Евгений Ищенко - 101 миниатюрный детектив
Траектория полета пули, материализованная бечевкой, подтвердила правдивость показаний егеря. Эксперимент оказался настолько очевидным и убедительным, что Зверев был вынужден признаться в содеянном. И поэтому перед судом предстал не Дятлов, а трое злостных браконьеров, оговоривших невиновного, вставшего на защиту родной природы.
«Пригвоздились»
На крупной узловой станции Южногорск весной, а потом осенью были обнаружены два взломанных грузовых контейнера, из которых пропали шерстяные и хлопчатобумажные вещи на крупную сумму. Проломы в крышах контейнеров преступники маскировали кусками кровельного железа, аккуратно прибивая их гвоздями, потому кражи обнаруживались только при открывании контейнеров для выгрузки.
Осматривая первый и второй обворованные контейнеры, следователь транспортного отдела милиции извлек по три гвоздя, выпилил обломки досок со следами орудий взлома и направил все это на криминалистическую экспертизу.
При исследовании досок оказалось, что по следам на них невозможно ответить на вопрос: одним или разными орудиями воспользовались преступники при взломе? Но оставалось шесть гвоздей, которые и помогли раскрыть обе кражи.
Рабочие части станка оставляют на гвоздях устойчивые и характерные следы, изучение которых позволяет не только идентифицировать сам гвоздильный автомат, но и установить, сделаны гвозди на одном или разных станках, в одной или различных заводских партиях, определить завод-изготовитель.
Экспертиза присланных следователем гвоздей показала, что все они по количеству, форме и взаимному положению насечек на шляпках и стержнях, рискам на оборотной стороне шляпок, диаметру и длине стержней относятся к одной партии и изготовлены на одном гвоздильном станке-автомате. Такой вывод убедительно подтверждался и увеличенными фотоснимками перечисленных индивидуальных признаков гвоздей.
Результат исследования, а также другие выясненные при расследовании обстоятельства краж позволили прийти к выводу, что взломы контейнеров, совершенные с полугодовым промежутком между собой, — дело рук одной преступной группы, а потом и напасть на ее след. При обыске у одного из ее участников нашлись гвозди — «родные братья» подвергавшихся экспертному исследованию. Так преступники «пригвоздили» себя к обворованным железнодорожным контейнерам.
Очевидно. И тем не менее…
Воскресный весенний день клонился к вечеру. Смеркалось, и улицы понемногу пустели. Только на бульваре, ведущем от городского центра к морю, было еще шумно от многолюдства. И все же в толпе прохожих взгляд невольно выделял фигуру стройной белокурой женщины с каким-то застывшим, напряженным лицом, похожим на трагическую маску. Она то ускоряла, то замедляла шаги, то круто поворачивала и шла обратно. Вдруг, почти поравнявшись с идущим навстречу мужчиной, она выхватила из сумочки пистолет и выстрелила. Мужчина с коротким стоном рухнул на асфальт. Прохожие на мгновение оцепенели, но тут же задержали злоумышленницу и вызвали карету скорой помощи.
Прибывший врач только развел руками — потерпевшему уже ничем нельзя было помочь. Задержанная, конвоируемая милицейским нарядом, была доставлена в отделение. Впрочем, она и не пыталась бежать. В милиции она назвалась Лидией Максимовной Купавиной и пояснила, что своего бывшего мужа Сергея она застрелила из ревности. Замышляя убийство, рассчитывала, что успеет покончить и с собой — жизнь теперь не представляет для нее никакой ценности! — но подбежавшие мужчины вырвали из рук пистолет. Только об этом она и сожалеет.
Уголовное дело против Купавиной вел следователь Сильвестров. Такие преступления обычно считаются очевидными и сложностей для расследования не представляют. Чаще всего именно так и бывает. И тут все началось просто, даже обыденно, если не считать пристрастия обвиняемой к трагическим театральным эффектам. Но и здесь все объяснимо: артистка, хоть и не состоявшаяся.
Чтобы уточнить причину смерти Сергея Купавина, следователь назначил судебно-медицинскую экспертизу. Формальность? Ведь все видели, как ревнивая жена застрелила его прямо на бульваре! Нет, так требует уголовно-процессуальный закон. Сильвестров не ждал от экспертизы никаких сюрпризов — и не ошибся. Старый судебный медик быстро выполнил свою задачу: произвел внутреннее исследование и установил, что смерть стала следствием сквозного пулевого ранения сердца.
Вот, кажется, и расставлены все точки над «i». Эксперт, однако, не ограничился своими прямыми обязанностями и при встрече настоятельно порекомендовал следователю назначить по делу еще и судебно-баллистическую экспертизу. Извлеченную при вскрытии сильно деформированную пулю старый судебный медик передал Сильвестрову.
Начинающего следователя очень удивила настойчивость старика-эксперта. Он популярно разъяснил ему, что экспертиза назначается при необходимости в специальных познаниях в науке, технике, искусстве или ремесле. По этому делу у него теперь такой необходимости нет и быть не может. Вот к помощи его, судебного медика, он обязан был прибегнуть, дабы удостовериться, что смерть Купавина вызвана именно пулевым ранением, а не ударом головой об асфальт. Зачем огород городить, если преступление однозначно доказано личным чистосердечным признанием злоумышленницы и показаниями многочисленных свидетелей-очевидцев? Все ясно как божий день!
Но старый эксперт не сдавался. Он снова и снова напоминал Сильвестрову о том, что ни личное признание вины, ни свидетельские показания не могут заменить экспертизу пули, найденной им при вскрытии, ссылался на большой опыт работы, на профессиональную интуицию. В конце концов его доводы, кажется, убедили следователя. Скорее из уважения к седовласому судебному медику он вынес постановление о судебно-баллистической экспертизе пули, сразившей потерпевшего наповал.
Через десять дней заключение эксперта-криминалиста лежало на столе Сильвестрова. Тут-то сквозь полную очевидность и проступили весьма неожиданные подробности. Следователь долго не мог прийти в себя от изумления, когда прочел вывод, что пуля, извлеченная из трупа Купавина, выпущена совсем не из того пистолета, который был отобран при задержании его ревнивой жены.
Первым побуждением было счесть вывод экспертизы ошибкой. При столь очевидной картине убийства, происшедшего на глазах у целой толпы людей, и не тот пистолет?! Что за околесица?! Выходит, интуиция седовласого судебно-медицинского эксперта сильнее фактов?! Ну и поворот! Вот тебе и простенькое дельце, в котором всем все понятно!..
Однако, поразмыслив хорошенько, Сильвестров решил не горячиться, а начать все сначала, потому снова поехал на место происшествия. В первый раз он осмотрел его весьма поверхностно: приблизительно указал в протоколе, где стояла Лидия, где лежал застреленный ею муж, в нескольких словах описал обстановку. Теперь же осмотр места трагедии был по-настоящему кропотливым, хотя на первый взгляд и абсолютно бессмысленным — ведь с момента гибели Сергея Купавина прошло уже около месяца.
Тщательно проанализировав показания обвиняемой и свидетелей-оче-видцев, следователь решил точно восстановить картину происшедшего. Особенно трудно оказалось с необходимой точностью определить взаимное положение стрелявшей и погибшего — оба они были в движении. А еще нужно было учесть, что даже при смертельной ране сердца мужчина мог сделать по инерции несколько шагов.
Усилия, однако, не пропали даром. На месте происшествия следователю удалось найти еще одну пулю, застрявшую в доске забора, который окружал кирпичный особняк у перекрестка. Это уже было кое-что весьма и весьма существенное. Постепенно следствие по делу об убийстве Сергея Купавина все более осложнялось такими обстоятельствами, которых вначале и представить было невозможно.
Сильвестров назначил по делу еще одну судебно-баллистическую экспертизу, которая подтвердила: да, именно эта извлеченная из забора пуля выпущена рукой Лидии Купавиной. Но кто же тогда застрелил ее бывшего мужа Сергея?
Чтобы ответить на этот вопрос, следователь опять отправился на место происшествия и путем несложных вычислений попытался определить, откуда прилетела первая, «роковая» пуля. Правда, он мог рассчитывать на приблизительные результаты, но все же появлялась надежда раскрыть загадку таинственного выстрела.
Он проверил несколько вариантов, пока не выяснил, что налицо из ряда вон выходящий случай: практически одновременно прозвучало два выстрела. Из окна стоящего напротив дома в то же мгновение стрелял двенадцатилетний мальчик, нашедший в письменном столе отца заряженный парабеллум. Как он потом объяснил, стрелял, не желая кого-либо убить, просто захотелось испробовать, велика ли отдача.
