Николай Морозов - Преступность и борьба с ней в Японии
Введение
Правовая система японского общества вызывает особый интерес в связи с ее уникальностью, исключительной эффективностью, сравнительной малоизвестностью для российской научной аудитории, и, главное, схожестью социально-правовых и криминологических проблем перехода от коллективистского, авторитарного государственного регулирования к рыночной демократии в послевоенной Японии и в современной России.
Широко известен тот факт, что среди всех развитых стран мира только Япония не страдает от глобального роста преступности: коэффициент преступности здесь в несколько раз меньше аналогичных показателей в странах Западной Европы и США. В Японии уровень преступности наиболее стабилен, рост минимален: в 1990 г. было зарегистрировано 1,7 млн преступлений (коэффициент 1300); в 1998 г. – 1,9 млн (коэффициент 1400); в 2000 г. – 2,2 млн (коэффициент 1800). В результате к началу XXI в. Япония подошла с самым низким уровнем преступности: в 3–5 раз ниже, чем в других развитых странах. Например, на каждые 100 тыс. жителей в Японии приходится всего 2 ограбления, т. е. меньше, чем в США, в 100 раз, Великобритании или Франции – в 55 раз, в ФРГ – в 35 раз. При этом в Японии самый высокий коэффициент раскрываемости – в 2–3 раза выше, чем в указанных странах.
Япония является самой безопасной в отношении развития преступности страной. Японское правительство гордится стабильностью низкого уровня преступности в стране, объясняя это действенностью функционирования системы уголовной юстиции и справедливостью распределения результатов экономического развития. Необходимость изучения зарубежного опыта эффективного противодействия криминогенным факторам определяет актуальность этой темы, особенно для практической уголовной политики современной России, переживающей период пореформенного «криминального взрыва».
Очевидно, что «возможности национальных юрисдикций ограниченны». Интернационализация преступности с ее типичной для многих стран структурой и динамикой диктует необходимость как изучения факторов, являющихся общими для всех государств, так и критической оценки опыта стран, прошедших сходные с Россией стадии социально-экономического пореформенного развития, и учета их практики противодействия криминогенным факторам такого развития.[2]
Данная работа имеет следующие цели:
– комплексный сравнительный анализ состояния преступности в Японии, ее причин;
– критический сравнительно-правовой анализ политико-правовых мер ее предотвращения, их отличий от российских и западных аналогов для выработки, с одной стороны, возможных моделей рецепции японского опыта, введения в научный оборот новых понятий и концепций, а с другой стороны – выявления как преимуществ, так и недостатков отечественной доктрины борьбы с преступностью;
– рассмотрение конкретных уголовно-правовых (теоретических и законодательных) моделей противодействия преступности в Японии, оценка их эффективности применительно к условиям пореформенной России.
Сравнительно-криминологический анализ преступности Японии позволяет под новым углом зрения посмотреть на изменения в динамике и структуре преступности России в период перехода к рыночной экономике, так как Япония совершила переход от милитаризованного тоталитарного государства с фактически плановой экономикой к свободному рынку в исторически короткий период. Анализ уголовной политики Японии дает возможность определить, в чем кроется эффективность японского уголовного права: следует ли это объяснять лучшей разработанностью в сравнении с российскими аналогами правовых институтов, юридической техникой, правоприменительной практикой или соответствием правовой системы устоям японского общества? Чем объяснить успехи уголовной политики Японии: умелым использованием в борьбе с преступностью уголовно-правовых средств или усилением уголовной репрессии?
При всей необоснованной «закрытости» данной темы для отечественной науки ряд исследователей частично восполнили этот пробел, обращаясь к отдельным аспектам рассматриваемой проблемы. Следует назвать работы Ю. Н. Аргуновой, О. А. Белявской, А. А. Пионтковского, И. В. Салтыковой. В конце 90-х годов анализ организованной преступности Японии осуществлен А. М. Ивановым (совместно с А. Г. Корчагиным и В. А. Номоконовым). Неоценимый вклад в становление отечественной уголовно-правовой компаративистики внес В. Н. Еремин работами по анализу права Японии, многочисленными переводами (в том числе и впервые полного текста Уголовного кодекса Японии. ДВГУ, 2000). К сожалению, как справедливо отмечает А. Коморида, комплексные сравнительные исследования преступности Японии в конце 90-х годов не проводятся, а новые первоисточники вводились в научный оборот только О. А. Белявской и В. Н. Ереминым.
Данная работа явилась логическим продолжением трудов отечественных исследователей, представившим анализ преступности на рубеже веков. Коренные изменения этого периода позволяют говорить не просто о новом этапе, но фактически о «другой стране» – постиндустриальной, европеизированной, «шокирующей» своими парадоксами Японии.
Исследование осуществлено благодаря научному руководству доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации, заслуженного работника высшей школы России Родиона Ивановича Михеева.
Также автор выражает благодарность за помощь научному консультанту Владимиру Николаевичу Еремину; профессорам А. Коморида, Е. Синдзи, Ц. Инако; Japan Foundation; Harvard Law School («East Asian Legal Studies» Program), Open Society Institute, “Keio” University, University of Tokyo (Institute of Social Science), кафедрам уголовного права Московского государственного университета и Дальневосточного государственного университета.
Глава I. Преступность в современной Японии
§ 1. Состояние и динамика преступности в Японии
В Японии по сравнению с другими развитыми странами уровень преступности низкий, динамика стабильная, предсказуемая. Однако после процессов изменения индустриальной и социальной структуры (как следствия научно-технической революции) и нынешней длительной экономической депрессии, последовавшей еще за «нефтяным кризисом», в Японии наметилась тенденция медленного роста преступности, ее качественная деформация.
Несмотря на критику системы статистического учета преступности в Японии, высказанную рядом исследователей (И. Салтыкова, К. Уэда), следует признать, что уголовная статистика Японии конца 90-х годов обладает высокой степенью достоверности и отнюдь не «носит подготовительный и фрагментарный характер»[3].
Особенности системы учета преступности в Японии. Основными открытыми официальными источниками уголовной статистики в Японии являются «Хандзай хакусё» («Белая книга преступности» Комплексного научно-исследовательского института министерства юстиции) и «Кэйсацу хакусё» («Белая книга полиции» Главного полицейского управления), а также «Токэй нэнкан» (статистические ежегодники прокуратуры, судебных и пенитенциарных органов, службы пробации). Японская система учета преступности подразделяется на две подсистемы: «Преступления по УК» и «Преступления, предусмотренные специальными законами». В первой подсистеме кроме преступлений, предусмотренных непосредственно Уголовным кодексом, учитываются и преступления, предусмотренные некоторыми специальными законами (Закон о контроле за взрывчатыми веществами, Закон о дуэлях, Закон о наказаниях за насильственные действия, Закон о предупреждении и наказании за кражи, Закон о наказаниях за преступления против окружающей среды). Здесь же учитываются и преступления, связанные с ДТП и приведшие к смерти или телесным повреждениям[4]. В этой подсистеме основной криминологической характеристикой является «коэффициент преступности», который рассчитывается на основании числа зарегистрированных по УК преступлений (исключая автотранспортные), приходящихся на 100 тыс. жителей[5].
Во второй подсистеме учитываются преступления, предусмотренные специальными уголовными законами и нормами об уголовных наказаниях, входящих в административно-правовые законы и нормативные акты местного значения, но учет ведется по числу лиц, дела которых рассматриваются прокуратурой.[6]
В статистических ежегодниках преступления, предусмотренные Уголовным кодексом, подразделяются на шесть групп: имущественные преступления; тяжкие насильственные; иные насильственные; половые; автотранспортные; а также остальные преступления (взяточничество, похищение людей и др.).
«Темная цифра» (величина латентной преступности), неизбежно присутствующая в статистике любого государства, обусловлена в Японии не намеренным искажением информации, а действительно собственно латентной (т. е. неизвестной государству) преступностью. При этом нельзя исключить возможность произвольного подхода полиции к контролю за преступностью: в частности, К. Уэда приводит примеры того, как полиция «не замечает» таких преступлений, как азартные игры, которыми заправляет «борёкудан», вовлечение в проституцию, незаконные аборты. Главное полицейское управление пришло к выводу, что реальный объем преступности по крайней мере в два раза превышает данные официальной статистики (общее число латентных составляет 105 % по отношению к зарегистрированным). С разбивкой по конкретным составам преступления «темная цифра» выглядит так: вандализм – 2500 %, мошенничество – 250 %, нанесение телесных повреждений – 50 %, кражи (исключая кражи с прилавков магазинов) – 100 %.
