Марк Энтин - Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 2
ЕС слишком погряз в своих внутренних проблемах для того, чтобы по-настоящему переосмыслить свою стратегию применительно к России, постсоветскому пространству, целям и перспективам построения Большой Европы. Продуманной политики в отношении Москвы у Брюсселя как не было, так и нет по сию пору.
Зато претензий к Москве и нареканий в ее адрес не счесть. Признанию за Россией статуса равноправного партнера Брюссель упорно противится. Его вполне устраивает, что соглашения об ассоциации, продвинутом партнерстве, зонах свободной торговли плюс, навязываемые третьим странам, мало чем отличаются от колониальных или неоколониальных. Сотрудничество в них обставлено многочисленными условиями. К партнерам предъявляются далеко идущие требования. Всем им предлагается жить по правилам, вырабатываемым ЕС.
Даже на реализацию инициативы «Партнерство для модернизации» Брюссель наложил сходный отпечаток. Программа теоретически чрезвычайно перспективна. Она ориентирует стороны на получение конкретного результата. На углубленное сотрудничество в приоритетных областях. На повышение его эффективности. Но Брюссель и в него продвинул проекты и программы, меняющие политическую сущность «Партнерства для модернизации», превращающие его из улицы с двусторонним движением во все ту же набившую оскомину колею технического содействия и назидательных увещеваний.
Однако политика «зашоренности», проводимая ЕС в отношении России, накладывается к тому же на откровенное соперничество между институтами ЕС и государствами-членами на российском направлении. Европейской Комиссии, Европарламенту, Совету ЕС очевидно не нравится, что многие из государств-членов проводят на «восточном» направлении самостоятельный курс. Европейская бюрократия и институты ЕС зачастую ведут себя как ревнивая жена. В результате получается гремучая смесь: с одной стороны, имперское высокомерие, с другой – ревность.
Но есть и третья сторона. Любые переговоры, любые договоренности с Россией, в том числе, по вопросам, далеко выходящим за рамки исключительной и смешанной компетенции ЕС, делегации ЕС стремятся использовать для всемерного расширения своих полномочий. Зачастую им это удается.
Не облегчает дело и то, что российские государственные структуры и российский бизнес не всегда понимают, о чем и когда надо договариваться с ЕС, о чем и когда – с его государствами-членами. Загадкой остается, как лоббировать свои интересы в Брюсселе и Страсбурге. Нет у российской стороны и полной уверенности в том, что институты ЕС достоверно информируются и, в свою очередь, достаточно полно и непредвзято информируют государства-члены.
Вот вам и двойная реальность в отношениях России со своим огромным влиятельным западным соседом. Одна реальность складывается в отношениях с государствами-членами. Другая – в отношениях собственно с ЕС.
Дальнейшая фрагментация Европейского Союза
Сотрудничество между Россией и ЕС не стоит на месте. И Россия, и ЕС, и окружающий мир стремительно меняются. Изменения, происходящие в ЕС, для верности анализа, конечно же, ни в коем случае нельзя игнорировать. Они очень существенны. Они рисуют еще несколько реальностей, возникающих на пространстве Большой Европы.
В прошлом ЕС неоднократно переживал всевозможные внутренние кризисы. Без преувеличений можно сказать, что ЕС перманентно их преодолевает. Сейчас – кризис задолженности. Чуть раньше – экономический, финансовый кризис и кризис ликвидности. До этого конституционный и т. д.
Но раньше ЕС выходил из каждого кризиса окрепшим и возмужавшим. Он делал очередной шаг на пути к реализации интеграционного проекта. Он усиливал интеграционные, наднациональные моменты в своем функционировании. То есть каждый раз у ЕС и государств-членов получалось «больше Европы».
Теперь может получиться несколько иначе. ЕС, не исключено, выйдет из кризиса по формуле «меньше Европы». В чем это «меньше Европы» будет заключаться, уже прорисовывается. В ЕС начнут складываться устойчивые союзы по интересам различной геометрии. Возникнет двухскоростной, трех-, четырех-, пятискоростной Европейский Союз.
Как это будет или может выглядеть, хорошо иллюстрирует особый статус Великобритании в рамках ЕС. Великобритания находится вне Шенгена. Она предпочла не входить в социальную Европу. Лондон при подписании и ратификации Лиссабонского договора оговорил, что Хартия ЕС о фундаментальных правах на него не распространяется. Он не полностью интегрирован в формируемое ЕС пространство свободы, безопасности и законности. И, конечно же, Великобритания остается вне зоны Евро и не собирается в обозримой перспективе к ней присоединяться. Зато в сфере военного и военно-технического сотрудничества Лондон занимает совершенно иную позицию.
Тиражирование статуса Великобритании в практике гораздо большего числа государств-членов, только, естественно, применительно к неограниченному кругу сфер интеграционность взаимодействия – один из вполне возможных вариантов эволюции ЕС.
К многоскоростным форматам взаимодействия с ЕС
Однако если оценки экспертного сообщества справедливы, и ЕС в действительности будет развиваться именно таким образом, то и отношения с ним и его государствами-членами можно и нужно строить несколько иначе, чем сейчас.
В настоящее время взаимодействие между Россией и ЕС идет как бы в трех больших форматах. Это фронтальное, иначе, системное взаимодействие. Под него пишется новое базовое соглашение. Оно олицетворяется, кроме того, прежде всего, встречами в верхах Россия – ЕС.
Второй формат – межотраслевое сотрудничество. Под него построены диалоги между Россией и ЕС. Создано большое количество рабочих групп. Российская концепция нового базового соглашения отталкивается от его реалий. Ею предусматривается, что общий договор должен быть сравнительно коротким и закреплять, что конкретные режимы в отдельных областях сотрудничества прописываются в отраслевых соглашениях, т. е. что договор дополняется и прирастает документами отраслевого охвата.
Третий формат – дорожные карты построения четырех общих пространств, покрывающих экономику, внутреннюю и внешнюю безопасность, науку, образование и культурные аспекты. В развитие этого формата запущена реализация инициативы «Партнерство для модернизации».
Проанализируем сильные и слабые стороны каждого из них. Встречи в верхах дают импульсы сотрудничеству. Они позволяют подвести итог сделанному, обсудить имеющиеся проблемы, поставить новые задачи, сверить часы. В принципе они обладают колоссальным потенциалом.
Вместе с тем, саммиты Россия – ЕС нередко подвергаются сокрушительной критике. Причем, со стороны абсолютно всех – и гражданского общества, и экспертных кругов, и политического истеблишмента. Мол, встречи работают вхолостую. Отдача от них минимальная. Каждая из них – очередное плановое крушение завышенных ожиданий.
Их медиатическое освещение также сугубо негативное. Это несправедливо, но это так. С фактами не поспоришь.
Фронтальные переговоры, о чем говорилось выше, были задуманы как инструмент существенного улучшения двусторонних отношений, придания им системного характера. Из этого, по большому счету, ничего не получилось.
Межотраслевой формат гораздо более прагматичен и заземлен. Однако он фрагментирует, расчленяет общую ткань сотрудничества. Делает его еще более гетерогенным. Вносит в него многочисленные противоречия. Противопоставляет специальные режимы взаимодействия более общим и универсальным, фактически подрывая их.
К тому же в условиях отсутствия благоприятного политического климата такой формат зачастую превращает отраслевое взаимодействие из полигона сотрудничества в арену соперничества. Или по крайней мере делает заложником политической конъюнктуры.
Формату дорожных карт «достается» в России больше всего. Его критикуют буквально за все. Дескать, дорожные карты составлены кое-как. Они аморфны. Тавтологичны. Расплывчаты. Не содержат сроков исполнения. Не обладают юридической силой. Никого ни к чему не обязывают. Это так – набор благих пожеланий.
Критика во многом правильная. Но несправедливая. Дорожные карты – это возможность серьезного качественного углубления двусторонних связей. Как ей воспользовались или воспользуются – другое дело. Но возможность отличная. И главное – вот она, под рукой. Появится политическая воля, возникнут предпосылки, будут созданы необходимые управленческие структуры, концепция совместных пространств окажется востребованной, а ее реализация пойдет семимильными шагами.
Однако, как обычно, имеется несколько «но». Дорожные карты морально устарели. В каких-то своих моментах они дискредитированы. Чтобы реанимировать процесс, нужна их актуализированная, модернизированная версия, более энергичная и обязывающая.
