А. Боковиков - Подсознание террориста
При проведении кластерного анализа по опроснику «ОМО» В. Шутца (в адаптации Рукавишникова А. А.) в результате математико-статистической обработки было выделено два кластера (см. рис. 12). В каждый кластер вошло 50 % испытуемых – осужденных за террористическую деятельность.
Анализ полученных данных позволяет выделить две группы участников ТД отличающихся друг от друга стилем межличностного взаимодействия (в рамках общей вышеописанной тенденции).
1-я группа (1-й кластер) представлена участниками ТД, которые стремятся избегать самостоятельного принятия решений, взятия на себя ответственности, а так же предпочитают избегать близкого общения с людьми.
Рисунок 11
Средние показатели включения, контроля и аффективности общения по методике В. Шутца по выборке осужденных за ТД в сравнении с выборкой всех осужденных
Рисунок 12
Результаты кластерного анализа по опроснику ОМО Шутце В. (адаптация А. А. Рукавишникова)
2-я группа (2-й кластер) представлена участниками ТД, характеризующимися как существенно склонными контролировать и влиять на остальных, и не слишком высоко, но все-таки стремящихся к тому, чтобы окружающие принимали участие в их жизни.
Если 1-я группа ничего нового к выше предложенной интерпретации не добавляет, то выкластеризованная из общего фона вторая группа представляет нам весьма интересный механизм специфического включение в общение у террористов. А именно, террористы начинают более включаться в общение (Ie, Iw) тогда, когда могут контролировать (Ce) других (см. рис. 12).
Также и по показателям средних оценок по тесту во 2-й группе видно, что снижение возможности контроля связано и со снижением включения в общение по обоим показателям.
Итак, формула психосоциальной изоляции личности террориста в области общения заключается в следующем: межличностное общение имеет смысл только как способ контроля окружающих и управления ими. Практические рекомендации напрашиваются здесь сами собой – построить (или использовать уже существующие) такие системы социально-психологического тренинга, которые вернут начинающим террористам способность нормально общаться, испытывая адекватные эмоции.
Что бы более детально изучить этот механизм деформации общения и поведенческие последствия его личностного функционирования мы обратились к сравнительному анализу средних показателей по тесту «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в выделенных группах испытуемых террористов (т. е. тех же – различающихся по стилю общения).
Были выявлены существенные отличия в выделенных группах по таким параметрам агрессивности, как анонимная агрессия, спонтанная агрессия, провокация агрессии у окружающих, склонность к отраженной агрессии, аутоагрессия, ритуализация агрессии, склонность заражаться агрессией толпы, удовольствие от агрессии, расплата за агрессию. Данные параметры повышены у участников ТД, отнесенных к первой группе (у 50 %). Другими словами участники ТД, неспособные в данный момент организовать контроль над другими (низкое Се) и, в связи с этим, предпочитающие избегать самостоятельного принятия решений и взятия на себя ответственности, а так же избегающие общения с людьми имеют гораздо более выраженные показатели по агрессивности (см. рис. 13). Этот факт хорошо иллюстрирует взаимосвязь основных групп черт социально-психологического портрета террориста. Чем больше психосоциальная изоляция (невключенность в общение), тем больше внутренняя противоречивость личности, в данном случае выражающаяся в росте агрессивности.
На основании вышеизложенного можно представить обобщенные характеристики первой и второй выделенных в результате кластерного анализа групп с тем, чтобы заложить основы дальнейшей частной типологии личности террориста в сфере межличностного общения.
До сего момента нам удалось показать взаимосвязь в межличностном общении двух основных групп черт социально-психологического портрета террориста – психосоциальной изоляции и внутренней противоречивости личности. Обратимся теперь к изучению психологических свойств личности, связанных с десоциализацией террориста. Мы уже не раз подчеркивали, что всякая десоциализация запускает механизм психологических защит. Собственно говоря, психологическую защиту личности в широком смысле и следует понимать как реакцию на десоциализацию личности.
Рисунок 13
Средние показатели по методике «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко у испытуемых, отнесенных к разным группам (выделенным на основе кластерного анализа), а именно с разными стилями межличностного взаимодействия
1-я группа имеет подчиненно-невключенный агрессивный стиль межличностного взаимодействия с тенденцией на избегание общества.
2-я группа имеет доминантно-контролирующий стиль межличностного поведения с тенденцией к ожиданию принятия их обществом.
Обратимся теперь к анализу типов психологических защит участников ТД, имеющих различный межличностный стиль общения. Так у лиц, участвующих в террористической деятельности, отнесенных к 1-й группе наблюдаются более высокие показатели по такому типу психологических защит как «компенсация», а у участников ТД, отнесенных ко 2-й группе по такому типу защит как «вытеснение». В чем здесь различия. Компенсация – это довольно сложный защитный механизм, связанный с некоторой углубленной работой над собой. Человек, испытывая сильный дискомфорт от недостатка каких-либо переживаний (в нашем случае эмоциональности общения) активно ищет, чем его компенсировать. Несколько упрощая и применительно к нашему случаю можно было бы сказать, что компенсация развивается по пути «а зато я такой» (например, физически сильный, агрессивный и злой, или хитрый, или гордый, или красивый, или, наконец, храбрый борец за идею – террорист).
Вытеснение (подавление) является более простой формой защиты, основанной на простом блокировании неприятных (опасных) переживаний. Это может происходить как простое игнорирование, забывание, отрицание очевидных фактов и т. п. Эта форма защит обычно сопряжена с наличием постоянных страхов. В террористической деятельности коротко сформулировал значение этой формы защиты такой известный террорист как Иосиф Джугашвили: «нет человека – нет проблемы».
Из вышеизложенного легко видеть, что доминантно агрессивный стиль общения, который, очевидно, сопряжен с более яркой выраженностью социально-психологического портрета террориста, отличается более примитивными формами психологических защит, исключающих какую-либо внутреннюю работу над собой, зачастую они склонны к неврологическим защитным реакциям конверсионного типа. С практической точки зрения такие защиты легче диагностируются в психокоррекционной беседе, но гораздо сложнее поддаются коррекции. Напротив, более сложные защиты труднее точно определить без использования диагностического инструментария, но на их основе легче проводить психокоррекционную работу, т. к. они основаны на углубленной внутренней работе личности. Из чего следует, что первый стиль общения, подчиненно-невключенный, очевидно, сопряженный с типичным (неярким) портретом террориста легче поддается профилактической и психокоррекционной работе. Это с точки зрения содержания психологических защит.
Хотелось бы обратить внимание на то, что, такая форма межличностного взаимодействия как доминантность и подчиненность не является прямым свидетельством того, что люди, отнесенные к той или иной группе, являются организаторами или исполнителями террористической деятельности. Мы лишь отмечаем, что среди участников террористической деятельности есть лица, обладающие психологическими особенностями характерными для людей с доминантным (властным) поведением или подчиненным. Из бесед с личным составом ФГУ ФСИН и данным нашего экспериментального исследования они и ведут себя в учреждениях соответственно своим психологическим характеристикам.
Следует отметить, что среди лиц, принимавших участие в террористической деятельности, из первой группы находится большее количество людей принадлежащих русской национальности. Среди участников террористической деятельности, отнесенных ко второй группе наблюдается почти одинаковое количество людей принадлежащих и русской и чеченской национальности, а так же он более национально насыщен (в данную группу, кроме русских и чеченцев входят аварцы, кумыки, кабардинцы, казахи, башкиры). Во вторую группу участников ТД вошли почти все с высшим образованием. К первой группе были отнесены в основном все участники ТД, имеющие неполное среднее образование, а так же имеющих две-три судимости.
