Олег Данилов - Именем Закона
увидите". Но мне все-таки удалось из него вытянуть, что мероприятие, на которое
мы едем, это общее собрание рабочих сборочного цеха одного крупного
машиностроительного завода. На этом собрании должны состояться выборы нового
начальника цеха, поскольку бывший ушел на пенсию. Причем интересно, что выборы
проходили уже дважды, но между рабочими и дирекцией каждый раз возникал
конфликт: рабочие выбирали "не того, кого надо".
В зале заводского Дома культуры народу было много, но не битком. Люди негромко
переговаривались, кто-то листал газету, кто-то жевал бутерброд...
Тем удивительнее была суета, которая происходила на сцене, где стоял длинный,
покрытый красной скатертью стол президиума. К пожилому, рослому, с красивой
сединой мужчине -- директору завода -- все время подбегали какие-то люди; выслушав
распоряжение, убегали; некоторые, наоборот, садились за стол, тут же вскакивали;
сам директор то нервно смотрел на часы, то с тревогой вглядывался в зал...
Когда мы с Кирилловым вошли, среди сидящих пронесся легкий гул (Николай
Николаевич был в форме).
-- Ого! Прокурора привели! -- хмыкнул кто-то. -- Управу ищут!
-- А пускай! -- лениво ответили ему. -- Все равно никуда они не денутся!
Николай Николаевич отправился в президиум, а я сел с краю, на свободное место.
На сцену вынесли два стула -- для кандидатов на должность. Вышли из-за кулис эти
самые кандидаты, сели почти рядом. После первого же взгляда на них я не мог
сдержать возгласа удивления: все было ясно бея всяких выборов.
Одним из претендентов был высокий, ладный, подтянутый, лет тридцати человек со
спокойным, смелым взглядом. В каждом его движении чувствовалась сила и
уверенность. При этом мне почему-то показалось, что он еще и хороший человек.
Трудно сказать, почему. Глаза, или спокойная, мягкая улыбка, или... не знаю. Но
впечатление такое появилось.Второй... Мятый, жеваный костюм и точно такое же
лицо. Сильно за пятьдесят. Галстук съехал на сторону. Пыхтя и отдуваясь, он не
сел, а стек ни стул, и, сложив руки на животе, начал оглядывать зал маленькими,
жуликоватыми глазками.
"Все ясно! -- подумал я. -- Конечно, молодой, энергичный начальник
цеха дирекции не нужен: он и с критикой может выступить, и коллектив
повести за собой -- таким не очень-то покомандуешь. Не то, что этот тюфяк -
из такого дирекция может веревки вить! Вот она, дирекция, молодого и
проваливает!"
Хотя... Этот вот, второй... А может быть, он, несмотря на свой заторможенный
вид, на самом деле опытный, знающий, энергичный человек? Дирекция проталкивает
молодого карьериста, который ради этой самой карьеры готов на все!.. А рабочие,
естественно, против такого!
"В любом случае, -- подумал я, -- коллектив должен победить! Не то
сейчас время, чтобы всему цеху рот заткнуть. Недаром третий раз выбирают".
-- Товарищи! -- поднялся директор завода. -- Начинаем собрание. Зачем
собрались -- знаете. Этих людей знаете. Больше ничего говорить не буду. Об одном
прошу -- подумайте!
-- Зачем прокурора пригласили? -- выкрикнул кто-то из зала. Николай Николаевич
встал.
-- Дело в том, товарищи, -- сказал он, -- что возникли сомнения в законности
всей процедуры. Причем сомнения возникли у обеих сторон. Дирекция недовольна
вашим выбором. Вы недовольны тем, что дирекция отклоняет вашего кандидата. Я
здесь для того, чтобы следить за соблюдением закона, -- это мой долг. Впрочем,
если вы считаете, что я здесь не нужен...
-- Да ладно! Оставайтесь! -- зашумели в зале. -- Пускай и впрямь все по закону
будет!
-- Попрошу каждого из кандидатов, -- сказал директор, -- подробно изложить
программу своей работы в случае избрания.
-- Слыхали! Хватит! -- выкрикнул тот же голос. -- В темпе давайте!
-- Ничего, еще раз послушаем! И товарищ прокурор тоже пусть послушает, -- заявил
директор. -- Вы ответственней, товарищи! -- В его голосе неожиданно появились
просительные нотки. -- Вникните наконец!
Первым выступал более молодой претендент. Говорил он легко, без бумажки, и
сказал о том, что собирается провести в цехе реконструкцию, заменить старую
технику на новую, поднять производительность труда на... ( он назвал цифру,
которую я не запомнил), в общем, перечислил много всяких дел. Слушали его с
интересом.
-- Давно пора, в общем-то! -- заметил кто-то в зале по ходу
доклада.
-- Что и говорить! -- поддержали его сразу несколько человек. -- Салю собой,
ясно!
Проводили этого кандидата уважительными аплодисментами. Похоже, подумал я, что
первое впечатление меня не обмануло.
Еще больше утвердился я в своем мнении, выслушав вторую речь.
Речь эта состояла исключительно из выражений типа "Беречь и приумножать!..",
"Усилим и укрепим!..", "Еще выше поднимем!..", "Не пожалеем сил и времени!..".
Все это второй претендент, сильно запинаясь, прочитал по бумажке. Никто эту речь
не слушал, но тем не менее аплодировали в конце довольно дружно.
Выборы были открытыми. Абсолютным большинством голосов на должность начальника
цеха был избран второй кандидат.
Увидев лес рук, поднятых в поддержку малограмотного увальня, я не поверил своим
глазам. Что происходит? Неужели дирекция сумела так запугать рабочих, что они,
изменив прежнему решению, дружно голосуют за явно негодного человека?
-- Скажите, -- спросил я соседа, молодого парня в джинсовой куртке, -- а первые
два раза кого избирали?
-- А все его, его, голубчика, -- хмыкнул парень и, увидев на моем лице изумление,
пояснил: -- А зачем нам такой молодой да деловой? Начнет шерстить, зажимать, душу
мотать... А с этим тюхой...
-- Так ведь он производство развалит! -- не удержался я.
-- Ничего, -- обернулся ко мне пожилой мужчина, сидящий впереди. -- На наш век
хватит...
-- Товарищ директор, -- крикнули тем временем из зала. -- Утверждаете наше
решение? Или еще раз голосовать будем?
-- Пускай прокурор скажет, -- потребовал кто-то, -- законные выборы или нет?
-- Правильно, пускай подтвердит!
Я увидел, как директор завода, нагнувшись к Николаю Николаевичу, что-то умоляюще
зашептал, но прокурор поднялся, не дослушав.
-- Товарищи! -- сказал он. -- Как юрист, как прокурор района, заявляю: ваше
решение имеет абсолютно законный характер. У администрации нет оснований
отклонять выбранного вами кандидата.
-- Во! -- спокойно сказал кто-то. -- Так бы и давно!.. А то развели, понимаешь...
Демократия так демократия! Все, что ли?
Люди в зале начали подниматься с мест.
-- Подождите! -- сказал вдруг директор. -- Подождите! Он грузно поднялся, и я
увидел, что у него дрожат руки.
-- Товарищи! -- Директор взял было в руки микрофон, но тут же отложил его и
шагнул к самому краю сцены. -- Товарищи! Братцы... Что же вы делаете? Знаю я,
почему вы этого выбрали... Такой начальник... Он, если надо, и наряд липовый
подпишет, и прогул не заметит, и брак прикроет...
-- Это оскорбление! -- С неожиданной для него живостью новый начальник вдруг
подскочил на стуле. -- Товарищ прокурор! Я прошу защиты!..
-- Да ладно! -- Директор отмахнулся от него, как от мухи. -- Христом богом я вас
прошу, опомнитесь! Завалим мы план с таким руководителем! Добро бы еще... не
знаю... автобаза была, а то ведь сборочный! Неужели вам до такой степени на свою
работу наплевать?
-- Я попросил бы! -- снова подскочил новоиспеченный руководитель. -- Вы оказываете
давление на коллектив! Вы зажимаете демократию и гласность! Вы!..
-- Ты, начальник! -- вдруг резко сказал пожилой мужчина, сидящий впереди меня. --
Не больно ори! Выбрали -- и помалкивай!
Новый начальник съежился на своем стуле.
-- Вот вам гласность! -- глядя ему в глаза, насмешливо сказал директор и
повернулся к залу.
-- Эх вы, рабочий класс!.. -- проговорил он тихо и безнадежно, махнул рукой и
ушел за кулисы.
Люди расходились молча, не глядя друг на друга...
БЕСЕДА АВТОРА С ПРОКУРОРОМ Н. Н. КИРИЛЛОВЫМ
(расшифровка магнитофонной записи)
Автор. Как же так, Николай Николаевич? Почему это произошло?
Кириллов Н. Н. Вы, помнится, сейчас работаете над главой о Конституции?
Автор. Да.
Кириллов Н. Н. И конечно, знаете, что в нашем Основном Законе есть право на
труд, на отдых, на бесплатное лечение, на жилище, на пенсию?
Автор. Знаю. А какая тут связь?
Кириллов Н. Н. Вот какая... Иногда эти прекрасные, гуманные права начинают --
увы! -- работать в другую сторону! Есть еще люди, которые, к сожалению, из всей
нашей Конституции хорошо усвоили только одно: что бы они ни делали, они не
пропадут! Государство будет учить, лечить, давать жилье, устраивать на работу...
