Михаил Туманов - Парадоксы правового регулирования в России
Что происходит в реальной жизни? В детские годы почти каждый из нас по причине не выученных уроков получал неудовлетворительные оценки. То есть за проступок, который выразился в неисполнении обязанностей по учебе, ребенок уже получил наказание в виде негативного порицания и неудовлетворительной оценки. Что происходит дальше? Одноклассники осмеяли. Придя домой, наказания продолжаются: мама отругала, да ещё «врезала подзатыльник», а вечером пришел отец, и узнав о неудовлетворительной оценки, отругал и всыпал ремня. Но на этом наказания еще не закончились. Затем оба родителя запретили ребенку гулять на улице, кататься на велосипеде или ещё что-либо в таком роде. Вот какое количество реальных наказаний посыпалось на ребенка, то есть за один проступок ребенок был наказан неоднократно.
Соответствует ли такие отношения вышеуказанной норме, запрещающей наказывать за одно правонарушение два и более раз? А ведь данная ситуация произошла всего лишь из-за отсутствия трудолюбия или внимательности.
Юристы могут возразить, что указанный принцип «одно наказание за одно правонарушение» действует только в уголовном или административном праве в случае совершения преступления или административного правонарушения. Но гражданам, тем более детям от этого не легче и такой подход не способствует реализации ими нужных праву способностей.
Дальше, еще ряд примеров можно привести по этому поводу.
В 1998–1999 гг., в городе Томске расследовалось уголовное дело, в ходе которого были установлены следующие обстоятельства. По завершению дня рождения, гости и знакомые именинника стали собираться и расходиться по домам. Один из приглашенных ушел домой немного раньше остальных. Когда уходил, то в силу изрядного опьянения, по не внимательности, забрал чужой кожаный плащ, по внешнему виду который был точь-в-точь такой же, как и принадлежащий ему плащ, и в нем ушел домой. Естественно, свой плащ он оставил в гостях, по которому владельцу пропавшего плаща стало известно, кто забрал плащ и на виновного сразу в течение ночного времени было указано в заявлении в правоохранительный орган. На следующий день при посещении сотрудниками органов следствия виновника, в его квартире был обнаружен плащ владельца. В результате рассмотрения уголовного дела виновный был осужден за «кражу» к 4 годам лишения свободы, которые отбыл реально.
Другой случай. На праздновании, за костром, участники торжества изрядно распил спиртное, один из них – военнослужащий, в процессе отдыха уснул около костра, а, проснувшись от боли, почувствовал, что в результате близости к огню произошло повреждением огнем почки. Вследствие чего потерпевший потерял почку и стал инвалидом.
В примере с плащом виновный за одно правонарушение, допустившее по невнимательности, потерял личную свободу, в результате осуждения его брак был расторгнут, и он потерял семью, и был уволен с места работы.
В примере с военнослужащим, поведение которого не допустимо с точки зрения общих начал права, повредившим собственным поведением почку из-за алкогольного опьянения, стал инвалидом, утратил полноценное здоровье, в связи с чем, был уволен с военной службы, а в последствие его брак был расторгнут, и он потерял семью.
Фактически в приведенных примерах у провинившихся граждан несколько, более двух раз, наступала ответственность за одно и тоже совершенное действие. Потеря семьи, работы, причинение урона собственному здоровью для них не стало лучше привлечения к юридической, а в одном из случаев, уголовной ответственности.
Получается, что законодатель при конструировании нормативно-правового требования, исключающего двойную ответственность за одно и тоже нарушение, не учёл значимых для каждого человека каких-то свойств, характеристик, таких, как смирение, трудолюбие и внимательность в примере о наказании ребенка, осмотрительность в случае с плащом и трезвость относительно случая с военнослужащим.
Перечисленные способности человека не единственные, ученым известны ряд других не правовых характеристик, не соблюдение которых и отказ следовать которым, может привести к тому, что человек отвечает несколько раз за один и тот же проступок. К сожалению, правовая наука в России указанным свойствам и их влиянию на полноценное регулирование общественных отношений не уделяло должного внимания и значения.
Однако как в прошлом, так и в современное время некоторыми учеными изучались такие характеристики.
Одни из первых сведения о том, что в обществе шло изучение феноменальности таких человеческих проявлений, способных управлять поведением людей и отношениями между ними, относятся к эпохе существования Греческого государства и Римской империи.
Один из первых, усмотревшим необходимость следовать подобного рода не правовым характеристикам, и на интуитивном уровне предложил это делать, был древнегреческий драматург Эсхил, живший в период с 525 по 456 гг. до нашей эры. Эсхил заметил значимость для человека четырех таких привычек, как благоразумие, справедливость, умеренность и мужество, которые, определенным образом и неминуемо, способствуют улучшению отношений между людьми. Но почему так происходит, Эсхи либо не смог, либо не успел объяснить[80].
Эсхил
Древнегреческий драматург
525 до н. э. – 456 до н. э.
Такие характеристики как смирение и жизнелюбие были впервые введены в использование при регулировании отношений между людьми римским философом-стоиком Сенекой в 4 веке до нашей эры. Смирение было определено им следующим образом: «Кто согласен, того судьба ведет, кто не согласен, того она тащит», а жизнелюбие как «Добродетельные начала направлены на самосохранение человека, а проступки – на саморазрушение и утрату человеческой природы».
Луций Анней Сенека
4 год до н. э.
Представители данного стоического направления научной мысли того времени при изучении добродетелей и пороков рассматривали их отдельно, без их связи[81].
Кроме Сенеки, данные свойства, обозначенные впервые представителями стоицизма, как добродетели, исследовали древнегреческие философы, моралисты Плутарх и Зенон, который является основателем Античной философии, зародившейся в IV веке до нашей эры в городе Древня Стоя. Например, изучая глупость, они пришли к его определению, как сумасшедшее состояние, свойственное подавляющему числу людей, а добродетель ими была определена как руководящее состояние человеком[82].
Плутарх
46–127 гг.
Зенон Элейский
ок. 490 до н. э. – ок. 430 до н. э.
На этом изучение добродетельных характеристик не остановилось. Другой греческий философ – Сократ, живший в период с 470 по 399 гг. до нашей эры впервые определил постулат, в соответствии с которым добродетели проявляются в поведении всех людей, и назвал их качествами.
Другие ученые Древней Греции – Киники – впервые пришли к выводу о том, что человеческая жизнь сводится к тому и дается человеку для того, чтобы научиться добродетелям, что является единственной и истинной целью жизни. Фактически они попытались дать определение смысла жизни[83].
Продолжил изучение данных качеств Платон, который ввел точный постулат о том, что добродетели управляют и регулируют поведение человека, и создал теорию «совместной деятельности добродетелей», среди которых им были обозначены такие качества как разум, мудрость, знания, благоразумие (рассудительность). Платон предполагал, что волей управляет (руководит) мужество, страстями – умеренность, а разумом – мудрость[84].
Платон
428 или 427 до н. э. – 348 или 347 до н.э.
Более точное, отражающую действительную природу человека, определение добродетели дал ученик Платона – древний греческий ученый и философ Аристотель, живший в период с 384 до 322 гг. до нашей эры. С тех пор сделанное им определение добродетели остается незыблемым в общем смысле и означает способность человека поступать наилучшим образом во всем. Вместе с этим он указывал на то, что порочность является её противоположностью. По его мнению, добродетель являлась золотой серединой между двумя крайностями (пороками). Аристотель расширил количество таких качеств до 11, в число которых он включил мужество, умеренность, щедрость, великолепие, честолюбие, ровность, правдивость, любезность, дружелюбие, великолепие и справедливость, которой он придавал особое значение, в связи с её необходимостью для совместной жизни[85].
