Анатолий Барабаш - Природа российского уголовного процесса, цели уголовно-процессуальной деятельности и их установление
Существовавшую до принятия нового УПК форму русского процесса можно было бы назвать смешанной, но в это обозначение традиционно вкладывается другое содержание, отличное от выше выявленного. Последнему соответствует название «следственный процесс»[146]. В нашем понимании – следственный не в силу появления специального органа расследования, а в силу внутренней сущности процесса, его исследовательского характера. Российский уголовный процесс по его законодательному описанию был именно таким, но его потенциальное публичное начало при отсутствии гражданского общества, низкой общей и правовой культуры граждан оказалось невостребованным. Отсюда попытки придать русскому процессу состязательную форму. Вряд ли они будут успешны. История свидетельствует, что эта модель приживалась только в тех государствах, где большинство населения составляли выходцы из Англии. Препятствует рецепции английского права на континенте, как считает А. В. Смирнов[147], деятельное участие в рамках предварительного расследования следственного судьи – субъекта проведения следственных действий. Почему это препятствует – объяснения нет. Представляется, неприятие английской модели связано не с этим, а с тем, что в континентальном процессе в силу ряда причин основным началом является публичность, которая и определяет особенности построения уголовного процесса, нацеленного на установление действительной картины происшедшего, а не на обеспечение условий для формального равенства сторон. Указанная разница и обуславливает существование предварительного расследования как наиболее оптимальной формы для познания действительного события. Поэтому континентальный процесс более свободен от пережит ков формальной теории доказывания, чем английский. Публичное начало как раз и определяет возможность использования состязательности, ее пределы на предварительном следствии.
Попытки отказаться от него на европейском континенте уже предпринимались. В 1989 г. в Италии был принят УПК, многие нормы которого были сконструированы под влиянием состязательной модели англосаксонского процесса. По этому же пути пошел законодатель Франции, приняв в 1993 г. новый УПК. Но эти попытки оказались неудачными. Негативный опыт учли в Бельгии и Голландии. В докладе бельгийской правительственной комиссии, решавшей вопрос о путях и способах реформирования уголовно-процессуального законодательства, говорилось: «… любой юридический институт неразрывно связан с нравами, традициями и иными институтами страны. Перенося его в другой социальный контекст, мы рискуем не достигнуть поставленной цели, а подчас даже вызвать нежелательные результаты»[148]. Там учли, а мы пошли повторять чужие ошибки.
В российских условиях, когда практически все изменения инициировались свыше, усилия государства в первую очередь должны были быть направлены на реформирование мышления членов общества, на воспитание человека, имеющего чувство собственного достоинства и уважающего права другого[149]. Только такие люди способны создать гражданское общество. Возможно, это изменит отношение общества к государству, от недоверия оно придет к использованию его в общих интересах.
Важность сознательного использования потенциала власти для обеспечения единения, создания гражданского общества обусловлено историей государства российского и современным состоянием дел в нем. Последнее не радует. Российское государство раздирает масса противоречий. Для преодоления центробежных стремлений, вызванных неумелыми опытами с суверенитетом, проводится укрепление вертикали власти. Безусловно, при этом должны учитываться интересы субъектов Федерации.
В России власть – это тот обруч, который стягивает воедино (в государство) территории, расположенные на 1/8 части суши в различных климатических зонах, что обуславливает особенности экономического развития этих территорий, разный их потенциал, т. е. неравенство в экономическом развитии. На этих территориях проживают представители многих наций и народностей со своими культурными традициями, менталитетом, которые сформировались на протяжении долгой истории взаимодействия этих народов с соседними, взаимодействия не всегда удачного и взаимовыгодного. В этих условиях до тех пор, пока не вызрело сознание единства и общности среди народов, населяющих Россию, обойтись без сильной государственной власти невозможно. Именно она должна создавать условия для вызревания этого единства. Гарантом того, что власть не соблазнится силой ради силы за счет подавления общества, должны служить ее открытость, участие членов общества в ее формировании, в выработке векторов развития, в контроле за деятельностью органов государственной власти, во включенности России в мировое сообщество в качестве полноправного члена.
В возможности достижения указанной выше общественной цели мы видим предназначение власти в России в наше время. Главное – чтобы эта возможность не была упущена. Власть и общество – сообщающиеся сосуды, происходящее в одном может изменить содержание другого. Если представители власти не поймут, что общественный интерес, надежда на будущее России связано с единством, ждать позитивных перемен не приходится и существование такой власти не оправдано. Не оправдано в силу того, что «власть как исторически необходимая форма выражения общественных интересов с самого начала предназначена для удовлетворения таких потребностей, которые необходимы для существования самого человеческого общежития»[150]. Здесь мы ведем речь именно о такой потребности, без реализации которой становится проблематичным существование Российского общежития.
Уголовный процесс – один из мощных рычагов власти и, казалось, что в современных условиях он должен был быть задействован для переустройства. Но все получилось с точностью до наоборот: предлагаемый процесс копирует процесс другой правовой системы, которая формировалась в более благоприятных исторических условиях, и существует в государствах, где нет таких противоречий, способных их разрушить. По всей видимости, адепты государственной власти не учитывают того, что указано выше, не понимают возможностей существовавшей в России формы для обеспечения единения общества, не понимают тенденций развития процессуальной формы в направлении все более полного развития и воплощения публичного начала. Русский уголовный процесс следовало совершенствовать в этом направлении, но не подчинять началу состязательности. Модернизация процесса на таком основании – это не шаг вперед, а шаг назад.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Пинкус А., Минахан А. Практика социальной работы (формы и методы). М., 1993. С. 456.
2
Роджерс К. Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М., 1994. С. 459.
3
Это естественное следствие любой революции, когда «старая система понятий полностью или частично заменяется несовместимой с ней новой системой понятий». Приведенное высказывание характеризует научную революцию, но так как сущность революции одна, независимо от того, где она происходит – коренной слом старого содержания и замена его на новое, требующее и новой формы, мы посчитали уместным привести его здесь. См.: Эззат А. Фаттах. От ориентира вины к ориентиру последствия. Новая система понятий уголовного права XXI века // Основные принципы современного уголовного права (четвертая часть). Лейден, 1997. С. 10.
4
Бойков А. Д. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990–1996 гг. М., 1997. С. 65.
5
Там же. С. 66.
6
Там же.
7
Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1902. Т. 1. С. 65.
8
Кассационные решения. 1877 г. № 68 по делу Белокопытова / Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1902. Т. 1. С. 77.
9
Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1897. Т. 2. С. 78.
10
Викторский С. И. Русский уголовный процесс. М., 1997. С. 71–72.
11
Там же. С.15.
12
Там же С. 208.
13
