Олег Данилов - Именем Закона
-- Случайно? -- так же небрежно интересуется мама. -- Ну и как она?
-- Ничего. С мужем развелась. В гости приглашала.
-- И что же ты не зашел? -- Мама берет тарелку и начинает непонятно зачем ее
вытирать. -- Или ты зашел?
-- Нет, не зашел, -- резко отвечает папа. -- Но могу зайти, если ты настаиваешь.
-- Понятно... -- тихо говорит мама и аккуратно кладет тарелку на стол -- А
позавчера ты задержался на совещании, не так ли?
-- Лена!
-- Саша!
-- Я тебя прошу...
-- Оставь меня в покое! Всему должен быть предел.
-- Ах так!
- Да. Вот так!
Сначала мне все это, честно говоря, даже нравилось. Потому что если они
ссорятся, то со страшной силой начинают любить меня.
-- Геометрию делаешь, сынок? -- вдруг умиляется папа, словно это великий подвиг --
делать геометрию. -- А ну давай посмотрим, что за задачка такая?
-- Лешенька! -- звенит в это время мамин голос из кухни. -- А что я тебе
вкусненького принесла!
...И все это было хорошо до тех пор, пока в нашей семье не поселилось нехорошее
слово "развод".
Как всегда, масла в огонь подлила бабушка -- мамина мама. Она бывшая учительница
и привыкла всех учить.
-- Если он, -- говорит бабушка маме, придя в гости, -- не хочет исполнять
элементарных обязанностей перед семьей...
А потом приходит другая бабушка -- папина мама. Она всю жизнь была женой офицера.
-- Сыночек, -- говорит она папе. -- Давай я тебе пуговицу на пиджак пришью... Если
больше некому...
И кончилось все это тем, что сидят папа с мамой на кухне и разговаривают, как
чужие.
-- Учти, -- очень спокойно говорит мама, -- ты имеешь право на половину
всего нашего имущества. Я узнавала: все, что нажито совместно, при разводе
делится пополам.
-- Мне ничего не нужно, -- вежливо отвечает папа, -- кроме моих вещей, конечно.
Костюм... пальто... гитара.. Впрочем, если Леша будет жить с нами...
-- С кем это -- "с вами"? -- настораживается мама.
-- Я, естественно, перееду к своей матери, -- объясняет папа.
-- Странно, -- смеется мама, хотя ей совсем не смешно. -- Разве Вера Дульцева тебя
не примет?
-- Я перееду жить к матери! -- резко повторяет папа. -- И мой сын будет жить со
мной!
-- Леша останется жить здесь! -- категорически заявляет мама. -- И думать нечего!
-- Ничего подобного! -- твердо говорит папа. -- По закону, если ребенок
старше десяти лет, спрашивают его мнение. Оно, конечно, не является решающим, но
суд учитывает его.
-- Тогда я спокойна, -- говорит мама. -- Леша, конечно, захочет жить со мной.
-- Посмотрим! -- зло отвечает папа. -- Я бы на твоем месте не был так уверен.
Кончилось все это тем, что папа сходил в суд и подал заявление о разводе.
Вечером они с мамой позвали меня на кухню -- у них почему-то все дела решаются на
кухне - и велели подумать и решить, с кем из них я хочу остаться.
На следующий день я после школы домой не пошел, а сел в садике на скамейку и
стал думать.
Когда я был маленький, лет шести, мы жили на даче и папа учил меня плавить Он
держал меня за ноги и заставлял колотить руками по воде Я все время уходил на
дно. Когда выныривал -- плакал. Но папа с нова и снова хватал меня за ноги и
требовал чтобы я плыл.
Хватит! -- вскрикивала мама с берега. -- Он воды наглотается! Ничего! --
гремел папа. -- Он должен быть мужчиной!
Я плакал, глотал воду а потом так рассердился, что и не заметил , как папа
отпустил мои ноги. И вдруг чувствую -- плыву!
Мама! -- крикнул я -- Я мужчина. Я плыву. Плыву'
Мама смотрит и смеется. И папа смеется.
- Понял, -- говорит, -- что значит захотеть? Решил -- никогда не отступай.
А однажды я болел воспалением легких. Папа был в командировке, за мной мама
ухаживала. У меня температура пять дней подряд была тридцать девять и шесть. И я
только одно помню, как глаза открою -- мама рядом сидит. И днем, и ночью, все
время. Потом уже я узнал: бабушки мои приходили предлагали ее сменить -- ни за
что. Похудела на восемь кило, и седые волоски у нее появились; она их потом
выдергивала перед зеркалом...
И главное, я же чувствую ерунда происходит какая-то! Не могут они друг без друга
жить! И без меня не могут. И я без кого нибудь из них не могу!
Посоветоваться бы с кем-нибудь. А с кем? Ребята не больше моего понимают.
Бабушки начнут меня в разные стороны тянуть. К тому же оказывается, тут законов
всяких полно -- развод-то в суде происходит. А в законах и не каждый взрослый
сразу разберется!
И тут я вспомнил, - как мы несколько месяцев тому назад привели в милицию нашего
Серегу Иванова, который нашел у киоска журнал, и как начальник угрозыска капитан
Соколов мгновенно все выяснил.
...Капитан Соколов сидел за столом в своем кабинете и разговаривал по телефону
-- Да, Каменская трикотажная фабрика. Кофточки детские колготки. Ума
не приложу -- Он махнул мне свободной рукой -- "садись!" -- Кто у нас
ОБХСС -- ты или я? Повторяю, есть что искать! Есть! Еще раз проверь! Связи
прощупай! Не мне тебя учить. Ну привет. -- Он положил трубку -- Что скажешь Леша?
Неудобно мне стало: он посторонний человек серьезными делами занят а я лезу к
нему с семейными склоками.
-- А что такое ОБХСС? -- спросил я, чтобы хоть не молчать
-- Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности, -- усмехнулся
капитан. -- Ты пришел, чтобы это выяснить? Говори, Леша, зачем пожаловал?
-- Да, так, мелочи, -- застеснялся я. -- Вы уж извините. Я пойду лучше..
-- Рассказывай, Волков! -- потребовал капитан.
-- А откуда вы знаете, как меня зовут?
-- Так ведь это ты несколько месяцев назад приходил, когда насчет киоска
разбирались? Вот на этом стуле ты сидел тогда. Справа И шарф на тебе был в
полоску А фамилия в разговоре мелькнула.
-- И все запомнили?
-- Профессия! -- улыбнулся капитан. -- Это у нас все умеют. Рассказывай'
И я все рассказал.
Выслушав меня, капитан нахмурился и забарабанил пальцами по столу.
-- Мелочи, говоришь? -- сказал он зло. -- Нет, брат, это не мелочи. Совсем не
мелочи. Ладно. Иди домой. Родителям скажешь, ничего не решил.
...Когда я сказал родителям, что еще подумаю, они оба, по-моему, ужасно
обрадовались. Не потому, что я никого из них не выбрал. Просто, я думаю, и папа,
и мама надеются: вдруг что-нибудь такое произойдет, и они помирятся. А через два
дня папа ушел было на работу, но тут же вернулся.
-- Лена! -- позвал он маму прежним не чужим голосом. -- Посмотри, что я вынул из
почтового ящика. Как это понимать?
Мы с мамой прибежали из кухни и увидели у папы в руках открытку.
-- "Уважаемые товарищи Волковы! -- прочел папа. -- Настоятельно рекомендуем вам
всей семьей присутствовать на судебном заседании по делу гражданина Снежкова.
Начальник уголовного розыска райотдела милиции Соколов". Ничего не понимаю!. А
кто этот Снежков?
-- Понятия не имею, -- встревожилась мама. -- Леша, ты не знаешь? Я помотал
головой: нет
-- Лена, -- сказал папа, -- надо идти. Похоже, что это дело серьезное. ...В зале
суда сидели какие-то люди, а в углу, за маленьким столиком, -- пожилая женщина-
секретарь судебного заседания.
-- Встать! -- громко сказала она -- Суд идет!
Все встали. Из маленькой боковой дверцы вышли двое мужчин и женщина. Они сели в
большие кресла с гербами РСФСР на спинках.
-- Посередине -- судья, -- тихо пояснил папа. -- А это -- народные заседатели.
-- Прошу сесть! -- сказала женщина-секретарь, и все сели
Двое мужчин расположились перед судейским столом друг против друга.
-- Это -- адвокат, -- опять пояснил папа, -- а это -- прокурор. Прокурора я узнал:
он заходил к капитану Соколову, когда мы приводили Серегу Иванова.
Милиционер ввел подсудимого Гражданин Снежков оказался худеньким парнишкой, на
вид грустным и робким.
-- Свидетелей попрошу покинуть зал! -- громко сказал судья
-- Это для того, чтобы они не слышали, кто что будет говорить, -- сказал нам
папа, -- и не меняли своих показаний...
Несколько человек вышли.
...Вскоре выяснилось, что гражданин Снежков, четырнадцати лет, взломал
продуктовый ларек и украл оттуда три плитки шоколада "Спортивный", два пакета
конфет "Белочка" и два блока жевательной резинки.
-- Объясните, гражданин Снежков, мотивы ваших действий, -- предложил судья.
Снежков встал, вытер нос ладонью и тихо сказал:
-- Ребята во дворе смеются... Мать, говорят, у тебя пьяница... А я решил:
принесу конфет, ребятам дам, скажу, мать работать пошла, денег принесла домой...
Пить, скажу, бросила...
Мне как-то нехорошо от таких слов стало.
-- Да врет он! -- раздался хриплый женский голос. -- Кто пьет-то?
-- Соблюдайте порядок! -- резко сказал судья. -- Иначе я прикажу вывести вас из
