Василиса Нешатаева - Культурные ценности. Цена и право
Дж. О'Киф. Мой задний дворик
Дело О'Киф против Снайдера (O'Keeffe vs Snyder). Апелляционный суд Нью-Джерси, 1980В 1976 г., Барри Снайдер выставил три картины кисти Джорджии О'Киф в Галерее изобразительных искусств Принстона: «Водоросли» (1923), «Фермерская церковь № 3» (1929), «Мой задний дворик» (1945). Джорджиа О'Киф публично заявила, что данные работы были украдены в 1946 г. из Нью-Йоркской галереи, которой руководил ее муж Альфред Стиглиц. О краже не сообщалось до тех пор пока, в 1972 г. она не уведомила Ассоциацию арт-дилеров. Снайдер приобрел работы у Ульриха Франка, который утверждал, что работы были переданы его отцу, врачу, самим Стиглицом в благодарность за лечение Джорджии. Франк заявлял, что данные работы принадлежали его отцу уже с начала 40-х годов. О'Киф потребовала вернуть работы, но Снайдер отказался. В 1980 г. по итогам разбирательства стороны достигли внесудебного соглашения, по которому О'Киф забрала одну из трех картин, г-н Снайдер оставил себе любимое полотно, а третья картина была продана с аукциона для покрытия судебных расходов сторон.
В деле О'Киф против Снайдера Суд указал, что основание для иска не возникает, пока собственник не узнал или должен был узнать (при проявленной заботливости) об основании для иска [O'Keeffe v. Snyder]. Суд подчеркнул, что принцип «владение на основании правового титула вопреки притязаниям третьих лиц» неприменим к спорам о культурных ценностях. По отношению к культурным ценностям следует применять принцип обнаружения. Суд должен исследовать не вопрос законности прав нового владельца, но действия собственника, предпринятые им для возврата своего имущества. Данное правило имеет двойственную природу. С одной стороны, оно защищает «добросовестного» собственника, а с другой – потенциального покупателя (будущего собственника), который вряд ли купит украденный предмет искусства, если собственник предпринял необходимые меры для защиты своего права (уведомил официальные власти, публично сообщил о краже, начал расследование) [Symeonides, 2005, p. 1196].
2. В странах системы континентального права при решении вопроса о возврате имущества собственнику действует принцип «владения вопреки притязаниям третьих лиц». Данный подход ориентируется на исследование действий нового владельца, а не на действия собственника. Если новый владелец владел имуществом добросовестно, открыто в течение установленного законом срока, он приобретает право собственности на имущество (то есть становится собственником в силу приобретательной давности). В данном случае не учитывается тот факт, что собственник мог и не знать о существующем основании для иска. При применении такого подхода собственнику сложно защитить свои законные интересы из-за высокой оборотоспособности культурных ценностей [Ibid.]. Эта тенденция обусловлена историей развития данного института в праве. Считается, что институт приобретательной давности впервые был закреплен в XVIII в. в Прусском Уложении. В законодательстве Германии защита традиционно предоставлялась добросовестному владельцу, независимо от того, как он приобрел вещь. Во Франции необходимо было наличие двух существенных элементов: justi Mulus и bona fide. Как отмечал Л.И. Петражицкий, право призвано содействовать максимальному ускорению оборота. Таким образом, следует говорить о том, что приобретательная давность служит и для защиты оборота [Иоффе, 2009, с. 105].
В России также применяется данный принцип. Он нашел свое закрепление в ст. 234 ГК РФ [ГК РФ (часть первая)], а также в Законе 1993 г. «О вывозе и ввозе культурных ценностей». Согласно ст. 234 ГК РФ, «лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным… имуществом (иным, чем недвижимое) в течение пяти лет (курсив мой. – В. Н.), приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность)». В ст. 43 Закона 1993 г. закреплено следующее: «Физическое или юридическое лицо, не являющееся собственником культурной ценности, но добросовестно и открыто владеющее ею как собственной не менее 20 лет (курс. мой. – В. Н.), приобретает право собственности на эту культурную ценность». Таким образом, специальная норма о сроке приобретательной давности, закрепленная в Законе 1993 г., поглощает срок, закрепленный в общей норме Гражданского кодекса [Мазеин, 2004, с. 46].
В ст. 43 Закона 1993 г. также сделана специальная оговорка для культурных ценностей, незаконно вывезенных из других государств и приобретенных добросовестным приобретателем. Указанные культурные ценности подлежат возврату законному собственнику с выплатой справедливой компенсации добросовестному приобретателю, если требование о возврате предъявляется государством – участником международного соглашения, являющегося действующим для России и предусматривающего такую выплату, или если такая выплата представляется на началах взаимности. В случае если культурная ценность была похищена у собственника либо выбыла из его владения иным путем помимо его воли, он имеет право истребовать эту культурную ценность у добросовестного приобретателя без выплаты ему какого-либо возмещения, если собственником является государственный музей, архив, библиотека, иное государственное хранилище культурных ценностей, а также религиозное объединение [Закон РФ 1993 г.].
На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что вопрос о защите прав собственника или добросовестного приобретателя варьируется в различных системах права. В странах общего права (США, Великобритания) признак «добросовестности» нового владельца не гарантирует защиту от требований собственника и не дает права на какую-либо компенсацию. Страны континентального права более либеральны к добросовестному приобретателю благодаря институтам приобретательной давности, предоставления компенсации в случае возврата украденного имущества его владельцу. А в некоторых странах добросовестный приобретатель получает абсолютную защиту своих прав. Например, в Италии продажа украденного имущества добросовестному приобретателю лишает его собственника правового титула, и добросовестный приобретатель становится новым законным собственником имущества [Winkworth v. Christie Manson & Woods Ltd].
Оборот культурных ценностей в вопросе приобретения права собственности по давности владения отличается от способов защиты добросовестного приобретателя других вещей. Поскольку в законодательстве различных государств с XVIII в. утвердилось правило о защите добросовестного приобретателя, полагаем, что в обороте культурных ценностей следует выделить два составляющих элемента – bona fide и justis titulus. В случае если добросовестный приобретатель не может доказать наличие элемента justis titulus, то применительно к нему должен действовать институт давностного владения, то есть он может стать собственником культурной ценности только по истечении этого срока. В то же время первоначальный собственник вправе предъявлять свои требования только в течение данного периода.
Наряду со сроками на приобретение права собственности в праве различных государств предусматриваются определенные сроки для защиты гражданских прав. В сфере оборота культурных ценностей вопрос об определении сроков исковой давности имеет большое значение. Одним из наиболее острых моментов является установление сроков, в течение которых могут предъявляться требования о возврате культурных ценностей. Это достаточно сложный вопрос, имеющий как правовой, так и этический аспекты.
Особый интерес представляет момент, с которого начинает исчисляться срок исковой давности. Существуют различные подходы к определению такого момента.
В США вопросы исковой давности регулируются в праве отдельных штатов и по некоторым пунктам отличаются друг от друга [Васильев, Комаров, 2004, с. 297]. Так, в штате Нью-Йорк срок исковой давности для предъявления требования о возврате движимого имущества составляет три года. В отношении требований о возврате украденных культурных ценностей в штате Нью-Йорк предусмотрен специальный принцип «истребование и отказ» (Demand and Refusal Rule). Согласно данному правилу срок исковой давности начинает исчисляться только с того момента, когда добросовестный приобретатель отказался удовлетворить требование собственника о возврате культурной ценности.
Впервые этот принцип был применен в деле Менцель против Листа по иску о возврате картины художника Марка Шагала [Menzel v. List].
Дело Мендель против Листа (Menzel v. List). Аппеляционный суд Нью-Йорка, 1969Картина Марка Шагала («Le Paysan à l'échelle») была конфискована в марте 1941 г., когда ее собственник Менцель бежал из Бельгии от приближающихся немецких воинских частей. С1941 по 1955 г. ее местонахождение было неизвестно. А впоследствии, в 1955 г., картина была приобретена Альбертом Листом в галерее Перлз в Нью-Йорке с гарантией правового титула. Жена собственника, Эрна Менцель, обнаружила фотографию картины в одной из книг по искусству и потребовала от ответчика ее возврата. После его отказа был предъявлен иск в суд. В суде было признано, что правовой титул принадлежит Менцелю, а Лист должен вернуть картину или заплатить 22 500 долл. Ответчик ссылался на истечение срока исковой давности, предусмотренного законодательством Нью-Йорка. Но Апелляционный суд Нью-Йорка признал позицию ответчика необоснованной, поскольку в данном случае исчисление срока исковой давности началось не с 1941 г., когда картина была конфискована, и не с 1955 г., когда ответчик приобрел картину как добросовестный приобретатель, а с 1962 г., когда ответчик отказался ее вернуть по требованию собственника. В результате картина была возвращена Менцелю, а галерея Перлз (выступавшая третьей стороной по делу) заплатила 22 500 долл. Листу, а также проценты Менцелю.
