Салман Дикаев - Террор, терроризм и преступления террористического характера
Важной и непременной составляющей идеологического террора является политика разрушения исторически сложившихся аксиологических стереотипов сознания людей, их традиционно определившихся представлений о добре и зле, справедливости и несправедливости, правде и лжи. Под воздействием массированной пропаганды и укоренившегося страха перед всесильной репрессивной машиной у людей формируется иррациональное мировосприятие, искаженное представление о вещах и фактах. В таких условиях люди постепенно превращаются из объектов психологического исследования в объект психиатрии[124].
Существенной особенностью духовного террора является то, что он, воздействуя на сферу сознания и подсознания людей, метастезирует иррациональное мировосприятие на последующие поколения, парализуя их волю к противостоянию насилию со стороны как власть предержащих, так и мафиозных структур.
В качестве подвида идеологического террора следует рассматривать информационный террор. Вернее, последний выступает основным средством осуществления идеологического террора. Захватив или монополизировав средства массовой информации, или законодательно наложив запрет на информирование населения о происходящих событиях, субъект идеологического террора вводит население в заблуждение, дезориентирует массы, и под этой завесой скрывает свои преступные действия, ограждая себя от критики.
4. В качестве самостоятельного вида мы выделяем экономический террор. Н. Д. Литвинов определяет экономический террор как «криминальную деятельность отдельных лиц и организационно-террористических формирований, направленную на ослабление экономического состояния государства, на дезорганизацию деятельности отдельных отраслей и предприятий, самовольное использование государственных ресурсов»[125].
Это определение можно считать весьма удачным, но только применительно к корыстному терроризму, а не к экономическому террору. Все дело в том, что субъектами террора не могут быть отдельные лица, точно так же и организационно-террористические формирования не могут быть субъектами террора, если они не реализовывают государственную политику.
Террор вообще и экономический террор в частности, как отмечалось, – удел государственной власти. Экономически террором можно считать целенаправленные действия властей, направленные на обогащение незначительной части населения за счет другой, значительно большей его части, а также государственное внеэкономическое принуждение населения для решения политических задач. У народа России свежа еще память об августе 1998 г., когда политика федеральных властей России за один день привела к многократному обнищанию большинства российского народа и 79 млн человек (54 % населения) оказались за чертой бедности. Исключение составил узкий круг правительственных чиновников и опекаемых ими олигархов, чье состояние увеличилось пропорционально обнищанию народа[126].
В качестве экономического террора можно рассматривать и обесценивание денежных вкладов граждан в Сбербанке России, и ограбление населения путем создания всевозможных мошеннических банков, фирм и организаций, занимавшихся привлечением денежных средств населения «под проценты», – «МММ», «Гермес-Финанс», «Чара-Банк», «Русский Дом-Селенга» и т. д., а также злоупотребления в кредитно-денежной сфере. Так, за период 1991–1995 гг. было выявлено 170 мошеннических фирм, имеющих 334 филиала во всех регионах России. Причиненный ими ущерб, даже по самым скромным подсчетам, превышает 2 трлн рублей, а пострадало от них более 10 млн человек. Преступлениями в кредитно-денежной сфере в пореформенный период России был нанесен ущерб в сумме 60–70 трлн рублей[127]. Большинство мошеннических банков и фирм были созданы и работали под контролем правительственных чиновников, которые преследовали цель личного обогащения, при этом прекрасно понимая, за счет кого оно происходит. Все государственные экономические и финансовые структуры России были сориентированы на выкачивание денег, которые вывозились и вкладывались в экономику зарубежных стран. Достаточно вспомнить, что утечка капитала из России в начале 2000 г. составляла около 1 млрд долларов США в месяц (в 1998 – 25 млрд, 1999 – 15 млрд в год)[128]. Массовое бегство капитала из России было не случайным явлением, а хорошо продуманным и спланированным на высшем политическом уровне мероприятием.
Например, список банков, претендовавших на получение на бюджетные счета помощи в рамках программы развития регионов России, финансировавшейся при участии Всемирного банка (ВБ), Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР), находящихся под патронажем американских спецслужб, составлялся Правительством и Центробанком России, под давлением которых было определено, что «Мосбизнесбанк», «Промстройбанк» (Санкт-Петербург), банк «Санкт-Петербург», «Столичный банк сбережений» (СБС-Агро), «Токобанк» и «Уралпромстройбанк» получат долгосрочные кредиты от МБРР и ЕБРР на техническое перевооружение[129]. Эти же банки оказались в числе получателей еще нескольких займов, в том числе и Жилищного займа (400 млн долларов), выделенного Всемирным банком. К настоящему времени большинство из упомянутых банков объявили о своем банкротстве и о неспособности вернуть полученные деньги[130]. А поскольку деньги брались под государственные гарантии, то возвращать их придется из государственного бюджета.
Рассматриваемый вид террора в России постсоветского периода выразился и в импорте продовольственных товаров не только экологически опасных, но и запрещенных к потреблению в западных странах. Специалисты к этой категории товаров относили примерно 80 % импортированных продуктов питания, сигарет, напитков и т. д., потребление которых привело к смерти 43 тыс. человек[131]. По мнению М. Архипова – заведующего отделом биофизики Агрофизического научно-исследовательского института, и сейчас существует скрытая, но реальная угроза, исходящая от продуктов, поставляемых нам из-за рубежа[132].
Экономический террор, названный перестройкой, рыночной экономикой, разгосударствлением, приватизацией и т. д., был не единичным актом и не одномоментным явлением. Он продолжался в течение почти 20 лет и привел к тому, что российский народ за этот период не только не сделал каких-либо сбережений, но и лишился того, что было накоплено многими поколениями, того, что традиционно рассматривалось как государственная, т. е. общая собственность. Но и сегодня бюджетная сфера России не свободна от криминала, в 2001 г. сумма причиненного ущерба составила около 40 млрд рублей[133].
В мировом масштабе весьма внушительны результаты теневой экономической деятельности транснациональных преступных организаций, негативно влияющих на экономику, прежде всего, слаборазвитых стран. Согласно данным Центра по изучению международной организованной преступности и коррупции США ежедневный финансовый оборот международных преступных группировок, базирующихся в этой стране, достигает 1 млрд долларов США. Последствия такого оборота для экономических систем развивающихся стран и государств с переходной экономикой носят ярко выраженный негативный характер, так как большой приток иностранных денежных средств ведет к девальвации национальной валюты, что, в свою очередь, ведет к спаду промышленного производства.
По мнению руководителя Венского управления безопасности, ежегодно международная преступность наносит ущерб, превышающий 900 млрд долларов. Половина этой суммы приходится на нелегальную торговлю наркотиками. Ежегодный оборот этого зелья в мире составляет 500 млрд долл., что превышает соответствующий показатель по всей черной металлургии и текстильной промышленности в мире (8 % всего мирового товарооборота), а наркозависимыми считаются 3 % (т. е. 180 млн чел.) населения Земли. По данным МВФ, ежегодно в мире отмывается 1,5 трлн долларов, т. е. до 5 % стоимости мирового валового продукта[134].
В США убытки, понесенные в результате деятельности организованной преступности, в два раза превышают сумму средств, предназначенных для финансирования деятельности полиции, судов и прокуратуры вместе взятых. На борьбу с растущей преступностью правительства развитых стран вынуждены ежегодно выделять от 2 до 3 % бюджетных средств, а правительства развивающихся стран – от 9 до 14 %[135].
5. Военный террор. Хотя этот вид террора рассматривается нами последним, по своей значимости в классификации он является главным.
XX век – век научно-технического прогресса – проявил себя, в первую очередь, в изобретении новых средств массового уничтожения, отбросив как нелепые сантименты и предрассудки последние остатки рыцарского кодекса ведения войны. Современные войны обрели тотальный характер благодаря появлению авиации, баллистических ракет, способных поражать как военные, так и гражданские объекты на всю стратегическую глубину; границы между тылом и фронтом оказались стерты, а гражданское население превратилось в заложника азартных политических игр авантюристов и человеконенавистников.
