Алексей Кибальник - Современное международное уголовное право
И это лишь небольшой перечень проблем, связанных с пониманием самого юридического феномена международного уголовного права.
Все вышесказанное обусловливает актуальность темы исследования и требует выработки обоснованного подхода в концептуальном понимании международного уголовного права как такового, его отраслевых принципов, задач, способов и методов решений последних.
Глава I
Международное уголовное право как отрасль международного права
§ 1. Понятие международного уголовного права
Мысль о необходимости существования международного уголовного права отнюдь не нова. Еще в конце XIX в. российский юрист H. М. Коркунов обосновывал необходимость создания международного уголовного права тем, что нормы последнего призваны служить защитой принципов межгосударственного сотрудничества.[3]
В отечественной науке концептуальные основы международного уголовного права были заложены профессором Ф. Ф. Мартенсом, отметившим, что международное уголовное право «заключает в себе совокупность юридических норм, определяющих условия международной судебной помощи государств друг другу при осуществлении ими своей карательной деятельности в области международного общения».[4]
Исторический опыт XX в. заставил по-новому подойти к проблеме теоретического понимания международного уголовного права. При этом спорным стал вопрос о признании самого факта существования последнего. Так, по замечанию И. И. Карпеца, «дискуссионен вопрос не только о понятии международного уголовного права, но и том, необходима ли вообще такая отрасль права, имеет ли она право на существование».[5]
Наличие уголовно-правовых норм в международном праве не вызывает в настоящее время сколько-нибудь серьезных возражений. Об этом свидетельствует большое количество самых разных международно-правовых документов, принятых с середины XX в. Мы не ставим своей задачей проанализировать исторические предпосылки появления тех или иных международных актов. Тем не менее необходимо отметить, что их принятие, как правило, обусловливалось задачей межгосударственного сотрудничества в поддержании мирового порядка. В последний обычно включались и задачи борьбы с международной преступностью, а также предотвращения и наказания преступлений международного характера.
Такой подход в понимании необходимости международно-правовой регламентации борьбы с преступлениями на межгосударственном уровне сохраняют и новейшие документы международного права. Так, например, ст. 2 Декларации Организации Объединенных Наций о преступности и общественной безопасности 12 декабря 1996 года прямо указывает на обязанность государств-членов способствовать «расширению сотрудничества и помощи в правоохранительной области на двусторонней, региональной, многосторонней и глобальной основе, в том числе заключению в соответствующих случаях соглашений о взаимной юридической помощи, в целях содействия выявлению, задержанию и преследованию лиц, которые совершают опасные транснациональные преступления или каким-либо иным образом несут за них ответственность, и в целях обеспечения эффективного международного сотрудничества правоохранительных и других компетентных органов».[6]
В отечественной и мировой теории понимание международного уголовного права преимущественно развивалось в ключе его определения как отрасли международного публичного права. При этом на настоящий момент существует несколько основных доктрин, определяющих сущность данной юридической отрасли.
Сторонники преобладающего направления российской теории международного права подчеркивали, что международное уголовное право – «находящаяся в стадии становления специфичная отрасль международного права».[7] Таким образом, международному уголовному праву фактически отказывалось в «праве» на самостоятельное существование.
Однако в последнее время интерес к проблеме существования международного уголовного права существенно возрос. Тем не менее в концептуальной своей основе подход к определению международного уголовного права как отрасли международного публичного права остался прежним.
Всего тридцать лет назад в науке одной из господствующих была позиция, согласно которой международное уголовное право как отрасль международного права отсутствует.[8]
Однако в дальнейшем положение вещей серьезно изменилось.
Так, например, И. И. Лукашук и А. В. Наумов определили международное уголовное право как отрасль международного публичного права, принципы и нормы которой регулируют сотрудничество государств и международных организаций в борьбе с преступностью.[9]
В. П. Панов предложил под международным правом понимать систему принципов и норм, регулирующих сотрудничество государств в борьбе с преступлениями, предусмотренными международными договорами.[10]
Существует иная концепция, согласно которой международное уголовное право – это комплексная отрасль, включающая в себя материальные и процессуальные нормы, которые, в свою очередь, могут относиться как к международному публичному, так и к международному частному, а также к национальному уголовному праву (Ю. А. Решетов).[11]
Практически на этих же позициях стоит ряд других авторов – общим для них является то, что при определении международного уголовного права сохраняются тенденции к определению его несамостоятельности как правовой отрасли, либо идет речь о комплексных предметах правового регулирования и Источниковой базы.
Так, о комплексном характере международного уголовного права говорили такие международники, как Д. Дж. Бешаров (D. J. Веsharov), Я. Динштейн (Y. Dinstein), М. Ш. Бассиони (М. Ch. Bassiouni).[12]
В одном из новейших исследований международное уголовное право определялось как система международно-правовых принципов и норм, определяющих составы международных преступлений и преступлений международного характера, регулирующих деятельность органов международной юстиции, а также вопросы оказания межгосударственной помощи по уголовным делам.[13]
Н. И. Костенко, говоря о международном уголовном праве как о «комплексной, самостоятельной отрасли международного публичного права», указывает, что оно представляет собой систему общепризнанных международно-правовых принципов и норм, регулирующих сотрудничество между субъектами международного права по предупреждению и привлечению виновных лиц за совершение международных преступлений и преступлений международного характера, а также «оказанию судебной помощи, проведению расследования, уголовного преследования и судебного разбирательства, применению и исполнению меры наказания, обжалованию и пересмотру судебных решений, оказанию правовой помощи по уголовным делам…».[14]
Нетрудно заметить, что в данных определениях также смешаны материально-правовые, процессуальные и судоустройственные начала.
В литературе высказана заслуживающая внимания позиция о том, что, «только основываясь на концепции многоуровневой международной правосубъектности», можно создать единую концепцию международного уголовного права.[15]
Попытаемся проанализировать основные доктринальные подходы в понимании юридической природы международного уголовного права на основе рассмотрения действующих международно-правовых норм, а также сформулировать наше понимание современного международного уголовного права, его предмета, методов и системы в целом.
Тенденция обособления международного уголовного права как самостоятельной отрасли.
Как уже говорилось, большинство авторов отмечают комплексный характер международного уголовного права – т. е. тот факт, что оно объединяет в единую отрасль нормы материального и процессуального характера (а в некоторых случаях и нормы, посвященные регламентации процедуры исполнения наказания), а также нормы, относящиеся к судоустройству.
Да, действительно, многие (если не большинство) международно-правовые акты уголовно-правового характера содержат как материально-правовые, так и уголовно-процессуальные нормы. Это замечание справедливо, например, относительно уставов международных трибуналов (Нюрнбергского, Токийского, по бывшей Югославии, по Руанде). Более того, по замечанию В. Э. Грабаря, само по себе международное уголовное право изначально и главным образом было правом процессуальным.[16]
Однако в настоящее время наблюдается тенденция более четкого разграничения норм материального уголовного права и норм процедурного характера. Особенно явно такая тенденция проявилась в предложенном Комиссией международного права ООН Проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1991 года,[17] а также в принятом Римском Статуте Международного уголовного суда от 17 июля 1998 года.[18] Названные документы впервые четко разграничивают нормы материального уголовного права и нормы процедурного характера. При этом, например в Римском Статуте Международного уголовного суда практически впервые речь идет именно о самостоятельности международного уголовного права как отрасли права.
