Томас Мальтус - Опытъ закона о народонаселеніи
Разразившаяся въ это время во Франціи революція пробудила среди недовольныхъ и реформаторовъ новыя надежды и внушила имъ увѣренность, что съ упраздненіемъ прежняго порядка управленія всюду должна установиться новая эра свободы, мира и всеобщаго счастія. Человѣкъ по природѣ свободенъ отъ недостатковъ и способенъ къ безконечному совершенствованію; обнаруживающіяся неравенства, несчастія и пороки являются слѣдствіемъ дурныхъ учрежденій, съ отмѣною которыхъ сами собою прекратятся всѣ несчастья и рабочимъ достаточно будетъ ежедневно отдавать одинъ часъ своего труда для полнаго удовлетворенія всѣхъ потребностей семьи, — вотъ сущность распростра-ненныхъ въ то время теорій, яркимъ и талантливымъ представителемъ которыхъ былъ Годвинъ, авторъ трактатовъ о «Политической справедливости» и «О скупости и расточительности».
Но вскорѣ всеобщее увлеченіе этими теоріями стало замѣняться среди обезпеченныхъ классовъ англійскаго общества чувствомъ безпокойства и опасенія за свои имущественная права и преимущества. Представители этихъ классовъ, въ своемъ стремленіи противодействовать всякимъ реформамъ, эксплоатировали излишества террора, точно также какъ некогда сторонники реформъ эксплоатировали въ пользу своихъ теорій увлеченіе идеями французской революціи. «Размышленія по поводу французской революціи», Эдмонда Бюрка, отвечало этому новому теченію общественной мысли. Но этотъ горячій протестъ противъ недостатковъ и излишествъ французской революціи не уничтожалъ въ корнѣ реформаціоннаго движенія; онъ былъ главнымъ образомъ направленъ противъ тѣхъ насильственныхъ дѣйствій, при помощи которыхъ установился во Франціи новый общественный порядокъ, а между тѣмъ сторонники реформъ, съ Годвиномъ во главѣ, сами отвергали эти насильственныя действія, полагая, что идеальный строй общества можетъ утвердиться силою разума. Для поддержанія реакціоннаго направленія необходимо было доказать, что политическая реформы безцѣльны и что при помощи ихъ невозможно улучшить общественныя бѣдствія. Блестящее доказательство этого положенія англійская реакція нашла въ произведеніи анонимнаго автора «Опыта закона о народонаселении».
Томасъ Мальтусъ, поселившись въ 1789 г. въ помѣстьѣ отца, усердно занялся изучешемъ общественныхъ наукъ, при чемъ его вниманіе было привлечено въ особенности вопросомъ о возрастаніи народонаселенія. Этотъ вопросъ въ первой половнѣ восемнадцатаго вѣка былъ предметомъ многихъ изелѣдованій, но существовавшіе въ то время статистические материалы не давали возможности разрѣшить его въ достаточно удовлетворительномъ видѣ. Такъ Монтескьё, Валласъ и д-ръ Прайсъ полагали, что быстрота размноженія человечества постепенно уменьшается, Юмъ-же утверждалъ противоположное. Къ концу восемнадцатаго вѣка вопросъ сталъ нѣсколько разъясняться; народныя переписи въ Швеціи, изелѣдованія Зюсмильха и вычисленія Эйлера давали уже болѣе прочное основаніе для заключеній о степени возможнаго возрастанія народонаселенія, а обнародованныя свѣдѣнія о быстромъ размноженіи населенія Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ, какъ-бы подтверждала предположеніе о чрезвычайной плодовитости человѣческаго рода. Всѣ эти данныя, а также прямыя указанія Франклина и Тоунзенда на то, что всѣ организмы, при благопріятныхъ къ тому условіяхъ, стремятся къ безграничному размноженію, дали основаніе Мальтусу сдѣлать предположеніе о томъ, что современныя ему общественныя бѣдствія являются слѣствіемъ чрезамѣрнаго населенія и происходящей отъ того жестокой конкурренціи. Такое заключеніе являлось логическимъ выводомъ изъ имѣющихся у Мальтуса познаній относительно естественно-историческаго закона безграничности размноженія человѣческаго рода съ одной стороны и экономическаго закона, по которому цѣна труда, опредѣляемая отношеніемъ между спросомъ и предложеніемъ на него, можетъ падать ниже размѣра необходимыхъ потребностей семьи работника. Сопоставляя этотъ логическій выводъ изъ законовъ, казавшихся Мальтусу несомнѣнными, съ теoріями Кондорсе, Годвина и Оуэна, молодой ученый не могъ не придти къ заключенію, что эти теоріи являются лишь утопіями, вызванными горячимъ состраданіемъ къ бѣдствіямъ человѣческаго рода. Дѣлая свои подчасъ жестокіе выводы, Мальтусъ былъ совершенно искрененъ и обвиненеія его противниковъ, будто вся его теорія составляетъ плодъ пристрастнаго желанія оказать поддержку реакціонерамъ и крупнымъ собственникамъ, по нашему, мнѣнію, не имѣетъ за собою никакого основанія. Вся жизнь Мальтуса, его личныя свойства, его общественное положеніе и принадлежность къ партіи виговъ, постоянно стремившихся къ осуществленію разумныхъ реформъ въ пользу низшихъ классовъ населенія, доказываютъ, что онъ не могъ быть сознательнымъ, а тѣмъ болѣе изъ-за личныхъ видовъ, врагомъ этихъ классовъ и что обнародованная имъ теорія представляетъ искреннее и безпристрастное убѣжденіе ученаго, быть можетъ весьма опечаленнаго безнадежностью своихъ выводовъ.
Воззрѣнія Мальтуса не замедлили вызвать разногласіе между нимъ и почти всѣми его друзьями, не исключая отца, который до конца своей жизни оставался стороннікомъ реформаціоннаго движенія, такъ ярко обозначившегося съ начала восемнадцатаго вѣка. Это разногласіе не поколебало выводовъ молодого ученаго; оно лишь побуждало его къ дальнѣшимъ изслѣдованіямъ и къ отысканію новыхъ доказательствъ для подтвержденія своей правоты. Наконецъ, вновь вышедшее сочиненіе Годвина «О скупости и расточительности», въ которомъ авторъ повторяетъ свою теорію о томъ, что всѣ общественныя бѣдствія являются слѣдствіемъ несовершенства и ошибокъ правительства, побудило Мальтуса обнародовать свои воззрѣнія, опровергающія теорію Годвина. Вышедшее въ 1798г., безъ обозначенія имени автора, первое сочиненіе Мальтуса представляло небольшую брошюру, носившую полемическій характеръ и заключавшую сжатое изложеніе закона о народонаселеніи съ вытекающими изъ него выводами о томъ, что устраненіе нищеты, пороковъ и другихъ бѣдствій среди населенія можетъ быть достигнуто лишь при посредствѣ уменьшенія дальнѣшаго возрастаніия населенія, а отнюдь не при посредствѣ политическихъ реформъ или какихъ либо системъ всеобщаго равенства, такъ какъ эти реформы и системы вызывають чрезмѣрное возрастаніе населенія, т. е. именно коренную причину бѣдствій.
Этотъ полемическій характеръ брошюры, а можетъ быть и молодое увлеченіе впервые такъ ясно формулированнымъ закономъ, были причиною того, что Мальтусъ съ безпощадною, жестокою послѣдовательностью дѣлалъ свои выводы изъ установленного закона и даже не останавливался передъ необходимостью пожертвовать тѣми несчастными существами, которыя невольно являлись нарушителями этого закона. «Человѣкъ, появившійся на свѣтъ, уже занятый другими людьми, — говорилъ Мальтусъ въ своей брошюрѣ, — если онъ не получилъ отъ родителей средствъ для существованія, на которыя онъ вправѣ разсчитывать, и если общество не нуждается въ его трудѣ, не имѣетъ ни какого права требовать для себя какого нибудь пропитанія, ибо онъ совершенно лишній на этомъ свѣтѣ. На великомъ пиршествѣ природы для него нѣтъ прибора. Природа приказываетъ ему удалиться и, если онъ не можетъ прибѣгнуть къ состраданію кого-либо изъ пирующихъ, она сама принимаетъ мѣры къ тому, чтобы ея приказаніе было приведено въ исполненіе. Если-же пирующіе стѣснятъ себя и уступятъ ему мѣсто за столомъ, тотчасъ-же появятся новые непрошенные гости и потребуютъ для себя той-же милости, ибо вѣсть о томъ, что за столомъ хватаетъ явствъ для вновь пришедшихъ, тотчасъ распространится всюду. Порядокъ и гармонія пиршества будутъ вскорѣ нарушены, изобиліе, царившее прежде, замѣнится недостаткомъ и счастье пирующихъ омрачится зрѣлищемъ появившейся всюду нищеты и тягостными воплями новыхъ пришлецовъ, ненашедшихъ для: себя пропитанія, на которое имъ дали основаніе разсчитывать. Тогда только, слишкомъ поздно, пирующіе поймутъ, что они совершили ошибку, нарушивъ строгія правила, установленныя великою распорядительницею пиршества относительно непрошенныхъ гостей, тогда только они догадаются, что природа, заботясь о томъ, чтобы приглашенные были достаточно накормлены, и зная, что у нея нѣтъ явствъ для неограниченнаго числа гостей, изъ разумнаго человѣколюбія устраняла вновь пришедшихъ, когда всѣ мѣста за столомъ были уже заняты».
Въ этомъ первоначальномъ видѣ теорія Мальтуса носила чрезвычайно мрачный, пессимистическій характеръ и фатально обрекала человѣчество на постоянныя бѣдствія, ибо, если человѣческій родъ неизбѣжно размножается въ геометрической прогрессіи, а средства существованія — въ ариөметической, то лишь такія разрушительныя препятствія, какъ нищета, болѣзни и преждевременная смерть способны временно возстановлять равновѣсіе между числомъ людей и количествомъ пищи и не только реформы правительственныхъ учрежденій или общественнаго строя, но и вообще никакія человѣческія дѣйствія или усилія не могутъ измѣнить къ лучшему судьбу людей. Эта теорія съ одной стороны снимала всякую отвѣтственность съ правящихъ классовъ за бѣдствія остальной части населенія, съ другой стороны не оставляла послѣднему никакой надежды на прочное улучшеніе въ будущемъ и дѣлала излишнимъ какое-бы то ни было преобразованіе общественнаго строя и его учрежденій.
