Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том II
Вместе с тем вызывает тревогу полное отсутствие в УПК РФ 2001 г. какого-либо упоминания об истине. Категория «истина» предана забвению. Нет ее при формулировании назначения уголовного процесса (ст. 6 УПК РФ), тех задач, которые призвана решать в области криминальных отношений правоохранительная система; из числа принципов уголовного процесса исчезло требование о необходимости всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств расследуемого или разрешаемого уголовного дела; вводится институт «судебной сделки», совершенно не требующий того, чтобы суд (судья) исследовал все обстоятельства совершенного подсудимым преступления и тем самым познал по уголовному делу истину и т. д.
Такое отношение законодателя к истине означает, что в практической деятельности ее и не надо устанавливать, достаточно лишь высокой (весьма аморфное слово. – Авт.) степени (сугубо субъективная оценка. – Авт.) вероятности возможной виновности лица в инкриминируемом деянии, чтобы считать его вину доказанной[68]. Но это может привести к возрождению идей А.Я. Вышинского и ему подобных, к новому витку незаконного осуждения, что не должно и просто не может иметь место в демократическом правовом государстве (ст. 1 Конституции РФ). Естественна и та тревога, которая возникла в связи с таким отношением законодателя к проблеме истины. Думается, что законодатель изменит свое отношение к истине; правда всегда торжествует.
При рассмотрении характера установленной по делу объективной истины необходимо учитывать, что «человеческое мышление по природе своей способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из сумм относительных истин. Каждая ступень в развитии науки прибавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания»[69].
Достигаемая по уголовному делу истина не может быть охарактеризована только как истина абсолютная в силу неполноты, ограниченности ее предмета. Мы должны считаться с тем, что предметом исследования в судопроизводстве является конкретное событие с определенными свойствами, связями, сторонами. Задача такого исследования имеет достаточно ясные пределы, которые определены законом. Как известно, каждое совершенное преступление являет собой совокупность взаимосвязанных и взаимозависимых объективных и субъективных фактов, которые в свою очередь тоже связаны многочисленными нитями с другими явлениями общественной жизни. Каждое преступление вызывается какими-то причинами и само является причиной определенных следствий, которые выступают как причины уже новых, других событий и действий. Этот процесс может быть достаточно длительным. Законодатель не требует от следователя выяснения всех фактов, так или иначе относящихся к данному преступлению. Например, чтобы правильно квалифицировать преступление, законодатель требует точно установить не все, а только строго определенные факты, которые соответствуют признакам какого-то определенного состава преступления. Академик В.Н. Кудрявцев отмечает, что решение суда о квалификации преступления будет иметь абсолютный характер (т. е. точно соответствовать правильно познанным обстоятельствам, содержанию уголовно-правовой нормы) и одновременно относительный, так как здесь будет учтена только определенная группа признаков события из бесконечного числа свойств, характеризующих его в различных аспектах[70]. В силу того, что для принятия процессуального решения по разрешаемому уголовному делу (скажем, для постановления судебного приговора) законодатель согласился считать истинным то, что образует содержание конструктивных элементов состава преступления, а также обусловливает обоснованность меры ответственности виновного в преступлении, такую истину можно считать еще и конвенционной. Социум полагает определенную совокупность фактов и обстоятельств достаточной для того, чтобы считать истину по конкретному уголовному делу объективно (реально) установленной.
В уголовном процессе следователь, прокурор, суд (судья) познают, доказывают только строго определенную часть того, что произошло в действительности, только существенные стороны и связи события в тех пределах, которые необходимы для выполнения стоящих перед ними задач – раскрыть преступление, установить виновных и обеспечить справедливое наказание их судом. Именно в этом смысле достигаемая в уголовном процессе объективная истина является по своему характеру относительной.
Относительная истина относится к истине абсолютной как часть к целому и служит своеобразной ступенькой для достижения абсолютной истины. Поэтому относительная истина допускает дальнейшее исследование, познание, в ходе которого она будет дополняться и уточняться.
Объективная истина – это такая совокупность знаний об обстоятельствах уголовного дела, которая правильно отражает реальность, существующую независимо от сознания следователя, прокурора, судьи.
Следователь не вправе подменять вероятными суждениями относительную истину, а также противопоставлять относительную истину абсолютной. Этот запрет базируется на положении об исторической условности пределов приближения наших знаний к абсолютной истине, об исторической условности контуров рисуемых нами картин окружающей реальной действительности.
В связи с этим Ф.Н. Фаткуллин правильно подчеркивает: «Всякая истина конкретна, и она является объективной лишь тогда, когда абсолютно достоверно (хотя и неполно) отражает реальную действительность. Нельзя проводить принципиальное различие между относительной истиной и достоверностью фактов, устанавливаемых в уголовном судопроизводстве, и пытаться таким образом обосновать вероятный, условный характер обстоятельств, устанавливаемых органами следствия и суда. Объективная истина в уголовном судопроизводстве достигается только тогда, когда знания об искомых фактах и их признаках абсолютно достоверны, когда эти факты из “истины в себе” стали “истиной для нас”. Никогда нельзя утверждать об истинности выводов, носящих вероятный характер. Любая, даже самая высокая степень вероятности не может заменить собой достоверное, истинное знание предмета. Она не исключает того, что выводы об обстоятельствах дела не соответствуют объективной действительности. Поэтому ограничение цели процессуального доказывания вероятными суждениями может привести к судебным ошибкам и, стало быть, к грубому нарушению социалистической законности»[71].
Необходимо отметить, что приведенным выше определением объективной истины в уголовном процессе как совокупности знаний, правильно отражающей существующую реальность, охватываются достоверные выводы следователя, прокурора и суда, во-первых, о наличии или отсутствии тех конкретных фактов и обстоятельств, которые доказываются по уголовному делу, и, во-вторых, об их юридически значимых свойствах, социально-правовой сущности установленных по делу фактов и обстоятельств. При этом надо иметь в виду, что имевшиеся в действительности факты и их свойства, т. е. внешняя и внутренняя сторона содеянного, равнозначны для правильного разрешения дела. До тех пор пока не познаны сами искомые факты, а также все их существенные свойства, мы не можем говорить, что установили по уголовному делу объективную истину. Любые черты, свойства того или иного деяния, в том числе и учитываемые в качестве конструктивных признаков состава конкретного преступления, существуют объективно, независимо от сознания следователя, прокурора, суда. Поэтому уголовно-процессуальное доказывание и есть познание реальной действительности, фактов и обстоятельств конкретного уголовного дела в их социально-правовой сущности. Именно поэтому нельзя отделять процесс отыскания истины по делу от применения следователем, прокурором, судьей норм права, поскольку это есть две стороны единого процесса, которые переплетаются, взаимовозникают в процессе познания окружающей, независимой от нашего сознания объективной реальности. Всякое другое решение этого вопроса противоречило бы положению о том, что для познания предмета нужно вникнуть в его сущность, охватить и изучить все его стороны, связи и опосредования. Но содержание устанавливаемой по уголовному делу объективной истины, как нам представляется, не исчерпывается только установлением фактов и их правовой оценкой. «Если понятие преступления предполагает наказание, то действительное преступление предполагает определенную меру наказания»[72]. Суд в каждом конкретном случае обязан найти такую меру наказания, которая бы правильно определяла характер содеянного и служила единственным верным средством для исправления и перевоспитания виновного в совершении преступления. Если такая мера найдена и она соответствует объективной реальности, выводы суда об этом являются истинными. При таком подходе вполне логично предположить, что понятием объективной истины по делу должна охватываться не только мера уголовного наказания, но и любая другая мера юридической ответственности, которая определяется судом в отношении виновного в совершении конкретного преступления. Здесь необходимо отметить, что объем гражданско-правовой ответственности за материальный ущерб, причиненный преступлением, характеризуется такими же объективными факторами, как и мера уголовного наказания. Она тоже должна точно соответствовать реальному положению вещей, т. е. быть истинной.
