Сергей Ефимичев - Расследование преступлений: теория, практика, обеспечение прав личности
Н.В. Жогин и Ф.Н. Фаткуллин сгруппировали меры процессуального принуждения следующим образом: меры пресечения; иные меры процессуального принуждения.[130]
Две группы мер принуждения предусматривает З.Ф. Коврига: средства пресечения и средства обеспечения. К группе средств пресечения она относит: меры пресечения; отобрание обязательства о явке; задержание; привод; розыск и этапирование; отстранение обвиняемого от занимаемой должности; меры, принимаемые к нарушителям порядка в судебном заседании. В группу средств обеспечения она включает: обыск; выемку; помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинское учреждение для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы; наложение ареста на имущество.[131]
Позиция В.М. Корнукова состоит в том, что к мерам принуждения он относит меры пресечения: задержание; привод; освидетельствование; получение образцов для сравнительного исследования; помещение лица в медицинское учреждение.[132]
Следующую классификацию предложил З.З. Зинатуллин: меры пресечения; задержание; отстранение обвиняемого от должности; наложение ареста на имущество; обыск, выемка; освидетельствование; получение образцов для сравнительного исследования; помещение лица в медицинское учреждение; привод.[133]
Расширительное толкование рассматриваемых мер размывает границы уголовно-процессуального принуждения, не позволяет их выделить в системе уголовного процесса, отграничить от следственных действий, имеющих своей целью обнаружение, собирание, исследование и оценку доказательств. При таком подходе теряют смысл многие понятия и институты уголовно-процессуального права и направления урегулированной им уголовно-процессуальной деятельности. Все сводится к уголовно-процессуальному принуждению.
Данный вывод основан на том, что весь уголовный процесс в широком понимании по своей сути является системой принуждения, направленной на решение задач уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальная деятельность в целом и ее процессуальное оформление в частности урегулированы нормами уголовно-процессуального права.
Представляется верным мнение П.С. Элькинд, что если норма не предусматривает определенных юридических последствий за ее нарушение, то она не может быть названа правовой[134]. Изложенное побуждает нас разграничить меры уголовно-процессуального принуждения в зависимости от оснований их применения и выделить те, которые могут применяться только к обвиняемому или к подозреваемому – к лицам, чья вина в совершении преступления доказана или обоснованно предполагается.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ мерам уголовно-процессуального принуждения посвящает четвертый раздел, состоящий из трех глав: глава 12 «Задержание подозреваемого» (ст. 91—96); глава 13 «Меры пресечения» (ст. 97—110); глава 14 «Иные меры процессуального принуждения» (ст. 111—118).
Уголовно-процессуальное задержание по внешним признаками схоже с административным задержанием, осуществляемым в соответствии со ст. 11 Закона РФ от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции»[135]. Различается оно по следующим основаниям: уголовно-процессуальное задержание осуществляется при наличии признаков преступления, а административное задержание – при наличии признаков административного правонарушения. Составы уголовных преступлений предусмотрены Уголовным кодексом РФ, а административные правонарушения – Кодексом об административных правонарушениях. Различаются они по срокам, степени социальной опасности и, соответственно, урегулированы УПК РФ и Кодексом об административных правонарушениях. Учитывая, что уголовно-процессуальное задержание является одновременно следственным действием, его сущность мы рассмотрели в гл. 3 «Следственные действия при расследовании».[136]
Меры пресечения раскрыты в гл. 13 УПК РФ. Статья 97 посвящена основаниям избрания мер пресечения, а ст. 98 УПК РФ дает перечень всех мер пресечения. К ним относятся:
подписка о невыезде (ст. 102);
личное поручительство (ст. 103);
наблюдение командования воинской части (ст. 104);
присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (ст. 105);
залог (ст. 106);
домашний арест (ст. 107);
заключение под стражу (ст. 108).
Глава 14 «Иные меры процессуального принуждения» включает ст. 111—118. К иным мерам процессуального принуждения ст. 111 УПК РФ относит:
обязательство о явке (ст. 112);
привод (ст. 113);
временное отстранение от должности (ст. 114);
наложение ареста на имущество (ст. 115).
Органы, ведущие уголовный процесс, могут применить названные меры процессуального принуждения к подозреваемому и обвиняемому в целях обеспечения установленного УПК РФ порядка уголовного судопроизводства, надлежащего исполнения приговора.
В случаях, предусмотренных УПК РФ, дознаватель, следователь, прокурор или суд вправе применить к потерпевшему, свидетелю, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому следующие меры процессуального принуждения:
обязательство о явке (ст. 112);
привод (ст. 113);
денежное взыскание (ст. 117).
Уместно заметить, что наложение ареста на имущество является не только мерой уголовно-процессуального принуждения, но и следственным действием, направленным на собирание доказательств. Описанное имущество, на которое наложен арест, в случае установления фактов его преступного происхождения будет важным доказательством по расследуемому уголовному делу. Это позволяет нам отметить, что наложение ареста на имущество является не только мерой уголовно-процессуального принуждения, но и следственным действием.[137]
Задержание по внешним признакам совпадает с заключением под стражу. Основным сходством в обоих случаях является реальное ограничение возможности свободного передвижения. Различие есть в сущности этих мер процессуального принуждения. Задержание возможно на срок не более 10 суток, а заключение под стражу – на 2 месяца с возможностью продления до 18 месяцев, тогда как продление срока задержания исключается. Имеются и другие различия и сходства в применении этих мер принуждения, о чем будет сказано ниже.
К таким мерам относятся:
меры пресечения;
обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства отстранение обвиняемого от должности;
помещение обвиняемого (подозреваемого) в медицинское учреждение;
задержание.
Обыск, выемка, освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, наложение ареста на имущество – это следственные действия. По характеру реализуемого уголовно процессуального принуждения они не отличаются от других следственных действий: допроса свидетеля, потерпевшего, очной ставки, предъявления для опознания, следственного эксперимента, осмотра, назначения и производства экспертизы, проверки показаний на месте, эксгумации трупа. Поэтому позиция названных выше авторов, из которых одни относят следственные действия к мерам процессуального принуждения, а другие – нет, представляется неубедительной. В связи с таким разграничением следственные действия необоснованно делятся на осуществляемые с применением уголовно-процессуального принуждения и без его применения.
Например, допрос свидетеля, потерпевшего регламентирован уголовно-процессуальным законом (ст. 42, 56, 78, 79, 187—191 УПК РФ). Законом установлен порядок вызова и допроса этих лиц, определены не только их права, но и обязанности. Свидетель и потерпевший обязаны явиться для допроса и дать правдивые показания (в случае неявки без уважительной причины могут быть подвергнуты приводу). Перед допросом они предупреждаются об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 и 308 УК РФ, о чем у них отбирается подписка. Однако такое принуждение не связано с каким-либо противоправным поведением данных участников процесса. Оно введено уголовно-процессуальным законом в целях быстрого и полного раскрытия и расследования преступления, обеспечения эффективности уголовно-процессуальной деятельности, решения иных задач уголовного судопроизводства. Аналогичным образом и все другие следственные действия подкреплены властной силой закона и подлежат выполнению. Прав С.А. Шейфер, подчеркнув, что каждое следственное действие, как и любое процессуальное действие, не может не опираться на государственное принуждение. Меры принуждения в следственном действии сопутствуют правовым обязанностям его участников и служат гарантиями их выполнения[138]. В связи с этим нельзя согласиться с Ф.М. Кудиным, разделившим следственные действия на две группы по признакам наличия и отсутствия принуждения при их проведении.[139]
