Татьяна Михалева - Европейское право
1) аксиоматичностью (безусловность верховенства нормпринципов над другими правовыми нормами);
2) ненарушаемостью или императивностью (обязательная отмена нормативного правового акта в случае его противоречия принципам права);
3) универсальностью (распространение на все отрасли и институты европейского права);
4) системностью;
5) нормативностью (закрепление в определенной норме права).
Отсутствие четкости и определенности является причиной различий в доктринальных подходах к выделению и классификации принципов права ЕС. Так, одни авторы делят принципы европейского права на общие и специальные (иногда используется терминология «принципы общего и специального характера»), другие – на общие и функциональные. Существует и классификация принципов на четыре группы в зависимости от назначения и сферы действия: принципы приоритета и прямого действия права ЕС (определяют соотношение права ЕС и права государств-членов); общие принципы права (действуют во всех сферах компетенции ЕС); специальные принципы (характерны для отдельных отраслей европейского права); принципы деятельности ЕС, определяющие порядок реализации Союзом своей компетенции. Не вдаваясь в оценку той или иной классификации, мы будем исходить из деления принципов на четыре группы.
Принцип приоритета и прямого действия права ЕС относят к функциональным или квалификационным принципам права.
Сложность однозначного ответа на соотношение и соподчиненность двух систем права – права ЕС и национальных правовых систем – заключается в квалификации первичных источников права ЕС (учредительных договоров) в качестве международных договоров. Дело в том, что не все государства придерживаются монистической теории международного права (прямое действие норм международного права). Согласно дуалистической теории международного права, которая действует в Великобритании, Ирландии, Дании, Италии и других государствах, нормы международного договора не обладают прямым действием и становятся источником права только после их трансформации посредством имплементации в национальные правовые системы. Таким образом, наделение учредительных договоров ЕС международной конвенциональной природой дает государствам право самостоятельно определять их роль и место в национальных правовых системах. Попытки государств в лице высших судебных органов признавать себя компетентными решать вопрос о соотношении источников национального и европейского права на первом этапе существования Союза порождали серьезные вопросы для реальной интеграции.
Согласно принципу приоритета право Евросоюза как уникальной международной организации с наднациональными полномочиями имеет большую юридическую силу, нежели национальное право государств-членов. Только такой подход способен служить достижению главных целей ЕС, о которых шла речь выше, в первую очередь защите ценностей ЕС и обеспечению благополучия и благосостояния народов ЕС.
Принцип приоритета первоначально не был закреплен учредительными договорами, он установлен и впоследствии получил развитие в решениях Суда Европейского союза. Впервые он сформулирован в решении от 15 июля 1964 г. по знаменитому делу Costa v ENEL. Суть дела состояла в следующем. В 1962 г. в результате национализации итальянским правительством энергетической отрасли держателям акций частных компаний в указанной сфере был нанесен ущерб. Впоследствии один из держателей акций гражданин Италии Фламино Коста отказался оплачивать счета за электроэнергию, рассматривая свои действия как своеобразную компенсацию за убытки. При рассмотрении дела в миланском суде Коста аргументировал свою позицию противоречием норм акта о национализации положениям учредительных договоров. Несмотря на требование правительства Италии рассматривать спор в национальном суде, основываясь на национальном праве, суд направил преюдициальный запрос в Суд Европейского союза (который в то время назывался Судом Европейских сообществ). В своем решении Суд ЕС указал на то, что «сами государства – участники ЕС, учредив на неопределенное время Сообщество, располагающее собственной организационной структурой, право– и дееспособностью, правом самостоятельно выступать в международных отношениях, ограничили свои суверенные права в определенных сферах и создали систему права, обязательную для применения как самими государствами, так и их юридическими и физическими лицами». Два главных постулата принципа верховенства права ЕС были сформулированы Судом ЕС в названном решении. Во-первых, признавалось, что государства сообща и недвусмысленно передали часть своих суверенных прав учрежденному Сообществу и не вправе совершить обратное путем последующих односторонних действий, идущих вразрез с установленным в рамках ЕС правопорядком. Во-вторых, устанавливалось, что право ЕС, закрепленное в автономных источниках права, принятых на основе учредительных договоров, не может вследствие своей особой природы быть оспорено каким-либо внутренним правовым актом без того, чтобы не ликвидировать статус права Сообщества и не поставить под сомнение правовую основу самого Сообщества.
В дальнейшей практике Суда ЕС данные положения были конкретизированы. Так, в решении по делу Internationale Handel sge sell schaft (1970) Суд ЕС высказался за приоритет права Сообщества над нормами конституций: «Действительность того или иного акта Сообщества не может быть затронута, а его эффективное применение на территории государства – участника ЕС не может быть поставлено под угрозу в результате заявления о том, что данный акт противоречит основополагающим правам и свободам, закрепленным в национальной конституции, или идет вразрез с принципами внутригосударственного устройства».
В хрестоматийном решении Суда ЕС по делу Simmenthal (1978) Суд отметил, что национальные суды обязаны обеспечить на территории каждого государства-участника эффективное применение имеющих прямое действие норм права ЕС, а также противодействовать применению каких-либо противоречащих ему норм внутреннего законодательства, даже если последние приняты хронологически позднее. В случае противоречия норм национального права актам ЕС национальные правовые акты являются недействительными с момента принятия. В решении по делу № С-06/89 Marleasing SA v La Commercial Internationale de Alimentation SA Судом ЕС была обозначена обязанность национальных судов в процессе применения и толкования национального права не допускать конфликта с правом ЕС. Доводы, положенные в основу решения Simmenthal, получили дальнейшее развитие в решении по делу Factortame (1990), где Суд обязал национальные суды в целях обеспечения эффективности европейского права применять национальные механизмы даже в том случае, если они не существовали ранее.
Несмотря на повышенное внимание Суда ЕС, принцип приоритета неоднозначно воспринимается высшими судебными органами государств – членов ЕС. Предложение о включении данного принципа в текст учредительных договоров не нашло закрепления в тексте Лиссабонского договора. Вместе с тем в настоящее время наблюдаются определенные подвижки в деле нормативного закрепления принципа верховенства. В частности, Декларация № 17, являющаяся приложением к Лиссабонскому договору, устанавливает: «Конференция напоминает, что согласно неизменной практике Суда ЕС учредительные договоры и право ЕС, принятое Союзом на базе договоров, обладают верховенством по отношению к праву государств-членов в соответствии с условиями, определенными данной судебной практикой». Декларация не интегрирована в текст договоров, как предлагалось в проекте Конституции для Европы, не обладает императивной силой, однако сам факт фиксации указанных положений в приложениях к учредительным договорам свидетельствует о твердом намерении государств-членов следовать принципу приоритета европейского права.
Данный вывод поддерживается и в решениях служб институтов ЕС. Декларация дополнена Заключением юридической службы Совета от 22 июня 2007 г. (документ 11197/07): «Практика Суда ЕС свидетельствует об основополагающем характере принципа верховенства этого права. По мнению Суда, упомянутый принцип неразрывно связан с особой природой Европейского союза. На момент вынесения первого решения в рамках устойчивой судебной практики (решение от 15 июля 1964 г. по делу 6/64 Costa v ENEL) данный принцип не упоминался учредительными договорами. Аналогичная ситуация сохраняется и в настоящее время. Тот факт, что указанный принцип текстуально не будет включен в будущий договор, не внесет никаких изменений в существование упомянутого принципа, ни в действующую правоприменительную практику Суда».
Принцип прямого действия находится в тесной связи с принципом приоритета права ЕС и заключается, во-первых, в отсутствии необходимости трансформации источников европейского права в национальное право, т. е. совершения государствами внутригосударственных процедур для вступления в силу источников европейского права. Неприменение обязательных норм права ЕС или их неполное или ошибочное применение квалифицируется как нарушение действующего права и влечет за собой ответственность. Во-вторых, принцип прямого действия означает возможность непосредственного (прямого) применения источников европейского права к правоотношениям с участием физических и юридических лиц государств – участников ЕС. Прямое действие имеет место как в горизонтальных отношениях – отношениях между однопорядковыми субъектами права (юридическое лицо – юридическое лицо), так и в вертикальных отношениях – отношениях между разноуровневыми субъектами права (орган государственной власти – юридическое лицо).
