогияна: «Я не участвовал в Отечественной войне, но для танковой колонны пожертвовал большие суммы». Где он взял эти суммы, за чей счет проявлял свой «патриотизм»? Ответы на эти вопросы многое могли бы выяснить.
Я направился в Министерство сельского хозяйства. Там сказали, что с 1950 года в Дзорагюхском совхозе серьезной проверки документации не было. По моему требованию министерство выделило и командировало в Дзорагюх специальную комиссию.
Вернувшись в республиканскую прокуратуру, я увидел там Минаса Гогияна.
— Здравствуйте, товарищ Гогиян, счастливая встреча, не так ли?
— Здравствуйте, но я пока не вижу, чтобы встреча была счастливой. Вы угробили мои 20 тысяч, преступника выпустили, и теперь он спокойно разгуливает на свободе, — обиженно ответил он.
— Я как раз приехал по вашему делу.
— Напрасно, я подал жалобу на вас и вообще на работников всей вашей прокуратуры. Кого вы защищаете? Преступника Геворка Давтяна или пострадавшего?
В республиканской прокуратуре обстоятельно изучили все дело, ознакомились с жалобой Гогияна, в которой он требовал отвести следователя. Отвод отклонили, но по имеющимся данным решили снова взять под арест Геворка Давтяна.
Я не мог согласиться с этим. Следы вели совсем в другом направлении.
Ашота Гогияна — старшего брата Минаса — я встретил в Кировакане. Внешне он очень походил на своего брата, но был более тяжеловесен, осторожен, легко угадывал мысли собеседника, на мои вопросы отвечал спокойно, иногда равнодушно.
— В 1952 году умер отец, в селе оставил наследство, собственный дом, — начал он, — этот дом стал яблоком раздора между мной и Минасом. Брат оскорбил меня, и с того дня мы встречаемся редко, как чужие!
— А сестра?
— Анна? Она в Кировакане. На днях женила старшего сына — не маленький, 1929 года рождения. Другой сын родился в годы войны. По правде сказать, Минас и с Анной плохо обошелся. Теперь они редко видятся.
— А в школе или дома не найдутся образцы вашего почерка?
— Я бы с удовольствием, товарищ следователь, но, к сожалению, не имею!
— Ваше личное дело здесь?
— Нет, в Тбилиси, в Управлении железных дорог, — улыбаясь, ответил он.
Закончив допрос, я попрощался с Гогияном старшим и решил немедленно поехать в Кировакан.
Сестра Минаса Гогияна Анна встретила нас у порога. Увидев нежданных гостей, она растерялась, даже испугалась.
— Вы сестра Гогияна?
— Да… пожалуйста, входите, садитесь…
— На днях, кажется, ваш брат навестил вас?..
— Нет, что вы! Мы не виделись больше года. Дело в том… может и неудобно говорить, но… он очень холоден к родственникам. Если я о себе не напомню, он сам и не вспомнит о нашем существовании…
— А где ваш сын?
— Карлен?..
— Да, Карлен Караджян.
— Что-нибудь случилось? — испуганно спросила она. Но узнав, что ничего особенного, успокоилась.
— Карлен мой в отпуске, уехал с женой в Сухуми. Месяца нет как поженились. С 27 июня они отдыхают на побережье.
— А где он работает?
— Здесь, преподает в сельскохозяйственном техникуме. В 1952 году окончил сельскохозяйственный институт и с тех пор работает. Через 10 дней они приедут, тогда и заходите, — закончила она.
Я вернулся в гостиницу. Почему-то вспомнилось растерянное лицо Анны, ее вопрошающие глаза. Действительно, что ее так взволновало? «Понятно, любая мать могла бы перепугаться — сын далеко от дома, еще точного адреса не прислал, а тут кто-то наводит о нем справки», — думал я.
Но почему она, словно договорившись со старшим братом, упрекала Минаса, обвиняя его в холодном отношении к родне. Кроме того, еще в Дзорагюхе мне говорили, что Минас уехал в Кировакан. Неужели он не виделся с ними? Надо проверить. Нужно уточнить также дату отъезда Карлена Караджяна. Это не помешает…
В сельскохозяйственном техникуме мне удалось выяснить многое…
— Карлен Караджян скромный, умный работник, хорошо знает свою специальность, — сказал директор техникума.
— Он уехал в отпуск в конце июня, если не ошибаюсь? — спросил я.
— Нет, нет! Еще 9 июля он принимал экзамен, могу показать направление, где стоит его подпись.
Взяв направление, я потребовал личное дело Кар-лена Караджяна.
Открыв первую страницу, я обомлел: с фотокарточки на меня смотрел… Геворк Давтян. Только волосы были много светлее и волнистые.
Взяв фотокарточку, я со следователем Кировакан-ской прокуратуры снова направился к Анне Караджян, теперь уже на обыск. Во время обыска мы обнаружили образцы почерка Карлена Караджяна. Его почерк был очень похож на тот, которым были заполнены поддельные приходо-расходные ордера. В спальне, около кровати, стоял радиоприемник марки «Люкс». В техническом паспорте было отмечено, что он куплен 7 июля 1957 года.
— Это купил мой младший сын — Генрих. Карлен еще не видел новой покупки, — заметила мать.
Пригласили в прокуратуру продавца магазина № 2 промышленных товаров.
— Приемник?.. Да, помню! Карлен купил. Он пришел с дядей Минасом, кажется, 7 июля. Карлен очень хвалит своего дядю, не раз говорил: «Я с его помощью кончил институт, и всем обязан ему», — рассказал продавец.
Значит мать лжет… Но почему?.. На этот вопрос я уже мог дать точный ответ. Мы напали на верный след, надо торопиться.
В прокуратуре свидетелям предъявили для опознания в числе других фотокарточку Карлена Караджяна.
— Это он, товарищ следователь! Но какое сходство! Словно двойники… Только волосы разные! — воскликнула Санам Чилингарян.
Другие сотрудники сберкассы и свидетели также подтвердили сходство.
У меня уже созрело решение. По телефону я связался с прокуратурой города Сухуми и попросил немедленно разыскать и задержать Карлена Караджяна.
Ночью меня разбудил телефонный звонок: Из Сухумского отдела милиции сообщили: «Карлен Карад-жян задержан».
Рано утром я выехал в Сухуми, а вечером уже допрашивал Карлена Караджяна. Он удивительно был похож на Геворка, только черты лица более тонкие, а волосы обриты.
— Где же ваши кудри? Они очень красили вас!
— Сбрил по совету врачей. У меня сильные головные боли.
— Кто же этот врач, который дал вам столь мудрый совет? Может, назовете?
— Имени не знаю.
— А где его можно увидеть?
— К сожалению, вы лишились этого удовольствия. Он скончался.
Воцарилось минутное молчание. Я пристально смотрел ему в лицо. Как он ни старался держаться хладнокровно и уверенно, все же в глазах мелькало беспокойство. Но он не хотел сдаваться.
«У него еще есть надежда», — подумал я.
— Мне непонятно ваше упрямство, ведь все факты говорят против вас, — заметил я.
— Фактов нет! Я с 27 июня был на берегу моря, товарищ следователь. Вы потом убедитесь, что ни я, ни мой дядя не виновны. Допустим, по каким-то соображениям вы сами скрыли настоящего преступника. Экспертиза почерка приходо-расходных ордеров докажет мою невиновность, — со злорадной усмешкой ответил он.
— Об этом потом… Сейчас скажите мне адрес, где вы жили до переезда в гостиницу.
— Квартира Васо…
— Улица, номер дома?
— Забыл.
— Вы меня проводите?
— Я плохо знаком с городом.
Карлен Караджян уже нервничал, на вопросы отвечал невпопад.
— А что вы скажете на это? Может, подпись не ваша? Может, не вы 9 июля принимали экзамен? — спросил я, положив перед ним направление.
Он побледнел, невольно протянул руку к бумаге, потом обессиленно откинулся на спинку стула.
— Подпись моя! Действительно, 9 июля я принимал экзамен, но я не виновен. Остальное оставляю на вашу совесть.
Я невольно улыбнулся. Противник был обезоружен. От Карлена сейчас большего ждать нельзя было. Для признания вины нужны дополнительные факты. Я с нетерпением ждал заключения из Тбилиси — кем написаны приходо-расходные ордера?
Вскоре было получено заключение эксперта: «Почерк на ордерах не Карлена Караджяна». Возник новый узел, который вряд ли захочет распутать сам Карлен. Я и не пытался прибегнуть к ^его помощи. Оставалась последняя возможность: старший брат Минаса Ашот Гогиян, а образцов его свободного почерка у меня под рукой не было.
Я отправился в Тбилиси. В железнодорожном управлении мне удалось найти образцы почерка в его личном деле.
Наконец-то я облегченно вздохнул! Эксперт-криминалист подтвердил, что ордера подделаны рукой Анюта.
За несколько дней Карлен Караджян осунулся, похудел. Огоньки надежды померкли в его глазах.
— Может, все-таки признаетесь? Да, вы были правы, ордера заполнены не вашей рукой… Нет, нет, не улыбайтесь, я еще не закончил своей мысли. Их подделал ваш дядя — Ашот, а вы получили деньги!
![Владимир Плотников - По остывшим следам [Записки следователя Плетнева]](/uploads/posts/books/147988/147988.jpg)
