Коллектив авторов - Судебные речи известных русских юристов
Этим я оканчиваю свою защиту и, вручая вам, присяжные заседатели, судьбу подсудимой с полным и бессловным доверием, прошу лишь об одном: не забывайте, что она иностранка и что для правосудия, в его предстоящем приговоре, не существует середины, так как Маргарита Жюжан должна будет или пасть под тяжестью преследующего ее подозрения, или же выйти из залы заседания совершенно оправданной. Мне кажется, что последний исход наиболее соответствует условиям справедливости и беспристрастия в настоящем процессе, который, будучи занесен в нашу судебно-уголовную летопись и занявши место среди разного рода загадочных убийств, возмущающих душу читателя, возбудит, несомненно, одно только недоумение...
* * *
Присяжные заседатели вынесли по данному делу оправдательный вердикт.
Дело Лебедева1
1Обстоятельства настоящего дела излагаются в первой части речи К. Ф. Хартулари. Рассматривалось оно С. Петербургской судебной палатой по апелляционной жалобе подсудимого 9 ноября 1889 г.
Господа судьи! Настоящее обвинение, предъявленное прокурорской властью к крестьянину Андрею Лебедеву и подлежащее обсуждению палаты, чрезвычайно напоминает мне алгебраическую задачу с одним неизвестным, разрешение которой немыслимо без предварительного отыскания этой неизвестной величины, которая по алгебраическим правилам, будучи поставлена в уравнение, обращает его в тождество.
В таких же условиях находится, по моему мнению, и вопрос о виновности Лебедева, для правильного разрешения которого и для устранения слишком одностороннего взгляда на преступные действия подсудимого необходимо прежде всего, обнаружить неизвестный фактор, к сожалению, оставшийся необследованным по делу, но который я надеюсь установить последующими моими объяснениями.
17 сентября 1887 г. в дневнике приключений города С.-Петербурга появилось извещение об одной из тех ужасных катастроф, которые весьма часто, к сожалению, повторяются у нас при сооружении или разрушении зданий, благодаря слабости техническо-полицейского надзора по строительной части.
Упомянутое несчастье имело причиной внезапно обрушившийся купол разбиравшегося дома по Екатерининскому каналу под No 13, в котором помещалась когда-то известная петербургским обывателям "Панорама", а последствием -- убийство двух и тяжкие увечья трех рабочих.
Построенное со специальной целью, означенное здание имело и свою специальную конструкцию и представлялось, по отзывам техников, редким и серьезным в техническом отношении сооружением.
Главную особенность сооружения являла собой его куполообразная, античная крыша, подобная той, какая была в древности у римлян над Пантеоном Агриппы.
По объяснениям строителя, архитектора Фонтана, при первоначальной постройке дома кладка его стен производилась в виде кольца, сообразно с формой заказанного на заводе Креля по рисункам Фонтана самого купола, который, будучи сделан из одного кованого железа, весил со всеми стропилами, кольцами и скреплениями около 6 тысяч пудов.
Ввиду такой необыкновенной тяжести купола, который должен был лечь на стены круглого здания в виде опрокинутой чаши, он был предварительно собран на стене дома, возведенной сначала до высоты двух сажени, а затем, по мере возвышения стенной кладки, поднимался при помощи домкратов, и, наконец, по достижении намеченной высоты и после устройства кирпичного карниза, толщиной в высоту кольца купола, последний был окончательно укреплен.
Такова сущность конструкции того сооружения, приобретенного впоследствии петербургским обществом взаимного кредита, которое подлежало сломке для возведения на этом месте нового здания.
Избегая излишних денежных затрат и расходов, сопряженных с ломкой означенного здания, петербургское общество взаимного кредита поместило в газетах объявление, которым вызывало лиц, желающих заняться подобной операцией на условиях, какие будут установлены взаимным соглашением с банком.
Вследствие сего в правление общества взаимного кредита поступили одновременно три предложения, из них два -- от металлических заводов Креля и Сан-Галли, а третье -- от крестьянина Тверской губернии Андрея Петрова Лебедева.
Завод Креля потребовал 6 тысяч рублей за производство работ, с оставлением всего материала в пользу общества, распределяя эту сумму в таком порядке: 3 тысячи рублей за леса и 3 тысячи рублей за снятие купола. Завод же Сан-Галли изъявлял согласие произвести те же работы за 3500 рублей, а в случае неоставления материала в пользу завода требовал доплаты заводу еще 1 тысячу рублей.
Наконец, крестьянин Андрей Лебедев предложил наиболее подходящие условия, а именно: он покупал у общества весь металлический материал в здании за 1800 рублей и для извлечения его из здания обязался произвести своими собственными средствами разбор сооружения в течение 70 дней, оставляя в пользу общества все приспособления, какие им будут сделаны, и в то же время принимая на себя всю ответственность за безопасность рабочих.
Таким образом, мелкий старьевщик из Апраксина рынка, торгующий старым и бракованным железом, выступает не только конкурентом, но даже победителем техников, и дело остается за ним.
Выданное Лебедевым 1 сентября 1887 г. обществу взаимного кредита обязательство вышеприведенного содержания закрепило взаимное соглашение, выгодное для каждой из договаривающихся сторон, так как общество не только избавлялось от расходов, но еще приобретало 1800 рублей, слагая при этом с себя всякую ответственность за могущие произойти несчастья с рабочими при сломке зданий и оставляя в свою пользу все приспособления, а Лебедев в свою очередь предвкушал громадные барыши.
Оставались неогражденными только интересы третьих лиц, так как контрагенты совершенно позабыли общественную безопасность...
Заручившись разрешительным свидетельством городской управы на сломку здания, правление, согласно обязательству, потребовало от Лебедева немедленного приступа к работам.
Лебедев отправился на Никольский рынок, и там среди рабочего пролетариата вербует себе отряд рабочих по самым дешевым поденным платам.
Весь этот отряд, под командой Андрея Лебедева, служившего когда-то музыкантом в армейском пехотном полку, и родного его брата, крестьянина Степана Лебедева, рассыпался по куполу здания, который изнутри, для безопасности, был подперт четырьмя деревянными стойками, скрепленными между собой железными связками или скобами.
Означенные подпоры, по мнению Андрея Лебедева, должны были выдержать всю тяжесть купола, и потому иных каких-либо приспособлений им сделано не было.
Работа закипела. Застучали молотки, и вскоре наружная металлическая обшивка была снята, а за ней снят так называемый черный пол, и остов купола тотчас же обнажился с его металлическими стропилами, числом до 32, которые, подобно радиусам от центра, спускались от вершины купола к его основанию, лежавшему на стенах самого здания в кольце.
Наступала самая трудная и самая опасная часть работы, состоявшая в разборке и в расчленении металлических стропил. Казалось, что нужно было подумать прежде, нежели приступить к делу, или же посоветоваться с кем-нибудь из техников, но самонадеянность Лебедева в погоне за наживой не знает препятствий...
Описывать перед вами, господа судьи, каким образом производилась Лебедевым дальнейшая работа, я считаю лишним; замечу только и обращаю преимущественное ваше внимание на то, что в течение всего времени, начиная с приступа обвиняемым к ломке здания и кончая провалом купола, никакая власть, за исключением сына строителя панорамы, архитектора Фонтана, посланного отцом для разведки, кем и как сносится построенное им здание, никто не интересовался ходом работ Лебедева.
Словом, как будто бы все дело происходило не в центре города, а где-нибудь на его отдаленных окраинах, и притом сносилось не каменное, солидное здание, не говоря уже о его специальной и серьезной конструкций, а какой-нибудь старый деревянный сарай или же курятник...
Печальные последствия не заставили себя ждать. Неправильная, как несогласная с правилами техники, разборка металлических стропил, по заключению экспертов-техников, быстро переместила центр тяжести на оставшуюся неразобранной часть каркаса, вследствие чего, весь каркас скрутился и, сорвавшись со своего основного металлического кольца, обрушился внутрь самого здания, увлекая за собой всех работавших на куполе, из коих родной брат подсудимого, Степан Лебедев, и крестьянин Дмитрий Филиппов убиты на месте, трое изувечены, а сам обвиняемый, Андрей Лебедев, каким-то чудом отброшен был на крышу соседнего флигеля, получив легкие ушибы. Таким же чудом можно объяснить себе и то явление, что купол не ударил в стену дома, смежного с разбираемым зданием, и что, таким образом, число жертв ограничилось.
