Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том II
Одной из законных презумпций, приковавших к себе внимание многих ученых и практиков, является презумпция невиновности[83]. Положения о презумпции невиновности впервые были выражены и закреплены в Декларации прав человека и гражданина в 1789 г. во время Французской буржуазной революции и в 1791 г. включены в Конституцию Франции. В этих актах презумпция невиновности была сформулирована следующим образом: «Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят виновным, то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для его обеспечения, должна строго караться законом».
В международных правовых актах презумпция невиновности получила выражение в принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. Всеобщей декларации прав человека: «Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты» (ст. 11). Более краткая формулировка презумпции невиновности дана в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ратифицированной в России 30 марта 1998 г. Согласно ст. 6 Конвенции «каждый человек, обвиняемый в совершении уголовного преступления, считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком».
Согласно ст. 49 Конституции РФ «каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». В силу презумпции невиновности обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.
Презумпция невиновности вовсе не является субъективным мнением того или другого субъекта уголовно-процессуальной деятельности, она является выраженным в законе объективным правовым положением. Презумпция невиновности не запрещает производящему дознание лицу, следователю, прокурору изобличать обвиняемого, доказывать его виновность, но она запрещает объявлять обвиняемого виновным до тех пор, пока его вина не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Органы дознания и предварительного следствия, ведущие расследование уголовного дела, и прокуроры, осуществляющие надзор за расследованием и поддерживающие в суде государственное обвинение, в полной мере вправе и обязаны решительно и эффективно осуществлять свои полномочия для изобличения обвиняемого, для доказывания его виновности. Но их выводы и утверждения о виновности обвиняемого – это только их мнение, правильность которого они должны доказать и которое станет действительным, официальным признанием обвиняемого (подсудимого) виновным в совершении преступления лишь тогда, когда с этим согласится суд и это свое согласие выразит в приговоре по вступлении его в законную силу[84]. Презумпция невиновности является основополагающим принципом, «без которого, – как справедливо отмечает Д.Н. Козак, – нельзя рассчитывать всерьез на справедливое и гуманное правосудие»[85].
Для уяснения пределов уголовно-процессуального доказывания преюдициальных фактов и обстоятельств, которые уже установлены вступившим в законную силу и никем не отмененным приговором, постановлением, иным процессуальным решением, исходным служит положение закона о недопустимости производства по уголовному делу по поводу того же обвинения, о котором есть, например, неотмененный приговор или постановление (определение) о прекращении дела (пп. 4 и 5 ст. 27 УПК РФ).
Говоря о значении преюдициально установленных фактов и обстоятельств, было бы неправильным утверждать, что такие факты ни при каких условиях не могут быть использованы и оценены при расследовании или судебном рассмотрении другого уголовного дела. Такая предпосылка не согласовывалась бы с законом и противоречила бы достижению по каждому уголовному делу объективной истины. Следователи и судьи могут использовать материалы, отраженные в постановлении или приговоре по другому делу, но не вправе делать по ним выводы, противоречащие тем, что имеются в этих актах. При необходимости изменения выводов о тех или иных фактах, их оценке и приведенных в их пользу мотивах, содержащихся в неотмененном процессуальном решении или судебном приговоре, следует поставить вопрос об отмене этого акта с тем, чтобы все такие «фактические констатации» были тщательно проверены с учетом обстоятельств и прежнего, и данного дела, чтобы по каждому из них была достигнута объективная истина. Это все возможно в порядке пересмотра вступивших в законную силу процессуальных решений, приговоров, постановлений, определений.
Как видим, с определенными ограничениями уголовно-процессуальное доказывание в отношении преюдициально установленных фактов может иметь место[86]. Сказанное полностью согласуется с положениями ст. 90 УПК РФ о том, что «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда». Но при исследовании таких фактов и обстоятельств органы следствия и суда, как отмечалось, не могут входить в обсуждение доброкачественности соответствующего процессуального акта, в котором они констатированы, и делать новые выводы, противоречащие этому акту, пока последний не отменен в установленном законом порядке.
Пределы уголовно-процессуального доказывания едины не только для всех уголовных дел, но и для всех стадий их движения. На каком бы этапе ни находилось производство по уголовному делу, по нему должны быть выдвинуты и исследованы все возможные следственные версии, проанализированы все факты и обстоятельства предмета доказывания с использованием для этого достаточных надлежащих средств уголовно-процессуального доказывания (доказательств, их источников); делаемые же следователями, прокурором, судьями выводы по делу должны быть достаточно обоснованны.
Таковы цель, предмет и пределы уголовно-процессуального доказывания. Как видим, уголовно-процессуальное доказывание представляет собой разновидность познания объективной истины по расследуемому и разрешаемому уголовному делу и имеет специфический предмет и пределы. В то же время уголовно-процессуальное доказывание имеет свою сложную внутреннюю структуру, включающую в себя ряд взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, в подробной характеристике которых с позиции теории и практики есть настоятельная необходимость.
Глава 2 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СТРУКТУРНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ДОКАЗЫВАНИЯ2.1. РОЛЬ И МЕСТО СЛЕДСТВЕННЫХ ВЕРСИЙ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ДОКАЗЫВАНИИДля того чтобы обстоятельства расследуемого или разрешаемого уголовного дела были исследованы всесторонне, полно и объективно, без излишних затрат сил и средств, уголовно-процессуальное доказывание должно быть хорошо организованным. Это можно обеспечить выдвижением надлежащих следственных версий и основанным на них планированием предварительного расследования или судебного следствия по уголовному делу.
Сказанное о роли (значении) версий в следственно-судебной деятельности, как нам представляется, не зависит от того, считать ли выдвижение версий, работу с ними структурным элементом уголовно-процессуального доказывания, как это делают некоторые авторы,[87] или не считать.[88] Главное, чтобы та или иная форма деятельности (логическое мышление, конкретная практическая работа и т. д.) способствовала установлению по каждому делу объективной истины. Более того, как отмечалось нами выше, уголовно-процессуальное доказывание начинается именно с выдвижения следственных версий. Выдвинутые версии в ходе дальнейшего производства по уголовному делу могут дополняться, видоизменяться, заменяться другими, а отдельные из них – отпадать. В силу этого рассматриваемый структурный элемент уголовно-процессуального доказывания необходимо именовать как построение и динамическое развитие следственных версий по делу.
Вместе с тем относительно самого понятия следственной версии в литературе существуют различные суждения.
Так, А.И. Винберг, Г.М. Миньковский и Р.Д. Рахунов определяют следственные версии как «одно из нескольких возможных в данном случае объяснений, даваемых какому-либо событию, факту. В уголовном деле версиями называются вытекающие из имеющихся фактических данных и опыта расследования аналогичных дел предположения о характере и обстоятельствах исследуемого события, наличии или отсутствии в нем состава преступления, виновности или невиновности определенного лица»[89]. Исходя из того, что версии представляют собой логические построения в процессе исследования явлений, состоящие из предположений о причинах, объясняющих эти явления, А.Н. Васильев определяет следственные версии как предположения следователя о причинах, объясняющих расследуемое событие[90]. По мнению В.И. Теребилова, «именно версии о характере совершенного преступления, о лице, совершившем его, о форме вины и в связи с этим о мотивах преступления, и, наконец, об обстоятельствах совершенного преступления являются теми версиями, которые кладутся в основу исследования всех материалов дела. Эти версии целесообразно называть следственными версиями, подчеркивая их ведущее положение среди других версий, естественно используемых в процессе расследования»[91].
