Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право
Субъект всех преступлений, кроме дачи взятки (ст. 291 УК), – специальный.
Специальным субъектом большинства анализируемых преступлений, как отмечалось выше, выступает должностное лицо, что является основной отличительной особенностью преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.
Должностное лицо как специальный субъект занимает особое положение. Будучи одним из видов специального субъекта, должностное лицо характеризуется именно своей всеобщностью в том смысле, что любой видовой объект, как он определяется в отдельных главах УК, может пострадать от преступных действий этого субъекта, всегда совершаемых в рамках специфических для него форм. Поэтому понятие должностного лица – одно из основополагающих понятий не только в системе преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, но и в уголовно-правовой науке в целом.
В соответствии с законом (примечание 1 к ст. 285 УК) под должностными лицами в статьях главы 30 УК признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.
Выделим следующие особенности определения понятия должностного лица:
– оно помещено в главе, предусматривающей ответственность за преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления;
– содержит оговорку, что имеет в виду только субъекта, упоминаемого в главе 30 УК, в которой оно расположено;
– в качестве основного критерия определения понятия субъекта преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления указываются функции, выполняемые работником, а не занимаемая должность.
Если сравнить приведенное определение должностного лица с аналогичным понятием, имевшимся в УК РСФСР (примечание к ст. 170), то с содержательной точки зрения изменений практически не произошло. Из анализа уголовного законодательства, а также судебной практики на протяжении последних почти восьмидесяти лет становится совершенно очевидным, что построение дефиниции должностного лица на основе содержательных критериев – единственно правильный путь определения столь сложного понятия.
Обратим внимание на то, что сделанная в примечании оговорка входит в резкое противоречие с другими положениями УК РФ. Дело в том, что по многим главам УК разбросаны статьи, в диспозициях которых прямо указывается, что субъектами их могут быть только должностные лица. Из определения понятия должностного лица необходимо исключить указанный недостаток, что будет способствовать единообразному пониманию должностного лица как специального субъекта преступления.
Изучение юридической литературы, а также судебно-следственной практики показывает, что наличие законодательного определения должностного лица не исключает, однако, неясности при решении вопросов отнесения тех или иных лиц к числу должностных в конкретных случаях. В связи с этим большое значение приобретает раскрытие характера функций должностного лица, указанных в уголовном законе.
Одну из категорий должностного лица составляют лица, которых согласно уголовному закону именуют представителями власти.
Проведенный нами экспертный опрос сотрудников органов внутренних дел[110], а также анализ судебно-следственной практики свидетельствуют, что зачастую в конкретных случаях возникают неясности при решении вопроса об отнесении тех или иных лиц к категории представителя власти. В законе и юридической литературе четкий ответ на него также не выработан. В связи с этим особое значение приобретает выяснение сущности категории должностного лица.
В новом уголовном законе впервые на законодательном уровне дано легальное определение представителя власти. В примечании к ст. 318 УК представителем власти признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.
Выделим следующие особенности определения представителя власти:
– оно помещено в главе, предусматривающей ответственность за преступления против порядка управления;
– содержит оговорку, что указанная дефиниция распространяется не только на ст. 318, но и на другие статьи УК;
– представитель власти является должностным лицом;
– в качестве основного критерия определения понятия представителя власти указываются полномочия, выполняемые этим лицом.
Выделенные особенности позволяют сопоставить это определение с вышеприведенной законодательной дефиницией должностного лица и выявить разногласия между ними, которые сводятся к следующему.
Во-первых, если представитель власти является должностным лицом, то к чему «разрывать» дефиниции и помещать их в разные главы закона? Во-вторых, в преступлениях против порядка управления, помещенных в главу 32 УК, представитель власти выступает в качестве потерпевшего, а не субъекта преступления. Почему в законе на этот момент не обращено внимания? В-третьих, в примечании к ст. 285 УК употребляется выражение «функции представителя власти», а в примечании к ст. 318 УК речь идет о «распорядительных полномочиях».
При формулировании примечания к ст. 318 УК законодатель, к сожалению, допускает логическую ошибку в определении понятия представителя власти по отношению к законодательной дефиниции должностного лица, состоящую в том, что определение подменяется изменением словесной формы определяемого понятия. Иначе говоря, допускается повторение того же самого другими словами: представителем власти является должностное лицо, а должностное лицо – это лицо, осуществляющее функции представителя власти. В связи с этим значимым явилось разъяснение понятия представителя власти Верховным Судом РФ в п. 2 постановления № 6 от 10 февраля 2000 г. (в редакции от 6 февраля 2007 г.) «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», согласно которому «к представителям власти следует относить лиц, осуществляющих законодательную, исполнительную или судебную власть, а также работников государственных, надзорных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями независимо от их ведомственной подчиненности»[111].
Представляется, что данная категория должностных лиц осуществляет полномочия, которые носят не ведомственный, а общий, публичный характер и реализуются они не в замкнутых рамках какой-либо организации, а в государственно-административно-территориальных границах. Разъясняя понятие этой категории должностного лица, следует выделять три особенности, характеризующие представителя власти, состоящие в наделении лица властными функциями (полномочиями), правом совершать действия, порождающие правовые последствия для всех или неопределенно широкого числа юридических или физических лиц, а также в несвязанности служебной деятельности ведомственными рамками.
К представителям власти, в частности, относятся депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ, законодательных органов субъектов РФ, а также представители исполнительной власти (в системе МВД РФ, ФСБ, таможни, налоговой полиции и т. п.), судебной власти и прокуратуры.
В законе, по-видимому, нецелесообразно выделять какие-либо определяющие представителя власти признаки в дефиниции должностного лица. Именно так поступили авторы одного из проектов УК России, прямо указав на представителей власти как на одну из категорий должностных лиц[112]. Такое указание могло бы восполнить пробел в законодательстве и послужить единообразному пониманию субъекта должностных преступлений. Кроме того, оно менее сложно для понимания.
Резюмируя изложенное, можно сделать предварительный вывод, что серьезной проблемой совершенствования российского законодательства является несогласованность законодательных дефиниций представителя власти и должностного лица, отсутствие логической связи между ними.
